Ведьминскими тропами (СИ) - Лебедева Ольга (список книг .TXT) 📗
Где-то на границе сознания она улавливала обрывки чужих разговоров. Кто-то удивлялся тому, что Сигверда подпустила глупую девчонку к умирающему ребенку, кто-то сетовал на то, что даже если малыш выживет, все равно останется калекой. Все видели, что с его правой рукой не все в порядке. И уж совсем близко были слышны с трудом сдерживаемые рыдания. Плакала женщина.
Но все эти звуки являлись лишь фоном, нисколько не мешая Анитре выполнять свою работу. Она разулась и уселась рядом с пострадавшим прямо на землю, затем протиснула свою ступню ему под мышку и обеими руками обхватила кисть и запястье малыша. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, очень осторожно потянула руку на себя. Действовала очень медленно, чтобы в спешке не нанести еще больший вред. Раздался еле слышный щелчок, плечо встало на место. Облегченно выдохнув, Анитра перехватила руку мальчика так, чтобы можно было проверить пульс на пострадавшей руке, затем на здоровой. По ощущениям, он не сильно отличался, а значит, редукция плеча прошла успешно.
Осталось зафиксировать руку, во избежание повторного вывиха и перенести малыша в дом, после такой травмы ему необходим постельный режим. Однако предстояло еще сделать носилки, но с этим проблем быть не должно, вокруг полно материала, который сгодится для этой цели.
Все эти мысли проносились в голове Анитры со страшной скоростью, в то время, как она продолжала действовать.
После ее короткого требования:
— Мне нужен платок.
Возле нее образовалась целая горка разноцветных тряпиц. Хватило и одной, остальными можно застелить лапник, постеленный на носилки. А вот с этим привычным для нее предметом вышла небольшая заминка. Про носилки тут слышали впервые. К счастью мужчины быстро поняли, чего она хочет, и принялись за дело.
К тому времени, как все было готово, малыш начал проявлять первые признаки беспокойства. Молодая женщина с заплаканным лицом присела возле него, боясь прикоснуться.
— Ты его мать? — спросила Анитра и получила согласный кивок в ответ.
— Он будет жить? — с трудом выдавила из себя женщина волнующий ее вопрос. Рядом топтался мужчина, но он не решался подойти ближе, чем на три шага.
Анитра еще раз осмотрела малыша и ответила утвердительно.
— Жить будет и даже калекой не станет, если побережется несколько дней. Снимать повязку нельзя ни в коем случае, тогда все заживет как надо.
— Не снимет, уж это я тебе обещаю. Он негодник еще получит свое, — женщина начала сердиться на сына, когда поняла, что его жизни ничто не угрожает, — отхожу хворостиной так, что неделю сидеть не сможет.
— А вот это лишнее, — оборвала ее Анитра, — ему и так сегодня досталось, этот урок он запомнит надолго.
Женщина только головой покачала. Хоть девчонка и спасла сегодня ее сына от незавидной участи калеки, но мала она еще, чтобы учить взрослых. Вот своих родит, пусть их и воспитывает. Хотелось поставить внучку старосты на место, слишком свежи были воспоминания о том, какой она была до недавнего времени, но вместо этого женщина встала и поклонилась Анитре в пояс:
— Спасибо тебе, ведьма, за сына моего. Говори, какой откуп запросишь за свое ведьмовство.
— Откуп? — удивилась Анитра. Она и не думала ни о каком вознаграждении. Перевела растерянный взгляд на Сигверду и та сразу же пришла ученице на помощь:
— Видишь, обувка у нее негодная совсем, а твой муж — знатный обувных дел мастер. Все поняла?
Женщина часто-часто закивала. Да и муж ее с готовностью подтвердил, что ему будет в радость стачать сапожки для молодой ведьмы. Сын то у них один, поначалу все девки получались. Три невесты в доме подрастают, уж и не надеялись, что родится у них наследник. Мальчишка рос баловнем, ни в чем отказу не знал. А оно вон как вышло, едва не сгубила единственного сынка родительская любовь. Ну да теперь все переменится. Узнает проказник, что такое хворостина, да слово отцовское.
