Начертательная магия (СИ) - Шавлюк Светлана (читать книги бесплатно .TXT) 📗
— Здесь проходят все занятия по физической подготовке, а еще игры, испытания, соревнования, — рассказывал Дом. — В первую же неделю почувствуете всю прелесть обучения у Шамиса.
— Это кто? — спросил Адан.
— Преподаватель физкультуры. У него для каждого факультета своя методика обучения и подготовки к суровой реальности. Нам он постоянно говорит: «Хороший чертежник, это живой чертежник, а живой чертежник либо хорошо чертит, либо быстро бегает. Чертить я вас учить не буду».
Меня не напугало, я с двенадцати лет на беговой дорожке столько пробежала, что всякая физическая подготовка меня вообще не волновала. Ерунда какая.
Дальше нас привели снова в учебный корпус, где показали аудитории, в которых будут проходить все практические занятия. Огромные помещения с темными квадратами разных размеров на полу, все стены заняты досками, и больше ничего. Ни одного стула или стола. Доминик сказал, что все практические занятия мы будем чертить, много и постоянно. С самого первого занятия. Чего-то подобного я и ожидала, но отсутствие столов все-таки удивило. Мне казалось, что чертить мы будем в тетрадях или на листах, но не на полу.
Показали библиотеку, где выдавали всю необходимую литературу. Но, к моему удивлению, никаких читальных залов в академии не существовало. Литературу выдавали только по спискам, утвержденным преподавателями, и любая дополнительная литература также выдавалась только с письменного разрешения с указанием полного перечня.
— А почему так? — спросила я.
— Потому что раньше слишком многие страдали из-за того, что лезли не в свой раздел. Чертежники — в боевку. Ранили себя, серьезно ранили, потому что неправильно пользовались заклинаниями, а уж те, кто лез без подготовки в начерталку, вообще огребали приключений на всю жизнь вперед. То перенесут себя в неизвестном направлении, то духа вызовут, да так, что потом сами не знают, что делать. В общем, историй много по академии гуляет, а руководством академии было решено во избежание проблем выдавать учебники только под роспись. Кстати, если дашь кому-нибудь свой учебник, то накажут. Сильно накажут.
— Как у вас тут все строго, — покачала я головой. — Слушай, Дом, вот вы говорили, что при переводе с одного факультета на другой переводят на второй курс. А что, из академии не отчисляют совсем?
— Отчисляют, почему не отчисляют, — пожал он плечами, — либо в тюрьму, либо в военную академию на двенадцать лет обучения.
— Как на двенадцать? Это что еще за академия?
— Военная. Многие, чтобы получить офицерский чин, после академии идут туда, только сразу на десятый курс. И спустя три года выпускаются, как военные с дипломом одного из факультетов. Считай, элита общества. А те, кто не смог учиться в академии или по-крупному нарушил правила, принудительно переводятся в военную академию.
— У вас тут не церемонятся, — что-то все это обучение уже не выглядело столь привлекательно, как раньше, когда про волшебные академии я только читала. Вот только выбора у меня не оказалось.
Оказалось, что существовал еще и целительский факультет, но находился он в соседнем городе, и поступали туда только те, кто обучался в специальной школе при факультете.
Нам показали столовую, которая сейчас пустовала, еще один зал для физической подготовки, только уже под крышей. А потом Доминик великодушно отпустил нас с Натой за покупками в город, и я впервые на себе ощутила то, о чем рассказал Доминик, — неприязнь студентов с другого факультета.
Небо затянула серая пелена. Легкий ветерок подгонял нас в спину и приносил с собой такую необходимую прохладу. Духота стояла невыносимая, особенно здесь, в центре города, где, словно в огромном муравейнике, сновал народ. Мы с Наткой шагали прямиком к самому большому зданию — местному торговому центру.
— Главное, чтобы под дождь не попали, — запрокинув голову к небу, сказала Ната, — иначе промокнем до нитки. Дожди у нас, если начинаются, то с грозами, молниями и на несколько дней.
