Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева" (прочитать книгу .txt) 📗
Азиатка пожала плечами - спорить с Маргаритой ей сейчас совсем не хотелось, да и сама она тоже чувствовала, как продрогла.
- Отлично! - Лолита радостно хлопнула в ладоши, - Прошу садиться в машину, девушки. Скоро будем греться фруктовым чаем с пирожными.
Садясь, азиатка не заметила, как порвался её браслет, зацепившись за ручку дверцы, и остался лежать на земле, когда автомобиль тронулся со стоянки.
Когда они остановились у роскошного старинного особняка, то девушки благоговейно замерли от восхищения.
У дверей их встретил дворецкий, который помог нести пакеты.
Пока девушки снимали верхнюю одежду, Лола дала распоряжения, чтобы в гостиной накрыли стол и подали чай. Рассевшись в креслах, они уже приготовились вдыхать фруктовые и ванильные ароматы десертов. И наслаждаясь изысканными запахами и вкусами, они так увлеклись, что не сразу сообразили, что что-то не так. Веки отяжелели, в голове шумело, конечности отказывались повиноваться...
Красивое лицо Лолы исказилось:
- Добрые самаритянки, теперь вы пополните мою коллекцию трофеев, - холодно констатировала она, - а ваша жизненная энергия молодости будет ещё долго меня подпитывать.
Азиатка хотела что-то возмущенно возразить, но смогла только нечленораздельно промычать - язык и пальцы словно одеревенели. Тонкая фарфоровая чашка выскользнула из непослушных пальцев, оставив на полу осколки и пятно пролитого чая.
Двигались только глазные яблоки.
Лола подошла к платяному шкафу и распахнула его резные деревянные дверцы, доставая аккуратно висящие на вешалках пышные платья нежных цветочных расцветок, отделанные дорогими кружевами.
Не в состоянии пошевелиться, девушки не оказывали сопротивления, когда их переодевали, когда надевали белые кружевные чулки и туфли на огромной платформе с высокой шнуровкой, и когда Лола расчесывала их длинные темные волосы в замысловатые крупные локоны, и когда, нанося макияж, подводила им брови и красила ресницы и губы. Потом она хлопнула в ладоши, и в гостиной появился всё тот же молчаливый дворецкий, который отнес их, перекинув через плечо, словно кукол, в спальню хозяйки и рассадил за сервированным игрушечной посудой круглым столом с резными ножками, белой ажурной скатертью тонкой работы и фарфоровым чайным сервизом.
Мягкий шелк и кружева, казалось, беспощадно жгли кожу, нарочито нарядная и воздушная обстановка комнаты раздражала, новая знакомая оказалась не подругой, а похитительницей.
Маргарита уже успела пожалеть о своей беспечности и в мыслях раз сто уже отругала себя за свою глупую доверчивость. Она ещё и Мей втянула в эту историю. Оставалось надеяться, что их найдут и вызволят. А их будут искать, обязательно будут…
- Восхитительно! Идеальные экземпляры, - с удовлетворением заключила девица, вытирая вышитым платком слезы, что от бессилия, осознания собственной вины, допустившей такое положение, и злости на саму себя стекали по щекам Маргариты.
Мей же только злобно сопела и водила глазами из стороны в сторону в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь им спастись.
Оставалось уповать, что друзья скоро забьют тревогу, обеспокоенные долгим их отсутствием и кинутся разыскивать. И неизвестно пока было, с какой целью они здесь, и как долго их собираются тут держать.
Маргарита обвела взглядом комнату, в которой они находились. Сейчас всё окружающее великолепие не вызывало уже такого восхищения. Резная мебель, дорогая белоснежная скатерть тонкой работы, легкие гардины и тяжелые портьеры на окнах вызывали сейчас только оторопь, а нежный цветочный аромат от букета из чайных роз, что стояли в высокой антикварной вазе на столе, казался удушливым смрадом. Как же она корила себя за непростительную беспечность, за свою неисправимую доверчивость. Как же так, что она снова и снова попадается в ловушку собственной доверчивости? Почему позволила так одурачить себя благопристойным фасадом? Пора бы уже научиться различать суть вещей, но так хочется верить... Просто верить, что добра в этом мире больше, что не все живут злобой и подлостью. Только прежде нужно выпутаться из этой переделки, в которую они с Мей угодили. Она обязательно извинится перед маленькой азиаткой за то, что втянула её в это, и попросит прощения у Марка, что подвергла опасности ту, которую он полюбил. Как же она виновата перед ним, перед всеми ними: перед отцом и матерью, перед Жаном, перед своими дочерьми. Только бы удалось спастись, только бы удалось вернуться, а уж она со всей искренностью попросит прощения за всё то волнение, что заставила их пережить. А дома наверняка уже начали переживать, когда девушки не вернулись и спустя три часа. Дом... Вернутся ли они домой, увидят ли ещё своих близких?
