Доминион (ЛП) - Белла Николас (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
К Сервантесу вышел ещё один мужчина — высокий, мускулистый и лысый. На нем была надето что-то наподобие льняного халата. Его голубые глаза изучали трех пленников.
— Это ваши подношения сегодня? Печально, если это действительно так.
Сервантес замотал головой:
— Ты обижаешь меня, Самсон. Эти трое просто мусор, который должен будет показать в судьбоносном испытании, достойны ли они милости богов. Харака, Борис, Фейлонг, Сондер, Осирис и Тит — наше подношение.
Самсон перевел взгляд с пленников на мощных гладиаторов и одобрительно кивнул.
— Вполне достойное подношение, тем более для чемпионов.
— Вот и я о том же, — согласился Сервантес.
Самсон вновь вернулся к пленникам.
— С кем они сражаются сегодня?
Сервантес указал на Хараку:
— Эти трое выйдут на арену с ним.
Самсон снова кивнул:
— А-а-а, я понял. Тебе нужно подготовить гладиаторов?
— Как бы да, но я должен присмотреть за этими. — Он указал в сторону Матео и двух других парней. — Я всецело доверяю тебе позаботиться о моих гладиаторах.
— Тогда я забираю твоих гладиаторов, чтобы подготовить их к выходу на арену, — согласился Самсон.
Сервантес благодарно кивнул и жестом показал гладиатором, чтобы они следовали за мужчиной.
— Ступайте.
Семеро гладиаторов беспрекословно выполнили приказ, оставив Сервантеса наедине с тремя пленниками. Обычно наставник сам работал со своими людьми, но обычным рабам не разрешалось входить в зал гладиаторов, пока они не докажут, что достойны этого. Поэтому он остался с ними в зоне для рабов. Матео осмотрелся, убедившись, что кроме наставника и них в комнате никого нет.
Вдоль дальней стены располагались три оружейных стеллажа, заполненных тем, что производило впечатление старого и изношенного оружия, не пригодного ни для какого сражения. Даже щиты были помяты так, что не могли быть использованы. Словно все складывалось против них. Сердце Матео ушло в пятки от осознания того, что ему вряд ли уготовано пережить испытание судьбы.
Вдовесок ко всем этим мыслям, его желудок снова заурчал, вызывая у него легкие приступы тошноты. Он по-прежнему нуждался в еде и воде, как и в тот день, когда его пленили. Ему рассказали, что на судне им давали воду и черствый хлеб, чтобы не дать им умереть. Но в его памяти этого не отложилось из-за лихорадки. Зато это объясняет то, почему они до сих пор живы. Матео снова вспомнил о своих матери и сестре, искренне надеясь, что те не голодают. Продолжат ли они ждать его возвращения? В курсе ли, что его захватили? И верят ли в то, что он вообще жив?
Эти мысли овладели его разумом, рисуя будущее все более противоречивым. С одной стороны, он хотел сдаться и умереть. С другой, планировал сражаться, мечтая когда-нибудь снова увидеть родных. Надежда не умерла.
Сервантес закрепил их цепи на крюке в стене, гарантируя тем самым, что они не смогут сбежать. Затем повернулся лицом к пленникам.
— Я не стану вас чему-то учить. Вы выживете, если захотите этого. Вы вместе будете сражаться против Харуки. Если вы падете, значит, не были достойны. На этом всё. Когда придет время, вы получите оружие, и каждый из вас станет творцом своей судьбы.
Трое мужчин переглянулись, и у каждого читалось замешательство на лице, так как никто из них до этого не сходился с человеком в бою, тем более насмерть. Матео знал лишь несерьезные потасовки с его другом детства, Дором, которые всегда заканчивались тем, что старшие их разнимали. Дор умер четыре года назад, потому что реалии бесплодных земель были беспощадны, и большинство не доживали даже до сорока — жестокая действительность лишала их жизни раньше.
Теперь ему придется выложиться на полную, чтобы выжить или же умереть, пытаясь это сделать. Все пленники думали только об этом, когда приблизились ближе к воротам, ведущим на арену. Комната, где они находились, была чем-то вроде зала ожидания. Они смотрели на арену, которая была еще величественнее, чем казалось снаружи. А наверху красовался массивный кронштейн с четырьмя огромными экранами.
— Что это такое? — поинтересовался Джером. Он был пленником, который больше всех болтал по дороге сюда, и тем самым бедолагой, на долю которого выпало наглотаться мочи Кодака прошлой ночью.
— Экраны, на которых все видно в деталях. Камеры тщательно следят за каждым движением гладиаторов, и люди могут наблюдать это, — объяснил Сервантес, презрительно фыркнув. — Бьюсь об заклад, что видеть электричество в работе для вас в диковинку.
Он прав, Матео не сталкивался с такими чудесами. Это одновременно пугало его и очаровывало. Он вглядывался в эти четыре экрана, и чувство обреченности все больше его поглощало. Теперь все увидят каждый момент его битвы за жизнь. На экранах демонстрировали трибуны, забитые людьми. Камера перемещалась от секции к секции, и видя себя на экранах, зрители приходили в еще больший восторг. Всё это вызывало у Матео отвращение.
Сервантес не спускал глаз с пленников, следя за тем, чтобы они не попытались сбежать. Он наблюдал за тем, как они изучают то место, которое может стать их могилой. Видел растерянность в их глазах и страх, который заставлял их тела дрожать. Он не думал, что они выстоят схватку с Харакой, хотя тот даже не входил в десятку лучших гладиаторов. Он был где-то посередине. Никак не тянет на чемпиона, но довольно зрелищен и достоин проливать кровь во славу богов.
И все же, эти трое обессиленных от голода слишком легкая добыча для Хараки. Смерть настигнет их быстро, боги утолят свою жажду крови, и самые зрелищные поединки стартуют. Сервантес ухмыльнулся, наблюдая за тем, как трое мужчин обмениваются испуганными взглядами. Краем уха он слышал, как они обсуждают какую-то свою стратегию, словно это могло им помочь.
В тот момент, когда Сервантес впервые увидел новых рабов своего хозяина, он не был впечатлен, но на этом этапе…ему редко, кто нравился. Нужно рассматривать каждого отдельного кандидата, дав тому немного времени, чтобы судить непредвзято. Если кто-то из этих мужчин и выживет, дойдя до этапа тренировок, он не видел в них чемпионов.
По его мнению, они просто были недостаточно хороши. И все же, ему приглянулся самый младший их них с выразительными карими глазами и пухлыми губами. Он был красив, и единственное, что расстраивало Сервантеса, что если паренек падет на арене, то ему не предоставится возможность вогнать свой член ему в рот и задницу. Но он не парился особо по этому поводу. Его хозяин частенько даровал ему красивых девушек и юношей для утех за его преданность. Пока тренировал лучших гладиаторов в мире, он не был обделен благосклонностью не только богов, но и своего хозяина.
Матео прислонился к воротам, наблюдая за тем, как арена заполняется людьми, пришедшими поглазеть, как умирают мужчины и женщины. Кто из них будет ликовать, когда он попадет под меч Хараки, если этому суждено случиться? Эти люди не имели ни капли сочувствия ни к гладиатором, ни к их жертвам. Матео презирал тех, кто жаждет только крови. Он ненавидел богов, которым нравилось это и которые позволяли подобным зверствам происходить ради праздного развлечения.
