О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ) - Яблочкова Наталья (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Имя. Назовите имя для меня.
Мне же, вроде как, разговаривать при посторонних нельзя… или при Обряде можно? Наверное, да, раз попросил имя назвать.
Может, обозвать Варварой, в отместку? Или Лолитой? Или Марией Магдаленой? А, может, Акакием Акакиевичем? Самое удовольствие в том, что издёвку только я пойму. Но и облом в том, что этот гад не будет знать, что над ним посмеялись. И не поймёт пикантности дурацкой шутки. Как назвать этого козла? Проституткой? Альфонсом? Гадом? А переведутся эти слова или нет? Скорее всего переведутся, если есть аналоги и в этом языке. Тогда сразу догадается в чём издёвка… Герой любовник? Самонадеянный идиот? Дон Кихот? Санчо Пансо? Атос, Портос и Арамис? Сразу три имени. А чего стесняться-то. Будет Марией Магдаленой-Атос-Портос-Арамис. Длинно и звучно. Хэцо и зелёные терпеливо ждали, пока размышляла над именем, а я не торопилась его озвучивать. Шарик? Бобик? Бобик в гостях у Шарика? Матроскин? Гаврюша? Прям, как для собственного ребёнка выбираю. Зеленоглазое Такси? Шрек? Кот в сапогах? Золушка? Алёша Попович? Зелёный змий? Че Гевара? Героин? Ак сорок семь? Калашников? Олень безрогий? Пизанская башня? Лошадь Пржевальского? Тур Хейердал?
— Морок, — произнесла я, неожиданно для самой себя выбрав это слово, в качестве имени для этого обманщика и комбинатора.
Как-то удачно сочетался бог из славянской мифологии с поведением хэцо, более ни секунды не сомневалась в выборе. Когда-нибудь объясню этому гаду, что обозначает его имя… Когда-нибудь, когда очень сильно меня достанет. Надеюсь, его обидит то, что воспринимаю его как профессионального лжеца и больше никак.
— Отныне и навсегда! — взвыл один из зелёных так громко, что вздрогнула от неожиданности. — Вместе до Великого Ухода!
Дальше он что-то вещал про то, что я обязана холить и лелеять драгоценность, доставшуюся мне столь неожиданно — и речь шла не о браслете — и о том, что драгоценность в отместку должна слушаться меня во всём. Во всём, говорите? Что же, найду, чем бесценному сокровищу заняться. Ноги целовать тоже будет, если прикажу? Было бы неплохо.
Всю нудную речь о прекрасном союзе и прочих прелестях сочетания урмыт-тэйалия, пропустила мимо ушей. Зелёный говорил слишком быстро, не успевала понять и половины из того, что он произносил. Плохо переводчик в моей голове пока справляется. Надеюсь, в дальнейшем будет лучше работать. Сидеть взаперти и не показывать носу никуда… От меня такого точно не дождутся. Кроме одного единственного хэцо, ныне урмыта, никто меня в лицо не знает… Достаточно выяснить, в чём тут ходят обычные женщины, и опа, я свободна как ветер… А пока, пока можно потерпеть и сделать вид, что меня всё устраивает.
Из странного здания-шара выбралась несколько оглушённая и растерянная. После того-то, как меня подняли на руки и понесли за порог… Ещё бы не растеряться. Интересно, это было обязательно? Тоже часть ритуала, или этот хэцо… э… Морок просто так захотел? Впрочем, никаких карето-тыкв нас за порогом не ждало, и ограничился мой первый и единственный урмыт снова магией. Поэтому растерянность быстро прошла. Если бы пришлось ещё и какой-нибудь невидимый вид транспорта осваивать, точно не выдержала бы уже на улице и что-нибудь да отчудила.
Морок со мной на руках вышел в огромном помещении. Светло-серые стены, высокий потолок и никакой мебели, как и следовало ожидать.
— Этот Дом теперь наш, — заметил мужчина и опустил меня на что-то невидимое и мягкое.
И как это понимать? То, что он меня положил на удобное ложе? Брачная ночь не отходя от кассы? А меня он спросил? Сегодня кое-кто точно останется без сладкого. Попыталась снять маску, но хэцо… эм… урмыт меня остановил.
— Это моя обязанность.
— Да что ты говоришь? — отозвалась ядовито.
— День Единения и ночь Единения принадлежат только тэйалии и урмыту, — терпеливо пояснил Морок. — Это время всё наше.
