Сердце в подарок (СИ) - Соколова Евгения (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Слава богам, те времена давно прошли.
Сейчас маги тьмы варятся в собственном котле и рассчитывают только на изначальные силы, существенно ограниченные при том кровной клятвой. Любое поступление силы или энергии извне сурово карается: печать выжигает резерв похлеще настойки бодрости. И чем больше дармовой кормежки, тем быстрее наступает смерть «голодающего».
Правда в случае с проклятыми артефактами всё неоднозначно, ведь накопленная и сохраняемая ими магия не имеет «лица». Скрупулёзно очищенная от всего, что выдает её человеческую природу, она по сути — чистейшая квинтэссенция могущества. Но в конце концов и эту лазейку для тёмных «прикрыли».
Теперь только добровольно отданная сила или энергия может пополнить резерв чёрного, да и то, лишь в минуту смертельной опасности. К тому же магам тьмы строжайше запрещено творить злонамеренные заклинания — кровная клятва жёстко отслеживает нарушителей и в зависимости от проступка наказывает: начиная от медленного и мучительного выжигания резерва, буквально по крупице сводящего с ума, и заканчивая мгновенной, но очень болезненной смертью.
Да, сложно быть чёрным магом в нашем королевстве.
Сложно, но они всё равно есть и пакостят по мелочи. Правда мелочи — это в их понимании. Взять хотя бы те же любовные проклятия — просто кара богов для обычных людей. Их снимать неимоверно трудно, слишком много всего намешано. Иногда даже сам проклятый не понимает, что с ним происходит.
Но если аккуратно и педантично распутать этот плотно свитый клубок из своих и привнесённых эмоций, мыслей, образов и желаний, да ещё найти пуповину… Хм!
А это идея!
Деликатный стук в дверь застал меня врасплох: я увлечённо чертила схемы потоков, пронизывающих паутину Эдварда, пытаясь понять, какие именно части нужно отсечь, чтобы не повредить внутренние органы. Ведь рыжий не маг, а значит проклятие пожирает его жизненную силу. Если резать единым махом — большая вероятность лишить тело естественной подпитки и, не дай боги, задеть паучье заклятие.
Мой стол живописно завален кучей исчёрканных листов, а пальцы покрыты темно-синими кляксами. Не удивлюсь, если подобные кляксы цветут буйным цветом и на лице. Дурную привычку грызть перо и тереть нос в задумчивости не могу побороть с детства. Мама частенько потешалась над «чумазым котёнком», приносившим ей свои первые творения на суд. Хорошо хоть в голос не смеялась.
— Миранда, можно?
— Д-да, минуточку! — Я сразу узнаю голос лэда Эмиля и вскакиваю.
Быстро сгребаю в кучу опасное содержимое и прячу в одном из выдвижных ящичков. Наведя относительный порядок, оставляю на видном месте только книги, принесенные Тьером-старшим. В них совсем немного информации о тёмных проклятиях, поэтому можно смело вернуть законному владельцу — королевской библиотеке. Всё равно ничего архиполезного не почерпнула, по сравнению с Клариной теорией.
Распущенные волосы падают на лицо, пока я вожусь, судорожно оттирая вездесущие чернильные пятна, а после безуспешно пытаюсь собрать локоны в пучок, то и дело роняя шпильки под недвусмысленное приглушенное покашливание.
Кое-как собрав неряшливый узел на макушке, сдуваю оставшиеся пряди и спешу к двери. Томить лэда Эмиля и дальше не рискую, всё-таки он — хозяин, а я — гостья.
— Извините, что заставила вас ждать, лэд Тьер. — Приседаю в почтительном реверансе, как того требует этикет, пряча не до конца отмытые пальцы под складками ткани.
— К чему эти расшаркивания, дорогая? — Меня подхватывают и поднимают. — Оставим условности для посторонних. Мы же не чужие люди, — чуть укоризненная улыбка, и я вынужденно киваю в ответ.
Да, мы не чужие… Но и не родные.
Лэд Эмиль так и доводит меня до кресла у камина под локоток и заботливо усаживает, но сам садиться не спешит: делает круг по комнате, заложив руки за спину. Возвращается к столу, просматривает книги и перекладывает их в неровные стопки в одной ему известной последовательности.
— Ответь, только честно, Миранда. Не нужно меня жалеть, — огорошивает внезапно. — Эдвард будет жить?