— Ну, судя по погоде, именно гроза сегодня и будет. Душно же, кошмар. Я вот дождь не люблю, серо, мокро, к тому же в такую погоду я похожа на пуделя. А вот грозу люблю. И молнии. Красиво. Мне нравится, как светящиеся трещины разрывают небо. И гром люблю. Вот, когда природа показывает, кто же все-таки главный на земле. И запах. Запах озона, свежести после грозы, мокрого асфальта, умытой травы и листьев. Наверное, больше грозы я люблю только огромные хлопья снега зимой в безветренную погоду. Когда оранжевый свет фонарей отражается в сером темном небе, и крупные хлопья медленно, покачиваясь в воздухе, опускаются на землю ровным покрывалом. Укутывают деревья, скрывают все следы. Этот снег словно очищает мир.
— У-у, девушка, да вы романтик, — хихикнула Ната.
— Наверное, — пожала плечами, — ты лучше скажи мне, какую одежду у вас в академии носить можно.
— Никаких четких правил нет, — Ната открыла дверь в торговый центр, пропуская меня внутрь.
Здесь было еще хуже, чем на улице. Воздух тяжелый, спертый, множество разных запахов, которые смешались, и лишь иногда откуда-то порыв сквозняка приносил свежий уличный воздух. Я оглядывалась, пока Ната рассказывала о дресс-коде академии.
— Если останешься на начерталке, то либо юбка до колена, но такая, чтобы не мешала чертить, а еще лучше — брюки с узкими штанинами. На верх — все что угодно, только с рукавами не ниже локтя. Рубашки, футболки, жилетки, майки — что захочешь, то и надевай, но с учетом того, что это все-таки академия, а не кафе или молодежный центр веселья. Короче, пойдем, сейчас что-нибудь тебе подберем.
Подсвеченные витрины, на которых то и дело загорались надписи, завлекающие рекламы, какие-то неведомые зверюшки, показалось, даже фея мимо пролетела. Такая маленькая, с трепещущими переливающимися крыльями, как у стрекозы. Но Ната сказала, что это магия. Все вокруг было пропитано ей. Я с любопытством вертела головой, даже не замечая людей, которых тут было много. Стены, с которых обрушивались водопады, впитываясь в пол, магические круги с бьющимися внутри привидениями, животные, которые бросались на стекло, разбиваясь тысячами светлячков, и много разных, приводящих в восторг фокусов. Но мы направлялись к девушке, которая крутилась у зеркала, и с каждым поворотом ее наряд менялся.
— Крутой фокус, — похвалила ловкую девушку. Ната рассмеялась, а девушка даже головы не повернула. — Это что, тоже ненастоящее? — уже поняла свою оплошность и подошла к зеркалу. Коснулась девушки, но моя рука прошла сквозь тело красотки, а она продолжала кружиться, меняя наряды.
— Пойдем, — Ната потянула меня за руку, — за вами, переселенцами, так интересно наблюдать, когда вы только привыкаете к нашему миру.
— Посмотрела бы я на вас в нашем мире.
— Ой, нет, — с лица сокурсницы улыбка слетела в один миг. — У нас на третьем курсе целый блок о вашем мире идет. И на экскурсию в самые большие города водят. Жуть, как вы там живете. Дышать невозможно, вокруг люди-люди-люди, тысячи людей, и все толкаются, куда-то бегут, машины не ездят, а проносятся мимо, или наоборот стоят и гудят, будто что-то изменится от этого звука, и люди в них хмурые, недовольные, какие-то замученные. И всего так много, что в глазах рябит. И города каменные, стеклянные, серые, и только крохотные островки зелени в редких сквериках. Нет, я бы не смогла жить в вашем мире.
— А меня не спрашивали, — пожала плечами, — просто забрали из моего мира.
— Тебе не нравится у нас?
— Нравится, очень нравится, но все как-то слишком быстро произошло. Надо просто привыкнуть.
— Привыкнешь. С Домиником, я смотрю, все наладилось, а то он вчера очень уж зол был, а после того, как тебя проводил, сразу ушел. Все у вас нормально? — зарывшись в вешалки с одеждой, спросила Ната.
— Все нормально, спасибо за беспокойство.
— Ну, если что, обращайся, помогу, чем смогу.
Спустя полтора часа мы с Натой вышли из магазина, нагруженные бумажными пакетами, но безумно счастливые. Рубашки, юбки, платья, штаны, чего только мы не купили. Настроение было отличное, впрочем, как и всегда после масштабного шопинга. Особенно когда вещи оказались такими приятными к телу и удобными. Даже сапожки себе купила на осень. И халат. Длинный, мягкий, плюшевый халат мятного цвета.