— А раньше ты об этом мне мог сказать?! — рявкнула, выведенная из себя окончательно. — И о том, что руки тебе резать придётся?! И о многом другом… к примеру! Я тебе не игрушка, чтобы использовать меня, ничего не объясняя! Если тебе хотелось настроить меня против себя, поздравляю! Тебе это удалось! Никаких ночей Единения! Никаких дней Единения! Всё ясно?! Даже не рассчитывай!
— Закон гласит, тэйалия не может отказать урмыту после обряда Единения. В другие дни и ночи сколько угодно. Но не в день Обряда. Обряд потеряет свою силу, если тэйалия и урмыт не станут единым целым, — произнёс он спокойно.
— Значит, вернёшься к званию хэцо! — поднялась с ложа и топнула ногой. — Я не собираюсь подчиняться вашим дурацким законам! Не я себя сюда притащила! Не мне это нужно! Цени, я оказываю тебе услугу, урмыт! Кто-то говорил о том, что я физически не привлекательна. Тебе даже не придётся совершать над собой усилие!
— В Совете сразу поймут, что Обряд не доведён до конца, — как жаль, что нельзя было увидеть выражения лица этого урода, маска скрывала так интересующую меня сейчас мимику.
— Придумай что-нибудь, — убийственно спокойно ответила, решив взять себя в руки и больше не кричать. — Ты же маг? Притом сильный. Не зря же на тебя так зол весь Совет. Не зря ты так много умеешь и говоришь как человек, имевший когда-то власть. Только не говори, что возможностей нет. Всегда есть способы обойти законы. Всегда! Вот и будешь, вместо ночи Единения, разрабатывать план того, как обмануть Совет. Считай, что это мой приказ. Я тебя не хочу! Так что, отвращение друг к другу взаимно, урмыт! И насиловать себя я не хочу, в угоду вашим законам! Может, тебе и в удовольствие единяться с женщиной, которая лежит бревном и просто тебя терпит… Но для меня в этом никакой радости, поверь, нет.
— Я услышал тебя, Светляшчок, — назвал меня по имени, снова его исковеркав, голос мужчины при этом звучал мёртво и холодно.
— Светлячок! Не путай, будь любезен! — не собиралась уступать более ни пяди. — Если ты впредь составляешь какие-либо комбинации, в которых мне отводится главная роль… Предупреди! Иначе и ты, и я можем оказаться в идиотском положении. У женщины тоже могут быть мозги и желания, долбанный шовинист… — проворчала устало и отвернулась от проштрафившегося мужчины.
— Что такое шовинист? — вежливо спросил Морок.
Самообладания ему не занимать. Или ему действительно всё равно, что я там о нём думаю, или он очень хорошо владеет собой.
— Мужчина, считающий, что все женщины идиотки, не способные думать и чувствовать, — просветила его не менее светским тоном. — Надо было назвать тебя так. Это имя тебе бы подошло идеально. И почему мне раньше в голову не пришло?
— Последний вопрос, прежде чем я помогу тебе разоблачиться, — непробиваемый какой. — Моё имя. Оно что-то значит?
— Да. Но я предпочитаю значение оставить при себе, — мой голос, надеюсь, сочился ядом. — И я сама разденусь. Буду рада, если и ты разоблачишься сам, где-нибудь подальше отсюда.
— Только тэйалия может снять с меня наряд, — елейным тоном отозвался мужчина.
— Не строй из себя идиота, — фыркнула, не удержалась. — Ты прекрасно понимаешь, что я не собираюсь соблюдать эти обычаи. И тебе не советую, если не хочешь ходить не переодевшись ни разу несколько следующих лет, — надеюсь, до него дошёл намёк, что ему доступ к моему телу точно не грозит. — Поэтому, будь любезен, выметайся. Только мебель обозначь, чтобы я её видела и свободен!
Никогда ни с кем не разговаривала так, как с ним. Никогда не позволяла себе подобного пренебрежения к людям… Но слишком зла была на этого красавчика, слишком хотела увидеть снова без одежды, слишком хотела, чтобы он смотрел на меня хотя бы с вожделением… Но это опять же слишком нереальные запросы. Потому… Поищу себе другого урмыта, более вменяемого и не шовиниста. Надеюсь, тут такие водятся.
— Тогда мне и придётся так ходить эти годы, — мне кажется, или в голосе мужчины слышна насмешка? — Это не оборот речи. Одежда не снимется, если этого не сделаете вы. И не снимется с вас, если попробуете это сделать сами. Магия Обряда Единения.