И эта дорогая одежда, и этот качественный макияж сейчас лишь пекли кожу, вызывая острое жжение и боль.
Она не имела права сдаваться, особенно сейчас. Пока человек не сдается - он сильнее своей судьбы, так учил её Джон. Отчаянно стараясь вернуть себе контроль над своим телом, Маргарита пыталась вспомнить, как ей удалось восстановиться после той страшной аварии, в следствии которой она оказалась парализованной на долгое время. Как по крупицам восстанавливала себя и своё тело. Собственный тяжелый опыт и исповедь молодого хирурга о трудном, неимоверно сложном и таком болезненном периоде реабилитации не позволяли разуму погрузиться в анестезирующую иллюзию. И только тянущие ощущения в нервных окончаниях и боль в каждом мышечном волокне позволяли чувствовать себя ещё живой. И впервые Маргарита была благодарна этой боли.
- Жан! Услышь, прошу, меня, - подавляя в себе нервный озноб и сводящую с ума пульсацию в своей голове, девушка снова и снова не оставляла попыток воззвать к тому, в ком всегда была уверена, даже больше, чем в себе, - Пожалуйста... нам нужна помощь! - последнее средство, к которому она решилась прибегнуть в исступленной попытке спасти себя и азиатку.
Как же ей было холодно сейчас - как никогда ещё в жизни.
Когда действие яда ослабло, приятный щекочущий импульс распространился от кончиков пальцев по кистям и предплечьям и дальше по всему телу.
Девушка заставила себя пошевелить пальцами руки и напрягла все мышцы в попытке приподняться в кресле. Она чувствовала дрожание каждого мускула, но удержаться так и не смогла, упав на ковер перед креслом под шуршание пышных накрахмаленных юбок. С досады и от злости на саму себя Маргарита закусила губу, сглотнув слезы огорчения и подавив отчаянный всхлип. Путем долгих и упорных манипуляций, она настойчиво пыталась подняться назад в кресло, что ей, к неоспоримому её удовлетворению, в конце концов удалось.
Азиатка всё ещё сидела в том кресле, куда её усадила Лола - в той же позе, только судорожно царапая ногтями скорченных пальцев скатерть на столе.
Ноги были ещё слабыми, пальцы рук не слушались, но речь понемногу восстановилась.
Маргарита с усилием свела брови - сейчас она не в состоянии не то, что вывести отсюда Мей, но и самой выбраться, чтобы позвать на помощь. Ну, как же так? Как же так случилось, что её непроходимая наивность завела их в такую переделку? Видимо, жизнь так её ни чему и не научила. Больших усилий Маргарите стоило даже просто протянуть руку, чтобы утешающе накрыть дрожащие пальцы азиатки:
- Всё будет хорошо, верь мне. Нужно только верить, - в ответ японка молча кивнула, - Влияние лекарства слабеет, и в ближайшее время мы сможем попытаться сбежать. Даже если это случится не так быстро, то нас обязательно спасут - нужно только немного потерпеть. Нужно дождаться их. Нужно. Наши друзья не оставят нас и вскорости будут здесь и освободят нас, - маленькая брюнетка продолжала упрямо повторять, - Прости меня, пожалуйста, прости…
Снизу послышались шаги, и Маргарита невольно дернулась и напряглась, а глаза Мей сузились до двух темных щелей, внутри которых сгущалась тьма. Краем глаза Маргарита заметила, как ногти на руках японки начали принимать форму когтей. Но парализующий эффект яда всё ещё продолжал сковывать движения - при всем желании, он не могли и пошевелиться, не то что сбежать отсюда.
