Не принц, но сойдёшь (СИ) - Каминская Лана (полная версия книги .txt) 📗
– Сон измучил? – понимающе спросила Лачтна, смахивая со стола на пол следы недавнего ужина и отодвигая для Арлины один из стульев – тот, ножка которого сильно шаталась.
Неуверенно, но чувствуя, но так и надо, Арлина сняла с себя плащ и, аккуратно свернув его, присела на краешек стула. Тот тоскливо скрипнул. Ойкнув, девушка заскользила глазами по фургончику, лихорадочно соображая, как правильно начать разговор.
Рассмотреть, что хранилось в тёмных углах, было невозможно. Но явно, всё, что цыганка смогла найти за всю свою жизнь и что было бесхозно, теперь нашло себе место в этих четырёх стенах. Там и дырявая перина, и перьевые подушки, а на перине ещё мешок огромный, в который при желании человек поместится. Арлина слышала, что цыгане воруют детей – может, этот мешок как раз для такого случая? От этих мыслей Арлина вся похолодела, а следом тут же покраснела, чувствуя на себе пристальный взгляд цыганки.
– Ты же не стены мои сюда рассматривать пришла. – Прошуршав юбкой, Лачтна развалилась на стуле напротив и закинула ногу на ногу. – Протяни руку.
Арлина послушна протянула обе.
– Ничего не изменилось. – Лачтна откинула назад спустившуюся на высокую грудь прядь чёрных волос и внимательно всмотрелась в линии на руке. – Вижу тебя в белом платье. Фата длинная, как лесной тракт на Озёрный край, жемчуг вокруг шеи и обручальное кольцо на пальце. Вижу суженного твоего рядом. Вижу свадьбу вашу на звёздного феникса, а дальше только тьма, вдовье платье и горькие слёзы. Счастье не будет долгим. Вскоре после свадьбы потеряешь ты мужа, и воцарит в твоём сердце пустота.
– Ты говорила тогда на площади, что есть выход, – торопливо перебила Лачтну Арлина.
– Говорила. – Гадалка провела грязным ногтем по линии на левой руке девушки. – Дашь золотой – раскину ещё и карты.
Руки сами, словно по чьему-то приказу, потянулась к мешочку на поясе и вынули монету, а следом ещё одну. Арлина сама не понимала, как так произошло, но вот они, оба золотых, позвякивают и сверкают на грязной руке Лачтны.
Спрятав монеты в многочисленных складках юбки, гадалка нырнула под стол, вытащила оттуда большой малиновый шар, водрузила его на стол и сдула с него такой слой пыли, что Арлина не удержалась и чихнула. За шаром последовала колода карт, старая, потрёпанная, со стёртыми картинками.
Ловкие пальцы начали с карт, вытаскивали из колоды одну за другой, поворачивали рубашкой вниз и клали на стол. Ярко накрашенные губы шевелились и бормотали что-то неразборчивое, чёрные вьющиеся волосы упали на лицо, но в этот раз Лачтна была сосредоточена и не обращала на них никакого внимания. Закончив с картами, она задумчиво покачала головой и коснулась ладонью шара, который тут же вспыхнул ярко-малиновым светом и начал медленно вертеться.
Сколько ни всматривалась, Арлина ничего не смогла увидеть в шаре, но Лачтна впилась в него хмурым взглядом и в сторону Арлины даже не смотрела. А когда, наконец, подняла голову, то выражение её лица не предвещало ничего хорошего.
– Всё так плохо? – вырвалось у Арлины.
– Не выходи замуж, и не умрёт твой любимый. Женится со временем на другой, забудет тебя, но жив будет, а, возможно, будет и счастлив. Не придётся тебе надевать платье вдовье, но и белого больше никогда примерить не удастся.
– Это не выход, – возмутилась Арлина. – Мы с Мартаном созданы друг для друга. Я жизни своей не смыслю без него.
– Но иначе смерти не избежать. Смерть не хворь, лекарства от неё ещё никто не придумал.
– Есть один такой шибко умный.
Хриплый и замогильный голос, будто вырвавшись из сырого, покрытого гнилью подземелья, прорезал тьму. Арлина вздрогнула, взяла со стола свечу и, подавшись вперёд, посветила в сторону голоса. В углу, заваленном тряпками, лентами, бантами, павлиньими перьями, меховой шапкой и дырявым глобусом, полулежал, скрючившись, старик. Весь в лохмотьях, в обнимку с обшарпанной деревянной палкой, он морщился от яркого света и беззвучно шевелил губами.
