Психотерапевт Его Величества (СИ) - Яновская Анна Яковлевна (серия книг .txt) 📗
Вызывающе малиновый кэш принадлежит управлению магического порядка, поэтому перемещается очень быстро. Не знаю, под каким предлогом Мих его арендовал, но буквально через десять минут он высаживает меня на крыльце дома, а сам отправляется в ближайший трактир за вкусностями. Сейчас кушать не хочется, но если мы опять всю ночь просидим…
Я поспешно перестегиваю защитный амулет к домашнему платью и нервничаю, будет ли Сейшей. С одной стороны — я не так уж и виновата. Ну пофантазировала про поцелуи с сиятельным лордом, ну узнал он об этом. Не такое уж преступление. А что потом козлом мысленно обозвала, так это я по незнанию его в жульничестве заподозрила. И не одного его, Миахольда тоже. Так не вслух же! Интересно, он посчитает себя оскорбленным? Если что, могу и извиниться, мне не трудно.
Все оказалось проще, он не пришел. Зато мы душевно поиграли с остальными, я даже пободалась за выигрыш с Рейвеном, но все-таки уступила преимущество в девятом раунде. Рейв захватил победный седьмой замок и на радостях разрешил звать его просто по имени, без всяких лордов. С Сирином и Миахольдом мы еще вчера на 'ты' перешли. Судя по фанатичному блеску в глазах Тианы, она была готова прийти сюда еще раз завтра… и послезавтра, пока не сможет назвать себя победителем. С этим надо что-то делать. Например, оборудовать комнату на рабочей половине дома и обозвать ее игровым клубом. И пусть играют хоть каждый день — а я буду уходить спать к себе до полуночи, а не под утро.
Закончили в этот раз быстрее, и я рассказываю им, как играть в 'крокодила'. Тиана невероятно артистична, охотно показывает все фривольные словечки, которые от души загадывают Рейвен и Мих. Я стараюсь отгадывать поменьше — во-первых, сомневаюсь, что правильно понимаю ассоциацию — ведь многие слова они объясняют через устойчивые магические жесты. Во-вторых даю другим возможность проявить себя.
И опять мы расходимся только под утро.
Глава 10. Первый клиент. 18:00 Хокс
На следующий день я с удивлением обнаруживаю в базовом расписании на столе целых ТРЕХ клиентов. И первый из них, некто Хокс, должен прийти сегодня в шесть часов вечера. А еще двое — Мирасталления и Гедо завтра в 12 и 14 часов.
Ничего себе. С учетом того, что все имена придуманы, могу сразу сказать, что девушка с длинным именем стремится привлекать к себе внимание. А некто Гедо особенно тщательно маскируется, потому что даже не понятно, мужчина это или женщина.
На входе в мой дом висит инструкция, предлагающая сразу пройти в комнату с масками и выбрать себе внешность. Напоминаются и остальные правила: не произносить настоящих имен, не причинять вреда психологу и самому себе, оплата наличными. А так же даются гарантии о неразглашении психологом полученной информации, зато клиент может говорить кому угодно и что угодно.
Примерно без десяти шесть к рабочему крыльцу подходит высокий мужчина в темном костюме. Сфера показывает мне его силуэт, но не внешность. Через некоторое время я слышу его шаги по лестнице и выхожу встречать в холл второго этажа. Ко мне поднимается симпатичный и очень молодой мужчина, брюнет с яркими синими глазами. Машинально отмечаю, что возможно мой посетитель стар.
Здороваюсь и приглашаю его в кабинет.
— Меня зовут Ася, и ко мне лучше обращаться просто по имени, но на 'вы'. Как мне называть Вас?
— Хокс, если я правильно помню.
Сижу и жду, пока он заговорит о том, зачем пришел. Это важно, не подгонять человека вопросами и не сбивать с настроя. Созреет — скажет.
— Ася… Не думаю, что вы сможете мне помочь. Вот моя ситуация: я люблю девушку и не могу с ней быть. Как мне разлюбить ее?
— Разлюбить ее — это именно то, что вы хотите сейчас?
— Нет, Ася. Больше всего на свете я хочу просыпаться с ней каждое утро, растить детей, баловать ее… носить на руках. Она моя жизнь…
Он тоскливо вздыхает, и вытирает пальцами влажные глаза.
— Что вам мешает?