— Я стараюсь, лэд Тьер. Делаю, всё, что в моих силах.
— И как получается?
Как получается?! А как получается? Да никак пока не получается! Одно несчастное щупальце и бездна потраченных сил. Но я не произношу этого вслух, разумеется.
— Есть положительные сдвиги, — осторожно начинаю, — но мне нужно ещё немного времени…
Которого нет, если Клара не найдёт что-то дельное. И отцу рыжего лучше об этом не знать.
— Проклятие Эдварда оказалось чуть сложнее, чем я полагала в начале. Но я справлюсь, лэд Тьер, — рапортую неестественно бодро, прилагая титанические усилия чтобы не ерзать под тяжёлым испытующим взором.
— Дай-то боги, Мири! — с надеждой выдыхает Тьер-страший и опускается в кресло, напротив. — Признаться, я надеялся, что приедет Лианна…
— Мама научила меня всему, что знает сама, — сухо перебиваю, невольно сжимая подлокотники. — Клянусь, я избавлю вашего сына от проклятия, можете не переживать.
Я ведь тоже хочу жить. Очень-очень хочу! А демонский долг не оставляет пространства для манёвров.
— Прости… — Моих напряженных пальцев мимолётно касаются. — Ты чудесный лекарь, Мири. Эдварду очень повезло с невестой.
Невеста…
Мне не хочется говорить, но я должна.
Когда-то давно лэд Тьер спас жизнь моему отцу, и я до последнего вздоха буду ему благодарна. И не только я — вся наша семья, которой бы просто не было, если бы не лэд Эмиль.
Тот дозор был последним. Уже следующим днем они вместе с папой должны были вернуться в столицу… Но на пути в гарнизон на отряд желторотых юнцов-выпускников военной академии напали сбежавшие из рудников тёмные.
Преступникам нечего было терять, поэтому они не церемонились. Завязалась битва, в которой не щадили никого. Отрядные маги не справлялись: запас артефактов у чёрных, казалось, не иссякал, а подмога всё не приходила и не приходила. Смертельные проклятия безостановочно летели одно за другим, защитные доспехи трещали, рассыпаясь в пыль. Люди гибли под градом заклинаний: кто-то сгорал на месте, кого-то буквально выворачивало наизнанку, кого-то разрывало на части. В папу попало проклятие тысячи лезвий…
Боги! Если бы лэд Эмиль не оттолкнул его, принимая основной удар на себя…
Я не знаю, как маме удалось спасти их обоих, мне не рассказывали, но папа тогда поклялся вернуть долг жизни.
Поэтому сейчас, несмотря ни на что, я спасаю рыжего, точно также балансирующего на тонкой грани между жизнью и смертью, как и его отец когда-то.
И да, меня мучает совесть, ведь лэд Эмиль искренне радуется, видя нашу игру в дружбу.
А то, что я скажу сейчас, окончательно разобьёт его сердце. Но у меня просто нет иного выхода…
— Лэд Тьер, эм… — Кусаю губу и отвожу глаза, собираясь с духом. — По правде говоря, я хочу попросить вашей помощи в расторжении помолвки.
Ну вот и всё! Я сказала это.
— Н-но… Как же? Почему?
Он нащупывает кувшин и, не глядя, плескает воды в хрустальный бокал. Выпивает залпом, а после хватает за руку, с тревогой всматривается в моё лицо:
— Эдвард что, обидел тебя?
Обидел… Горло сковывает удушливым спазмом, а рот моментально наполняется едкой слюной. Я пытаюсь проглотить, но это слово распирает гортань, упорно цепляясь острыми шипами.
Обидел? Нет, не обидел.
Растоптал, унизил, уничтожил, превратил в горстку пепла. Опять…
Устремив взгляд в потолок, до боли прикусываю щёку, и пока тёмные квадраты кессонов расплываются перед глазами, мысленно твержу, задыхаясь: «Не заплачу, ни за что не заплачу! Рыжий не достоин моих слёз. Пусть жениться на своей «сладкой, сладкой, Трис»! Вот уж кто для него идеальная пара! Пусть целуются и обнимаются хоть целую вечность. Мне плевать!»
Боги, почему же так горько?!
— Не по-ни-маю… — бормочет Тьер-старший на грани слышимости, методично сжимая мою ладонь. Отнюдь ласково, стоит заметить.
Я кривлюсь от боли, но похоже, мою гримасу истолковывают по-своему, продолжая стискивать.
