Ртуть (ЛП) - Харт Калли (бесплатные книги полный формат txt, fb2) 📗
— Что в этом такого? Это всего лишь стул. — Я сказала это как можно легкомысленнее. Если бы она поняла, что ее ответ мне действительно интересен, то, наверное, не стала бы ничего говорить.
Дания пнула ногой по ножкам стула напротив меня, отодвигая его, чтобы сесть.
— Это место предназначено для хозяйки дома, глупая девчонка. Согласно этикету, только жене Фишера разрешается сидеть на этом месте. Это почетное место, предназначенное для женщины-феи, родившейся в одном из старых домов, а ты тут расселась, словно это чертово место принадлежит тебе. Это уже достаточно оскорбительно, что он вообще позволяет человеку сидеть с ним за одним столом. Но это… — Она махнула на меня здоровой рукой. — Это просто слишком. Как я и сказала. Тебе стоит пересесть.
Пока она говорила, Рен шагнул через врата, неся под мышкой груду книг, кожаные сумки и шесть или семь длинных свернутых свитков. Дания ухмыльнулась, как будто я уже в дерьме и ей не терпится посмотреть, как я буду оправдываться. Но Рен оценил обстановку, подмигнул мне и сказал:
— Не волнуйся, Саэрис. Ты идеально смотришься там, где ты есть.
Дания выглядела пораженной.
— Какого хрена? Вы все относитесь к ней как к какому-то важному иностранному послу. Она всего лишь человек. Какие еще правила ей позволено нарушать?
Я не слышала, как Фишер прошел сквозь врата. Но я почувствовала его присутствие — приятное тепло в глубине моего сознания. Аромат леса окутал меня, когда сильные татуированные руки легли мне на плечи.
— Никакие правила не были нарушены, Дания. А даже если бы и были, тебя это не касается.
Женщина ахнула, увидев, что он стоит у меня за спиной, а его руки лежат на мне.
— Ты не можешь говорить серьезно, Фишер. Мы все знаем, что ты с ней трахался. Весь лагерь чувствует запах от вас двоих. Но она человек…
— И что? — Рен с рычанием бросил все, что нес, на пол. — Она благородная и отважная, не говоря уже о том, что является самым могущественным алхимиком из всех, что когда-либо были известны. Она обезоружила тебя за полсекунды, если помнишь. Кто ты, блядь, такая, чтобы говорить, что они с Фишером не могут быть вместе?
Ого. Вместе? Я почувствовала, как Фишер напрягся у меня за спиной. Сейчас он отпустит какое-нибудь язвительное замечание и скажет, чтобы они не вели себя как придурки. Я посмеюсь над его презрительным комментарием в адрес сказанного Реном, и мы все вернемся к действительно важному делу — Эверлейн.
Но Фишер очень спокойным тоном сказал:
— Моя личная жизнь не подлежит публичному обсуждению.
— Твою мать. Почему здесь так холодно? — Кэррион нес под мышкой меч и комнатное растение, все еще одетый в свой теплый плащ с меховым воротником.
— Я нашел его в кузнице, — сказал Лоррет, выходя через врата. — Он еще спал.
— Эй, не говори так! — Свифт бросил на него обиженный взгляд. — У нас была очень длинная ночь, знаешь ли.
— Ты проспал битву, — сказал Лоррет.
— А я очень крепко сплю!
— Что это за растение? — спросил Рен.
Кэррион пожал плечами.
— Не знаю, мне понравилось, как оно выглядит. Это было единственное зеленое растение на целую милю среди всей этой белизны. Я решил, что оно заслуживает заботы, раз оно справилось с тем, что выросло из снежного сугроба. К тому же в моей палатке было совершенно пусто. Нужно было немного украсить интерьер.
— Ради всего святого. Это просто нелепо. — Дания поднялась со стула. — Я не могу больше ни минуты провести здесь с этими безмозглыми людьми. Только потому, что они… красивые… — Она пошатнулась, ее глаза остекленели. Вздернув подбородок, она потянулась к краю стола, но ее пальцы не нашли ничего, кроме воздуха.
— Лоррет? — тихо сказал Фишер.
— Черт, обязательно я?
— Пожалуйста?
Лоррет с ворчанием пересек столовую в четыре больших шага и поймал Данию в тот самый момент, когда она потеряла сознание. Он не выглядел довольным тем, что держит женщину на руках, и я не могла сказать, что виню его за это.