ГЛАВА 6
Два месяца прошло с начала строительства, а добротный бревенчатый дом, покрытый тесом, да с оконцами в обрамлении узорчатых наличников уже радовал глаз. Из печных труб змеились полупрозрачные струйки дыма. Это печник Фроуд сушил свои творения. Обе печи работали исправно, а значит, зимние холода не страшны ни дому, ни его обитателям.
По распоряжению Сигверды в просторном подполе плотники устроили длинные стеллажи вдоль стен. А по центру поставили массивный стол. Благодаря тому, что дом стоял на возвышении, в подвале было сухо — идеальное место для хранения всевозможных снадобий.
Анитре очень хотелось поскорее переехать в новое жилище. Избушка Сигверды на фоне большого светлого дома выглядела еще более мрачной и убогой. К сожалению, далеко не все было готово к переезду. Да и старая ведьма не спешила покидать обжитое место. Она постоянно находила какие-то отговорки и с тоской во взоре оглядывала свой неказистый домик. Пришлось пойти на хитрость и попросить местного силача — кузнеца Кнуда в их отсутствие слегка сдвинуть крышу у ветхого строения. Невооруженным глазом было видно, что держится она на честном слове. Неделю назад Анитра залечила кузнецу рану от ожога с помощью своей силы. Все сделала сама, пусть и под наблюдением наставницы. Так что мужик не посмел ей отказать, хоть и опасался гнева Сигверды. С другой стороны, все знают, что откуп надо платить, а каким он будет, решает сама ведьма и не ему — простому человеку, противиться ее решению.
Кузнец, как и ожидалось, немного не рассчитал свои силы, и крыша не просто сдвинулась, а съехала набок, утягивая за собой и часть стены.
Сигверда конечно же обо всем догадалась, когда увидела развалины избушки, но на удивление не осерчала, а кажется, даже обрадовалась тому, что все решилось без ее участия. Сундук к счастью не пострадал, как и зелья, хранящиеся в подполе, а кроме этого в доме не имелось ничего ценного.
Таким образом, в начале осени Сигверда и Анитра въехали в новый дом и стали потихоньку его обживать, не без помощи соседей, разумеется. Дом постепенно наполнялся новыми вещами, предметами быта. Жизнь налаживалась. И только осознание того факта, что однажды Сигверда оставит ее тут совсем одну, заставляло Анитру печально вздыхать по ночам, лежа на новой перине, набитой овечьей шерстью, с головой укрываясь стеганым одеялом, чтобы не потревожить своими вздохами чуткий сон наставницы.
Ведьма в последнее время сильно постарела и даже стала ниже ростом, как будто усохла вся. Каждая отданная руна лишала ее сил. Но что удивительно, в ее взгляде больше не было обреченности. Она словно готовилась к встрече с чем-то прекрасным. Вспоминая шальную улыбку лесного духа, Анитра верила, что так оно и есть. Сигверда больше не боялась смерти.
И все бы ничего, но перемены в настроении наставницы отразились на ее характере не самым лучшим образом. Она стала еще более требовательной, хотя, иногда казалось, что больше некуда.
Анитра очень устала. Приходилось жить в постоянном напряжении, учиться всему и сразу. Иногда ведьмочке казалось, что ее голова вот-вот расколется пополам от переизбытка информации, но Сигверда была непреклонна во всем, что касалось ее обучения. Стало немного легче, когда удалось уговорить наставницу позволить записывать получаемые знания на бумаге. Так слова обретали смысл и лучше усваивались. Сама ведьма не владела письменностью, ей это было ни к чему. Руны вели ее по жизни, служили ей опорой и источником силы. Так что обучить грамоте свою ученицу она не могла при всем желании. Поэтому Анитра вела свои записи на русском языке, что было даже к лучшему, так как сохраняло все написанное в тайне от других людей.
Староста, скрепя сердце, выдал внучке толстую тетрадь, размером с половину стола. По взгляду, которым он проводил сие чудо в сафьяновом переплете, можно было понять, что расставаться с такой ценной вещью ему страсть как не хотелось. Но разве ведьме откажешь? Да и Анитра ему не чужая. За двенадцать лет это был первый его подарок внучке.
