Демоны внутри. Тёмный трон (СИ) - "Umnokisa" (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
— О павших братьях. И наших прекрасных королях, — ответил он. — Эпичненько.
— И печально, — согласилась с ним я. — Неужели вы помните всех, кто был в Братстве? Наверно вас было раньше ещё больше.
Марбас не ответил на мой вопрос, а просто стал шептать мне на ухо, переводя песню, от чего у меня по спине пробежали мурашки. Она действительно была полна самоиронии. Во всяком случае мне казалось, что это именно самоирония, потому что они были лишены страха смерти.
— … Кровь и сталь поют о славе — только, мальчик, не твоей, не солдата, не убийцы, это слава — королей…
Когда всё стихло, словно боясь снова чем-то меня напугать, Марбас отвёл меня за уже разведённый кем-то огромный костёр, на котором жарили на вертеле какое-то крупное животное, за поваленные брёвна, предназначающиеся для празднующих. Оказалось, что у самых кустов в огромном множестве были разбросаны подушки. Вокруг не было никого. Ассасин усадил меня в тени костра, сам же сел рядом, попивая что-то из своего стакана, перехваченного где-то по пути.
— Никогда больше так не буду… — прошептала я, сжимаясь в комочек, и мне показалось, что я расслышала его тихое хихиканье.
— Просто эта штука явно не для тебя, — Марбас похлопал меня по спине, вынуждая посмотреть на него. — Тем более в такой конской дозе. Это вообще-то стимулятор для военных, а не ЛСД для маленьких девочек. Ну, для тех ангелов, кто не был создан воином. В приподнятом настроении убивать сподручнее, знаешь ли, — он сделал ещё глоток и подмигнул мне. — Для людей же это смертельный яд, выжигающий мозг. Я и представить себе не мог, что на тебя эта херня так повлияет. Если вдруг решишь ещё раз провести подобный эксперимент, то советую для начала проконсультироваться со специалистом.
— Да не собираюсь я! — рявкнула я и, неожиданно для себя, ударила наёмника изо всех сил. Даже не поняла, куда в итоге угодил мой кулак, но запястье резануло от боли. Я коротко вскрикнула, застонала, схватившись за руку, но через мгновение боль исчезла, словно её никогда и не было.
— А ещё эта бодяга, ко всему прочему, отменное обезболивающее, — подтвердил мою догадку ассасин, потирая челюсть, видимо я заехала ему прямо в лицо. Лучше бы била раскрытой ладонью, а то так и зубы можно выбить.
Улыбнувшись, падший продемонстрировал в отблесках костра разбитую и немного опухшую нижнюю губу. Я смутилась и открыла было рот, чтобы извиниться, но вместо этого неожиданно засмеялась, потому что поняла, что за всё время наших с ним тренировок это первый раз, когда я смогла нанести ему хоть сколько-то серьёзную травму.
— Чего ржешь, дурочка? — поинтересовался тот, стирая кровь пальцем и глядя на теперь уже испачканную чёрным руку.
— Понятия не имею, — призналась я. В голове какая-то каша из эмоций. Как лотерея — я понятия не имею, какая выпадет следующей.
— Ты главное не плачь. Твои истерики меня доконают когда-нибудь. Ничего не имею против твоих слёз, когда я тебя довожу до ручки, но твои меланхоличные сопли — это отдельная песня. Вы с Асмодеем просто бесите в этом плане, что прям жалею, что вы оба неприкосновенные.
— Тебе так хочется меня прирезать? — зачем-то поинтересовалась я, посмотрев падшему прямо в глаза. Сейчас он не пугал меня, и я знала его ответ. Конечно же он согласится с моими словами. Я помню холод его ножа, тогда, у озера Блю Ридж, рано утром.
Сглотнув, я прикрыла глаза. Как мне показалось, на мгновение, но этого хватило, чтобы снова почувствовать эмоции, испытываемые мною тогда: страх, упрямство и бесконечное желание выжить и отомстить. Я словно снова ощутила, как лезвие скользит по моей коже, несмотря на то, что одета сейчас куда теплее. Ощутила лёд у горла и горячее дыхание падшего на своей шее, у самого затылка.
