Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Ульф ощутил, как задирается верхняя губа.
Гуннульф вынырнул сбоку, снова зашагал рядом. Спросил нетерпеливо:
— Что тебе сказали?
— Меня посылают отыскать Торгейра — и передать ему весть о пропаже отца, — проворчал Ульф. — После этого велено остаться сторожить морские пределы за Хрёландом.
— Это плохо пахнет, Ульф, — тихо, едва слышно, бросил Гуннульф. — Я уже поговорил со своими парнями. Этой ночью оборотневая стража уйдет из Нордмарка. Вся, до последнего волка. И те, у кого есть семьи, заберут их с собой. Волчий хирд Олафа пока что думает…
— С чего это вдруг? Случилось что-то, чего я не знаю? — Ульф замедлил шаг.
— Вот-вот случится, — пообещал Гуннульф. — Нюхом чую. Та девка, Гюда, после того, как проснулась утром и не нашла Олафа рядом, ушла в женский дом. Гудбранд допрашивал её уже там. А когда я попытался увидеть эту Гюду, бабы в женском доме подняли крик — и прогнали меня. Но я прошелся вокруг дома. Лето, окна открыты, все запахи несет наружу…
— Учуял что-нибудь? — коротко спросил Ульф.
— Из одного окна пахло бабой, Олафом и зельем, — ответил Гуннульф. — Всем сразу. И хныканье доносилось. Думаю, я учуял именно эту Гюду. А вот каким зельем от неё несло, не знаю. Может, сонным. Или одурманивающим. Но говорить об этом Гудбранду бесполезно. Младший сын Олафа никогда нас не любил. Как и часть здешних ярлов. Это старый конунг понимал, что без волчьих клинков людям Эрхейма будет трудновато… но где сейчас Олаф? Хорошо, если его душа пирует в Вальгалле, рядом с Одином. Однако крови на полу опочивальни не осталось, значит, вынуть клинок перед смертью он не успел.
— Но есть ещё Торгейр, — заметил Ульф. — И средний сын конунга, Хальстейн. Они тоже понимают, что Эрхейму нужны волки Ульфхольма.
— Где они все сейчас? — проворчал Гуннульф. — И когда вернутся? А если даже вернутся — неизвестно, что с ними может случиться уже здесь. Я дам тебе один совет, Ульф. Собирай своих — и уходи из Нордмарка. Но не к Хрёланду, а домой, в Ульфхольм. Пусть люди сами разбираются между собой. И без нас. Если мы им снова понадобимся, они всегда могут послать гонцов в Ульфхольм. Но я на зов Гудбранда не приду. Кстати, посмотри налево. Принюхайся.
Ульф послушно покосился влево. Втянул воздух. Пахло людьми, лошадьми в конюшне, скотом на заднем дворе. И едой, готовившейся на поварне…
И лишь через мгновенье до него дошло, что над оружейным двором крепости, устроенным как раз слева, нет привычных струек дыма. Самим дымом тоже не пахло — только остывающими углями.
— Темные альвы ушли, — спокойно сказал Гуннульф. — Думаю, как раз перед твоим приходом. И люди об этом ещё не знают. Через ворота альвы не проходили. Похоже, у них был тайный ход в их подвале — и они ушли в свои подземелья прямо из крепости. Когда Гудбранд об этом узнает, он озвереет. Я тебя предупредил, Ульф. Прощай. Надеюсь, увидимся уже в Ульфхольме.
Гуннульф резко свернул в сторону. Ульф ускорил шаг, на ходу прикидывая, что теперь делать.
Слова Гуннульфа были разумны. Но…
Ради Гудбранда он не пошевелил бы и пальцем. Однако если Торгейр не узнает о случившемся, он останется у Хрёланда. А в Нордмарке тем временем будет хозяйничать Гудбранд.
И кто знает, какой застанут столицу старшие сыновья Олафа, когда вернутся?
Может, Гудбранд как раз на это и рассчитывает, подумал вдруг Ульф. Что единственный гонец, которого он пошлет с вестью к старшему брату, трусливо сбежит. К тому же это оборотень — так что можно будет объявить о предательстве волков. Свалив на них не только то, что Торгейр не узнал вовремя о пропаже отца, но и кое-что другое…
А пока старший сын конунга будет плавать у берегов Хрёланда, Гудбранд разгонит в Нордмарке всех ярлов, которые верны старшим братьям. И наполнит крепость своими людьми.
Что ещё случится в Эрхейме после этого, неизвестно.
