Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Утро субботы началось рано и очень громко.
— Мама! — услышала я сквозь сон крик на очень высокой ноте. — Мама! Куда делся мой бант?
Сначала, я не поняла, что к чему и где нахожусь, но открыв глаза, все поняла. Накрывшись с головой, я сверху еще привалилась подушкой и попыталась снова уснуть, но недалеко от моей комнаты хлопнула дверь, и послышался еще один крик:
— Есть в этом чертовом доме хоть одна нормальная плойка? — это возмущалась Кристина.
Я подождала, пока все стихнет, вновь начала погружаться в сон, как возле моего уха послышался такой грохот, что я от неожиданности подскочила на постели, словно ошпаренная.
— Влада! — грохотали за дверью. — Влада!
— О господи! — простонала я вслух. — Что надо-то?
— У тебя есть плойка? — кричали из-за двери.
Я сонная и злая встала с кровати, выдвинула ящик тумбочки и вытащила прибор. Открыв дверь, я молча сунула плойку в руки девушки и захлопнула дверь прямо перед ее носом.
— Я потом верну! — крикнула она еще громче.
Я вернулась к кровати, забралась под одеяло и вновь попыталась уснуть, но внизу послышались пение и игра на рояле. Венера. Она ежедневно по три часа упражнялась, честно говоря, у нее получалось очень даже неплохо для десяти-то лет. Но она никогда не музицировала в семь утра. Это был перебор. Какого хрена всем не спится? Я в это время в школу-то еле-еле вставала, а уж на каникулах и выходных меня раньше полудня было не поднять. Когда звуки рояля смолкли, я наконец-то уснула. Но едва пришли красочные сны, как меня вновь разбудили, тряся за плечо. Это была Марина.
— Вставай, — проговорило ее накрашенное красивое лицо без единой морщинки. — Уже десять, а к полудню все должны быть готовы.
— Я приду, — прохрипела я, едва ворочая языком и отвернулась от нее на другой бок.
— Куда придешь? — в ее голосе слышался смех. — Ты что, забыла? Мы сегодня едем к моему отцу на праздник.
Я застонала от злости и села на кровати.
— Завтрак ждет тебя в столовой, — улыбнулась мне она. — Поторопись, а то все остынет.
Когда она вышла, я кинула подушкой в дверь. Бесит. Строит из себя этакую заботливую мачеху. Но я-то знаю, какая она дрянь. Мне сложно забыть тот факт, что она увела мужика из семьи, где был маленький ребенок.
На двери шкафа висел приготовленный ею наряд, я даже не поглядела, что там в чехле. С деревянной головой я пошла в душ. Долго стояла под обжигающими струями, пытаясь проснуться. Зубы я чистила уже более адекватной. Высушив густые длинные волосы — мама настояла, чтобы не стричь их — , я немного подкрасилась и в халате спустилась вниз. Пофиг на их культуру и манеры, мне было лень одеваться.
Завтракала я в одиночестве. Вяло пережевывая остывшую яичницу, я тупо глядела перед собой.
— Трудное утро? — спросил меня Константин, вошедший в столовую. — Составить тебе компанию?
Он уселся напротив меня и взял тост с моей тарелки. Захрустев хлебом, он поглядел на меня сочувственно.
— Ну ты явно не жаворонок. — сделал он заключение. — Мне тоже поспать не удалось.
Слабо верилось. В отличие от меня он выглядел бодрым и свежим. На нем был симпатичный наряд из серой рубашки с коротким рукавом и темно-синие джинсы. Его волосы, как всегда, были тщательно убраны в прическу — зачесаны назад, на затылке крохотная шишечка.
— Позволишь? — он отпил из моей чашки какао, не дожидаясь разрешения. — Сегодня твой дебют, ну, я про то, что увидишь всех наших родственников. Их тьма тьмущая!
— Пофиг! — бросила я, с трудом подавляя зевоту. — Где Марина?
— Венере прическу крутит. — ответил парень, глядя поверх моей головы. — А она тебе зачем?
— Надо! — огрызнулась я, пребывая не в духе.
— Да ладно тебе! — типа обиженно проговорил он. — Я могу помочь, уверен! Чулки там подобрать, белье.
— Ты не выносим! — скривилась я. — Тебе что, 12 лет?
— 17. Но что такое годы? Это лишь абстракция, не более того! — глубокомысленно заметил он. — Танцуешь со мной.
— Что? — не поняла я. Опять его шуточки.