Арлина подозрительно прищурилась. На мгновение ей показалась, что она уже видела его ранее, но где и когда, вспомнить не могла.
– Кто ты такой? – гордо вскинув голову, крикнула она.
Повелительный тон призывал подняться и отвесить с дюжину поклонов. Но старик не шелохнулся, а только вскинул сухую морщинистую руку, заслоняя чувствительные глаза от света свечи.
– Кто ты и как смеешь подслушивать? – громко повторила Арлина.
– Это я его сюда привела, – поспешила вмешаться Лачтна, забирая свечу у Арлины и возвращая её на стол. – Бедному нищему осталось недолго. До весны хоть бы протянул. Уже которую неделю вижу его на площади: спит в подворотнях, питается объедками, да мальчишки ещё издеваются, собак на него натравливают. Вот и решила приютить его – ночи сейчас, чай, не летние.
– Он слышал нас, – упрямилась Арлина. – Он слышал всё, слово в слово!
– Слышал, – прохрипел старик, – и знаю того, кто может помочь.
– Что может знать нищий старикашка?! Подслушал мои откровения и теперь хочешь сыграть на этом?
Старик опёрся на деревянную палку, поднялся, кряхтя, и вышел на свет.
– Я тебя знаю! – воскликнула Арлина, отстраняясь от нищего. – Ты тот самый мерзкий побирушка, который порвал мне платье.
– Я смотрю, тебе понравилось, – огрызнулся старик, покосившись на голые ноги девушки, выглядывающие из которых штанин.
– Хватит пялиться, – прикрикнула Арлина, распрямляя плащ и накрывая им ноги. – Говори, что хотел.
– Ты слышала о Смоляных горах? О замке, что стоит на краю обрыва?
– Отец говорил, земли скудные и нет там ничего примечательного.
– Ничего примечательного, кроме вечного мрака, холода и вороньего карканья. С давних пор в тех землях хозяйничает некто Тайернак. Правит там уже невесть сколько лет и всё никак не помрёт.
– Враки! Никто не может жить вечно.
– Человек не может, – согласился старик, – но лорд Тайернак и не человек вовсе. Его земли обходят стороной и звери, и люди, а его самого называют злым колдуном. Говорят, тёмные делишки творит. Очень тёмные.
– А ему по силам победить смерть? – Арлина была настолько на своей волне, что слова о тёмных делах и людском страхе пропустила мимо ушей.
– Я однажды видел, как он оживил лягушку. Взял пузырёк с верхней полки, капнул мёртвой твари на голову – та сразу и ожила и тут же языком муху поймала.
– Принц – не лягушка, – мудро вставила Лачтна.
– Да какая разница, – со знанием промычал старик. – Просто на принца побольше эликсира потратить придётся.
– Мне нужен этот эликсир, – деловито сказала Арлина. – Ты, – она посмотрела на нищего, – отправляйся к тому колдуну и принеси мне снадобье. Скажи, я щедро заплачу – не будь я Арлина де Врисс.
Старик недоуменно крякнул.
– Лорда Тайернака уже пять лун как нет в замке и не будет до начала следующей осени. Некому будет зелье мне передавать.
Арлина вцепилась холодными пальцами в ткань плаща.
– Значит, нужно добыть эликсир без его разрешения. Ты видел, как он вернул к жизни лягушку. Значит, ты был в его замке?
Старик кивнул.
– Я много лет горбатился на него, выращивал травы для настоек и снадобий, заработал грыжу и был выгнан. Теперь я здесь.
– Значит, ты знаешь, где стоит нужный мне пузырёк?
– Западная башня, ореховый шкаф, девятая полка снизу, прямо между раствором фиалки и огуречным рассолом.
– Иди и принеси! – распорядилась девушка. – А я взамен прощу тебе то, что ты вытворил с моим платьем.
– Выкрасть? – возмутился старик.
– Позаимствовать, – поправила девушка. – Если не пригодится, вернёшь.
– Э нет, милочка. Тебе нужно – ты и иди. Ищи лорда Тайернака, где хочешь, и сама проси его помочь тебе.
– Ты не понимаешь, с кем разговариваешь. Когда я стану принцессой, а мой отец – лордом и хозяином Мшистой долины, мы отблагодарим тебя и подарим тебе дом и землю. У тебя будет и кров, и пропитание. Де Вриссы могут многое, если выполнять их приказы.