Придется сплавать к Хрёланду, нехотя подумал Ульф. И взять с собой Свейтлан. Теперь, когда Гуннульф собрался уйти из Нордмарка, оставить её не с кем.
Но известив Торгейра обо всем, он уйдет в Ульфхольм. И пусть старший сын конунга оставляет часть своих кораблей для охраны Хрёланда, а сам спешно плывет в Нордмарк.
Интересно, как там сейчас девушка, мелькнуло у него. Наверно, сидит в его каюте и льет слезы — оплакивая как свой мир, так и то, что осталась без защиты отца, родичей…
***
Прежде чем опуститься на меховое покрывало, которым было застелено подобие матраса, брошенное на половицы в углу, Света отнесла его к окошку.
И придирчиво осмотрела. В конце концов, то, что она оказалась в средневековом мире — ещё не повод для того, чтобы нахвататься в нем вшей.
Но никакой ползающей мелочи в пышном ворсе она не разглядела. И ничем неприятным от покрывала, подбитого с другой стороны блекло-серой тканью, не пахло. Только деревом, йодной свежестью, выделанной кожей…
Поэтому Света вернула его на место и расположилась на нем с подносом.
Принесенное угощение, как ни странно, оказалось вполне съедобным. Хоть и непривычным. Черствые мелкие хлебцы, мягкий солоноватый сыр, вяленое мясо — правда, жилистое и жесткое.
Ещё на подносе стояла пузатая приземистая фляга с горьковато-кислым напитком, напоминавшим пиво. Света сделала пару глотков — на большее просто не решилась. Ещё не хватало опьянеть…
Покончив с едой, она поднялась, поставила поднос на сундук. Покосилась со вздохом на сапоги. И, скривившись — но решившись — вышла из каюты босиком.
Пора было учить здешний язык.
Дверь выходила в узкий проход, уходивший вглубь корабля. В двух шагах от каюты сверху спускалась лесенка — а над ней зиял открытый люк, из которого падал столб солнечного света. В лучах танцевали редкие пылинки…
И пол под босыми ногами едва заметно покачивался. Слышался плеск волн, сверху долетал чей-то приглушенный разговор. Жаль, слов было не разобрать.
Света вскарабкалась вверх по лестнице. Двое мужчин, сидевших поодаль, у борта, одетые в такие же рубахи с кожаными завязками, что была и на Ульфе, при её появлении сразу замолчали. Обернулись к ней — и один из них поднялся, шагнув в её сторону. Сообщил:
— Иди за мной, я провожу.
Собирается показать отхожее место, с неловкостью поняла Света. Как и обещал Ульф — если выйдешь на палубу, тебя отведут.
Она помотала головой. И, приложив руку к груди, объявила:
— Светлана.
Потом ткнула пальцем в мужчину, вопросительно вскинула брови.
К её облегчению, он понял. И выговорил:
— Сигвард.
Света одарила его улыбкой — после которой тот помрачнел.
С чего бы это, мелькнуло у неё.
Но сейчас следовало учить язык — так что она решила не обращать на это внимания. Главное, не начинать с частей тела. Ещё подумает что-нибудь не то.
Света сделала несколько шагов к стороне корабля, возле которой сидели эти двое. И смотревшей на длинную ленту причала. Заметила на ходу, что сходни убрали, так что теперь они лежат вдоль высокого борта…
Ах ты Ульф, ах ты гад, мелькнуло у неё. Похоже, оборотень позаботился о том, чтобы невеста, сворованная из другого мира, не смогла убежать с корабля.
Она коснулась борта — сделанного, судя по виду, из крупных досок, облитых непонятным темным составом. На ощупь борт оказался жестко-упругим, разогретым солнцем…
Света опять вопросительно вскинула брови, поворачиваясь к мужчине. Пробормотала на всякий случай:
— Вот из тзис? Вас ист дас?
— Чего она хочет? — громко спросил человек, сидевший в паре шагов от неё.
Сигвард, метнув на него взгляд, ответил:
— Не знаю. Похоже, спрашивает, как называется наш корабль. — Он опять посмотрел на неё, громко и четко произнес: — Это «Черный волк».
Для Светы это прозвучало как «Сварт ульф».
И несмотря ни на что, она улыбнулась. Значит, оборотень по имени Ульф плавает на корабле по имени Черный ульф…
Однако надо было продолжать, и Света быстро присела на корточки. Положила ладонь на палубу, спросила:
— Вас ист дас?