— Вечером, как всегда, будут танцы на открытом воздухе. Так, что? — он выгнул бровь и протянул свою ладонь к моей руке. Коснувшись, он сильно ее сжал. — Потанцуешь?
Я внезапно перестала дышать, словно что-то сдавило грудь. Все вокруг исчезло, остались лишь его глаза и прикосновение. Я не могла вырваться из этого плена, меня словно что-то держало в тисках. Все тело завибрировало, я ощутила жар в области сердца. А потом пришел страх. Нет, ужас. Он был таким ощутимым, что я могла дотронуться до него, стоило лишь руку протянуть. А потом резко все оборвалось. Он отпустил мою руку.
— Я могу поговорить с дочерью? — словно сквозь вату донесся до меня голос отца.
— Уже ухожу. — проговорил Константин, отрывая взгляд от меня.
Я видела, как родитель провожает парня злыми глазами. Я тряхнула головой, чтобы согнать остатки оцепенения.
— Я думаю, нам стоит кое-что обговорить, — обратился ко мне отец, — отодвигая стул рядом со мной.
— Я не собираюсь ни на кого кидаться и оскорблять тебя на этом чертовом празднике, — словно эхо прозвучал мой голос. — если ты об этом.
— Веди себя безупречно, если такое возможно, учитывая твое воспитание. — приказал мне мужик.
— Ну ты им точно не занимался, и слава богу. — язвительно заметила я.
— От того, как ты себя сегодня поведешь, зависит, как скоро ты получишь телефон обратно. — указал мне мое место этот козел. — И как часто ты сможешь покидать пределы этого дома.
Я покачала головой, но ничего не сказала.
— Да, Марина забыла тебя предупредить, что в чехле одежда, которую ты должна надеть для дневной части праздника. — пояснил он. — на вечер все уже уложили в машину.
Он поднялся со стула.
— И да, переключи свое внимание на Эрнеста и Игоря. Это они твои братья.
Сказав это, он покинул столовую. Красная от смущения, я быстро побежала в свою комнату. В чехле оказались симпатичные светлые брючки, блуза и длинный жилет. Одевшись, я взглянула на себя в зеркало. Мне шло, даже очень. К одежде прилагались лодочки на средних размеров каблуке. Я обулась и прошлась по комнате. Удобные, даже не ощущается высоты каблука. Это хорошо. Я больше привыкла к плоской подошве. Собрав волосы в высокий хвост, я вышла из комнаты. Было без четверти 12. В холле на стуле сидел Эрнест, устремив свой взор в угол. При моем появлении он поднял голову, но я не желала встречаться с ним взглядом и, опустив глаза, промчалась мимо него в гостиную, надеясь застать всех там. Но никого не было. Я решила выйти на улицу, благо день был солнечный и теплый.
— Все уже выехали, — донесся до меня голос моего брата. — Твой отец попросил меня отвести тебя.
Что? — чуть не заорала я, так сильно испугавшись, что едва в истерику не ударилась. Это шутка такая? Но мне не было смешно. Ехать с ним в одной машине — это через чур. От одного его взгляда мне становилось страшно. Да и в спортивных машинах я никогда не ездила. Он не стал ждать меня. Вышел из дома. Я, тяжело вздыхая и ожидая ужасной поездки, поплелась следом, кляня отца на чем свет стоит.
Его автомобиль стоял у ворот, урча заведенным мотором. Он уже сидел внутри. Я открыла дверцу справа и забралась в тесный салон. Только хлопнула дверь, как ворота открылись. Я еще в прошлый раз подивилась, когда мы ездили за покупками, видимо, они на датчике, открываются изнутри автоматически.
Гнал он с бешенной скоростью. Я вжалась в спинку сиденья, стараясь удержать в себе завтрак. Я глядела перед собой на дорогу, но ничего не видела. Я не могла перестать думать о том, что сейчас разобьюсь, что этот злодей слишком рядом, наши плечи соприкасаются периодически на поворотах, когда меня кидало к нему. Мой взгляд то и дело падал на его руки. Грубые, мужские, они скорее подошли бы какому-нибудь работяге, но никак не обладателю столь дорогого авто. Иногда я искоса глядела на его чеканный профиль, но быстро отводила взгляд, боясь, что он заметит. Я была натянута словно струна. Сколько мы провели времени в дороге, я не знала. Может 10 минут, а может час. Когда мы остановились, он обратился ко мне:
