Убийство Вампира Завоевателя (ЛП) - Бродбент Карисса (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗

— Хорошо, — чопорно сказала я. — Ты не насилуешь меня, а я не нападаю на тебя.

Он издал нечто среднее между ворчанием и насмешкой.

— Неужели Арахессену понравилось такое чувство юмора?

Он взял меня за руку, и я решила на этот раз не сопротивляться. Его прикосновение было едва заметным, легким на моем рукаве. Он подвел нас к двери палатки и открыл ее.

Как только мы вышли наружу, лагерь погрузился в тишину. Все внимание было приковано к нам. Я чувствовала все эти нити присутствия, обвивающиеся вокруг нашего горла, так же ясно, как и руку Атриуса на своей руке. Их любопытство. Интрига.

И.… голод. Непостижимый голод.

Волоски поднялись у меня на затылке. В конце концов, это были вампиры. Пьющие кровь. На окраине лагеря валялись трупы убитых оленей, но я знала, что человеческая кровь их прельщает больше всего.

Атриус ни к кому не обращался, и никто не обращался к нам, пока мы шли через лагерь. Когда мы дошли до окраины, он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Никогда не выходи из палатки без разрешения и без меня или Эреккуса с тобой. Понятно?

Мне было интересно, почувствовал ли он то же, что и я. Голодную интригу.

— На случай, если меня съедят? — спросила я. — Ты не приучаешь своих людей к дисциплине?

Его губы подергивались от отвращения.

— У моих людей безупречная дисциплина. Но на этой войне будут трудные времена, и разве дисциплина может помешать тебе ползти к воде в пустыне?

В этой метафоре я была водой. Но означало ли это, что Глаэи, страна, населенная множеством людей, была пустыней? Это не имело никакого смысла.

Он повел меня далеко за окраину лагеря, на каменистые равнины, где трава была такой высокой, что щекотала мне бедра. Земля под ней была каменистой и неровной.

— Осторожно, — пробормотал он, указывая на особенно неровный участок гравия и ведя меня в обход.

— Я знаю, — сказала я, легко обойдя его, и почувствовала, что его взгляд стал еще более пристальным.

Он заинтересовался мной.

Это было хорошо — поймать любопытство. Это не могло сохранить мне жизнь навсегда, но позволило бы мне оставаться здесь достаточно долго, чтобы заслужить его доверие. Возможно, любопытство было истинной причиной, по которой он готов был рискнуть, чтобы я присоединилась к нему.

Это была сильная вещь.

Он повел меня вниз по крутому склону через узкие проемы в скалах, где трава уже исчезла, а на ее месте лежали зазубренные камни. Я знала эту местность — неподалеку отсюда я убила его последнего провидца. Он привел меня к краю озера, вплоть до того места, где вода омывала берега песчаного пляжа.

Наконец он отпустил мою руку и прислонился к отвесной скале.

— Мне нужно, чтобы ты провидел для меня.

Атриус, как я уже успела убедиться, был не из тех, кто любит, чтобы ему все доставалось легко. Если я хотела впоследствии заслужить его доверие и заставить поверить, что он заслужил мое, мне придется заставить его потрудиться для этого. Люди не верят в ценность того, что дается слишком легко, а мне нужно было, чтобы он поверил в меня.

Поэтому я спросила:

— Почему ты думаешь, что я поверю?

Он тяжело выдохнул, почти рассмеялся. Затем он уставился на озеро.

— Ты видишь это? — сказал он.

— Во всех отношениях, которые имеют значение.

— Что это значит?

— Это значит, что я знаю, что вода неподвижна и ровна. Я чувствую, что на ней нет ряби. Я знаю, что на другом берегу есть камни, на западе — еще больше, а на восточном краю — трава.

— Это факты. Но это не то же самое, что видеть его.

— В каком смысле?

— Когда ты видишь восход луны, некоторые могут сказать, что в этом есть что-то большее, чем координаты на небе.

По какой-то причине я невольно вспомнила о своей маленькой картине с морем.

Это океан.

Нет, это бумага.

Воспоминание вызвало у меня неприятные ощущения, которые не хотелось рассматривать слишком пристально. Я отмахнулся от него.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Просто интересно, достаточно ли ты умна, чтобы понять ценность вещей, которые нельзя выразить количественно. Например, ценность предложения, которое я тебе сделал.