Но когда я снова посмотрела на Марбаса, он оказался куда ближе, мы буквально соприкасались носами. Он не моргая смотрел на меня. Я ощущала его дыхание на губах. Странное чувство вернулось ко мне. Хотелось бросить вызов ассасину, только я не знала, в чём его обвинять теперь. Всё, что я могла придумать и, разумеется, самое очевидное, я уже давно высказала ему. Теперь же казалось, что мы наедине и, реши он что-то со мной сделать, ему никто не помешает. Снова мы у озера, у костра, вокруг прохладно и сыро, и Марбас кажется единственным источником тепла в этом полумраке. Я давно не слышу остальных, мир сузился до нас двоих, а мы замерли и не произносим ни звука, лишь глядя друг другу в глаза.
— А ты всё ещё мечтаешь меня убить, Казадор, — прошептал он, обжигая меня дыханием, а я наслаждаюсь этим теплом, хотя слова звучат недобрым напоминанием сказанных ему угроз.
— Почему ты никогда не называешь моего имени?
— Имя нужно заслужить, — я ощутила его улыбку.
Рассеявшиеся вокруг костра ассасины отгородили нас от его света, погружая в темноту. Его глаза оставались единственным, что я отчётливо видела в резко сузившемся вокруг меня мире, образуя крохотный пятачок в непроглядной тьме.
— Ты только меня зовёшь «солнышком», — заметила я. — Других ты называешь как угодно, но «солнышком» лишь меня.
— Уже какое-то подобие имени, согласись, — Марбас замолчал, продолжая разглядывать меня, а потом заговорил. Так тихо, что я практически его не слышала. — Знаешь, почему ты хочешь меня убить? Окей, объясню. Я твоё кривое отражение. Твоего и всех человеческих достоинств. Я сплошной порок и ненависть. Людям всегда хочется выжить самим и уничтожить то, что им не нравится. Ведь проще уничтожить кого-то, но не себя. Изменить что-то, но не себя. Видишь, как мы с тобой похожи? Ты мечтаешь о том, чтобы засадить нож мне в сердце, мечтаешь о том, чтобы услышать, как я раскаиваюсь во всём, что совершил. Но как часто раскаивается перед смертью человек, если его не принуждают это сделать? Если не обещают пощадить в обмен на все эти пустые слова?
— Когда-нибудь ты достигнешь дна, маленький ассасин, — хихикнула я и снова почувствовала его улыбку.
— Ага. Я распахну руки и упаду вниз. Все увидят так, но в моральном падении нет ни дна, ни высот. Где гарантия, что это не взлёт, а «на дне» на самом деле все осуждающие меня? И даже ты.
— Выглядит как попытка оправдаться.
Наёмник тут же нашёлся с ответом, хотя в интонации не было даже тени агрессии, скорее предупреждение:
— Выглядит как попытка выбесить меня в очередной раз, Казадор.
Его глаза неожиданно растворились в темноте. Я даже не сразу поняла, что он просто зажмурился, поэтому испуганно схватила его за руку одной рукой, другой же за драную рубашку. Мне неожиданно стало страшно, что мой демон исчезнет. Не Велиал мой демон, вовсе нет. Марбас был и остаётся демоном всех охотников. Животная жестокость, вышедшая из-под контроля Небес — вот кто он. Таким мог стать любой из Ордена, даже мои родители, моя сестра, Чарли. И мой собственный, чья тень преследует меня с самого детства. Велиал пришёл и когда-нибудь так же исчезнет, а Марбас останется со мной до конца. И, возможно, убьёт меня.
И вот моя смерть снова смотрит на меня своими невероятными глазами цвета раскаленной лавы.
— Бинго, солнышко, — шепчет он, и едва не касается моих губ.
Не поцелуй, что-то иное, но я не понимала, что он хочет сделать, поэтому замерла, боясь пошевелиться, чтобы ничего не испортить. Внутри разгоралось любопытство. Совершенно случайно, забывая о том, что он так близко, я облизнула пересохшие губы и случайно зацепила Марбаса, но он даже не пошевелился. Нас разделяли дюймы. И я чувствствовала на языке его кровь из разбитой губы. Он улыбался, но я не понимала, чему падший так радуется, над чем злорадствует.
— Как давно ты знаешь меня? — спрашиваю я тихо, хотя, наверно, знаю ответ.
— Всегда. И знаю даже больше, чем хотел бы. Не люблю водить дружбу с людьми. Вы слишком быстро живёте, это похоже на сорванный цветок мака: ты ещё не успел поставить его в вазу, а он уже завял.
Я посмотрела на наёмника с подозрением. Было интересно, почему Марбас завёл тему дружбы и клятв. Не в любви же он собирается мне клясться, в самом-то деле.