— Я представитель древнего и знатного рода. Я опозорю не только себя, но и родовое имя. Моя семья отречется от меня. Король никогда не одобрит брак его… ммм… дальнего родственника и крестьянки. Была бы она хотя бы горожанкой, магичкой… можно было бы купить ей кусок земли. Подождать несколько лет, потом объявить о помолвке. Меня бы осуждали, ее поливали грязью, но мы бы смогли…. Но с крестьянкой… Нам просто не дадут это сделать. Верховный епископ не заключит брак, откажет.
Вот они, те самые заморочки. Ну и куда его вести? Дать возможность отгоревать потерю и идти к смирению? Или искать стратегии, как им все-таки быть вместе? Что значит для него отказ от имени? Хм… а ведь тут можно пораскачивать. Но сначала…
— А как она к вам относится?
— Она меня любит. Но понимает, что наш союз невозможен. Мне кажется, она с этим смирилась… Но мои… влиятельные родственники… убьют эту девушку. Потому что жениться мне необходимо для продолжения рода и имени, а ни на ком другом я жениться не хочу и не буду. И они это понимают. Поэтому убьют.
Я достаю с полки колоду метафорических карт. Не те, что сейчас адаптирует маэстро Веллиш, другие. Рисунки на них отражают жизненные драмы и страдания, волю к жизни и полное отчаяние, надежду и смирение.
— Я прошу вас внимательно рассмотреть все карты, и найти ту, которая сильнее всего передает ваше состояние сейчас.
Он с сомнением берет в руки колоду, начинает перебирать. Сначала быстро, затем все замедляясь и замедляясь, давая себе возможность почувствовать эмоцию, бьющую из каждой карты. Наконец он совсем останавливается, безумными глазами глядя в одну точку.
— Эта.
На скалистом обрыве в луже крови лежит мужчина, свесившись наполовину вниз, и кончиками пальцев держит пальцы висящего над пропастью человека. Над ними кружат стервятники.
— Так вы чувствуете себя сейчас, когда не можете найти выход… Это беспомощность?
— Да, — стонет он отчаянно. — Они просто не понимают… не верят, что я умру вместе с ней… И никакой долг перед родом меня не удержит!
В его голосе наконец-то звучит злость. Злость — это хорошо, на ней можно совершать хоть какие-то действия. Это лучше опустошения и безысходности. После такой сильной картинки, позволяющей прочувствовать весь трагизм ситуации, что-то начинает сдвигаться в его душе. Естественный инстинкт самосохранения требует защитить себя и самое дорогое.
— Теперь я прошу вас выбрать карту, которая будет отражать ваше состояние, если вы женитесь на любимой и дадите ей фамилию своего рода.
Он смотрит на меня, как на умственно отсталую. Неужели я ничего не поняла? Но все же перебирает и разглядывает карты.
— Это совершенно нереально. Но я был бы вот так счастлив.
На траве в ромашках сидит голый малыш. Перед ним валяются лодочки, погремушки и пирожные на тарелочках. На заднем плане улыбаются, гладя на него, молодые мужчина и женщина.
Я смотрю на две карты на столе: концентрированное отчаяние и абсолютное счастье. Определенно, мой клиент видит только черное и белое, не признавая компромиссов и полутонов. Вот кто ему мешает жениться по расчету и холить свою любовь? Военный он, что ли? Или юрист? Это они частенько грешат категоричностью суждений. Я должна ему донести, что вариантов всегда больше, чем два.
— Теперь я прошу вас вытащить карту, которая будет отражать ваше состояние, если вы выберете компромисс.
— О каком компромиссе вы говорите? Он просто невозможен! Вы что, так и не поняли, КТО я?
Гнев — это хорошо. А вот нарциссическое 'я самый-самый', моя проблема грандиозна — плохо. Раздутое 'Я' мешает ему видеть возможности и быть гибким. Придется его немного осадить, чтобы открыть глаза. Говорю с прохладцей:
— Вы пришли за профессиональной помощью. Так что выполните упражнение до конца. ЕСЛИ БЫ компромисс был возможен, как бы вы себя чувствовали. Карту на стол, пожалуйста.
Клиент долго сомневается, но вытаскивает совершенно нейтральный природный пейзаж. Рисунок вроде бы и благополучный, трава, поле и деревья, но небо серое, и есть ощущение надвигающейся грозы.