— Я не думаю, что это было предложение. Предложения можно принять или отклонить.

— Ты можешь отклонить его.

— Но после этого ты убьешь меня.

Он ничего не сказал. Только мрачно полуулыбнулся.

— Мне не нравится заставлять что-то делать, — сказал он. — Плохой способ заслужить преданность. А мне нужна твоя преданность и твои услуги. Я могу взять их на постоянной основе, а ты можешь предложить их временно. Я могу получить их по твоему страху или по твоему выбору. Я бы предпочел последнее, но сделаю и то, и другое.

— Так почему тебя это волнует?

Он пожал плечами.

— Мне кажется, было бы обидно, если бы моя щедрость осталась неоцененной.

Я замолчала на долгий миг. Я позволила ему поверить, что это из-за того, что я обдумываю его слова, но вместо этого я размышляла о том, как много я должна позволить ему выиграть сейчас.

Я должна дать ему что-то. Но не все — это было бы слишком просто. К тому же, мысль о том, что я должна ему перечить…

Это заставило меня вспомнить о его появлении на наших берегах. Тело Раэта под его армиями.

Я должна была быть хорошей актрисой, идеальной шпионкой, играющей свою роль без жалоб. Мои личные чувства не должны были иметь значения. И все же… Я не могла избавиться от гнева, когда рассматривала возможность полного попустительства.

Нет. Пока нет.

Но я дам ему кое-что.

— Арахессены более эффективны и убедительны, чем ты можешь себе представить, — сказала я с запинкой.

— У меня было много опыта общения с культами.

Я ненавидела то, как пренебрежительно он назвал нас культом.

— Они еще хуже, — выдохнула я. — Хуже, чем ты можешь себе представить. Они видят все. Пока я остаюсь в Глаэи, это лишь вопрос времени, когда они найдут меня.

— Я уже говорил тебе, что…

— Ты не сможешь защитить меня от них.

Он рассмеялся.

Откровенно рассмеялся, из глубины своей груди, как будто то, что я только что сказала, было самым смешным, что он когда-либо слышал. Звук был грубым и непрактичным, как будто он делал это очень редко.

Я немного обиделась от имени своего Сестринства.

— Ты смеешься, потому что не знаешь их, — сказала я.

— Я смеюсь, потому что ты не знаешь меня.

Он выпрямился, скрестив руки на груди.

— Я уже говорил тебе, Силина, я не лгу. Если я это говорю, значит, это правда. Я защищаю свой народ. Если ты одна из моих, Арахессены тебя не тронет.

Какое высокомерие. И все же он не сказал ничего из этого с хвастливостью хвастливого командира. Он сказал это так, словно это был не более чем факт, и его присутствие излучало не наглую демонстративность, а непоколебимую правду.

Он верил в это.

Мне было странно, что человек, признающий силу Арахессенов — признающий их способность доставлять ему неприятности, — все равно готов перечить им от моего имени.

Это сбивало с толку.

Я вздохнула, демонстрируя ему все свое неохотное внимание, тщательно выверенное.

— Я не понимаю, как ты можешь давать такое обещание.

— Тебе не нужно понимать. Ты просто должна видеть.

Он отошел от скалы и протянул руку с немым, но очевидным вопросом:

— Договорились?

Я поджала губы. Мысль о том, чтобы взять его за руку, вызывала у меня тошноту.

Но это были чувства Силины, шпионки Арахессенов. А не Силины, отчаянной беглянки.

Я взяла ее. Его хватка была грубой и мозолистой.

— Хорошо, — твердо сказал он. Как будто так и было.

Он отпустил мою руку, и я еще долго чувствовала, как его кожа горит на моей ладони. Он снова прислонился к камню, скрестив руки, и смотрел на меня.

— Теперь, — сказал он, — о прозрении.

Армия Атриуса, видимо, была так активна сейчас, потому что готовилась к отплытию и продолжению завоевательного пути. Он сказал мне об этом прямо, без обиняков. Он достал из кармана скомканный кусок пергамента и, как мог, расправил его на гладкой стороне скалы, открыв карту Глаэи. Он указал на город-государство к северу отсюда: Алька.