— Она потеряла много крови, — вздохнул Фишер. — Пойдем. Нужно отнести ее к целителю.
— А как же мы? — спросила я. — Мы не можем просто сидеть здесь. Нужно что-то делать.
Фишер потянулся ко мне. Я подняла руку, ровно настолько, чтобы он мог на секунду коснуться моего указательного пальца.
— Иди в кузницу. Приступай к работе над реликвиями. Сделай их как можно больше, Саэрис. У меня такое чувство, что они нам понадобятся.
Рен ушел с остальными, сказав, что ему нужно проверить территорию и сообщить стражам о нашем появлении. Как только мы остались одни, Кэррион сбросил плащ и решительно указал на дверь, за которую только что вышли воины.
— Ты это слышала? — сказал он.
— Что?
— Эта горячая блондинка сказала, что я симпатичный.
— Живые боги, Кэррион. Только не говори мне, что ты неравнодушен к Дании. Она совершенно ужасная.
— Да. — Он хищно ухмыльнулся. — Мне нравятся девушки с острым язычком и плохим отношением к жизни. От этого мой член становится твердым.
Дождь, слава богам, прекратился.
Оникс забежал в кузницу, уткнувшись носом в землю, а когда увидел меня, взвизгнул и задрожал всем телом от радостного возбуждения. Я потратила полчаса на то, чтобы накормить его лакомствами из тарелки с едой, которую нам принес робкий огненный эльф, а потом он, довольный и сытый, отправился во двор посидеть в темноте, задрав свою маленькую пушистую головку к звездам. Было уже далеко за полночь. Если бы это был обычный день, нам следовало бы подумать о том, чтобы лечь спать, но мы проспали от рассвета до заката, когда Рен ворвался к нам, чтобы сообщить, что у реки стоит орда. И после сражения и уничтожения стольких вампиров, а затем ужасного известия о пленении Эверлейн я не могла спать.
Хорошо, что у меня была целая гора работы, чтобы занять себя.
Крошечный шарик ртути медленно вращался на дне тигля против часовой стрелки. Переговоры с этой ртутью оказались сложнее, чем, когда я ковала Авизиет. Она настаивала, что ей ничего не нужно, что она не заинтересована в том, чтобы быть реликвией. Ей надоело, что я тыкаю и тыкаю в нее, и она не хотела, чтобы ее больше беспокоили.
— Мы теряем время. И я в замешательстве. У тебя есть возможность приказать этой штуке делать то, что тебе нужно. Почему бы тебе просто не заставить ее подчиниться? — спросил Кэррион.
— Я не собираюсь ни к чему ее принуждать. Она разумна, Кэррион. У нее есть свой разум. Она думает. Она говорит, — я бы хотела, чтобы это было не так, — и я не собираюсь заставлять ее делать то, чего она не хочет.
Кэррион знал о сделке, которую Фишер обманом заставил меня заключить. Он знал, что я чувствовала, когда меня лишили свободы воли. Удивительно, что он вообще предложил это. Он достал из деревянного сундука у печи одно из колец фей и подбросил его в воздух. Серебро сверкало, пока оно вращалось в воздухе. Он рассеянно сказал:
— Я так понимаю, ты простила нашего великодушного похитителя за его злодеяния? Похоже, вы с ним очень близки.
— Я не буду обсуждать Фишера с тобой. — Я отложила тигель, чтобы разжечь угли в печи.
— Почему нет? Как ты мне недавно так убедительно напомнила, мы не бывшие. Мы переспали всего один раз. Уверяю тебя, ты не ранишь мои чувства. — Он прислонился к скамейке в ожидании.
— Я не хочу говорить с тобой о нем, потому что ты используешь все, что я скажу, чтобы насмехаться надо мной. Иди сюда и качай эти мехи.
Он выглядел оскорбленным.
— Что, теперь я твой раб?
— Если ты настаиваешь на том, чтобы оставаться здесь и раздражать меня, то ты должен быть хотя бы полезен. Таковы правила.
Он скорчил гримасу, но все же подошел, взялся за ручки мехов и начал их качать.
— Давай. Мы застряли здесь на несколько часов. Ты можешь поделиться со мной. Я не буду подкалывать тебя, обещаю.
