Гранит науки и немного любви - Романовская Ольга (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Эй, папаша, вернись в наш мир! – Шаоленна щёлкнула пальцами перед лицом Алоиса. – У тебя там дети родились.
– Совсем?
Мы уставились на Ксержика в полном недоумении. Что он имел в виду? Оказалось то, что Маргарита никуда его не пошлёт.
– Пошлю, мерзопакость, если не приползёшь! – ну и слух у Маргариты! – Иди, умиляйся, ползай и благодари.
Стул сиротливо закачался – вот это реакция даже в пьяном виде! Или Алоис притворялся?
Решив, что и мне негоже оставаться в стороне от братиков и сестричек, прокралась к кабинету. Тишина – то ли все живы, то ли все мертвы. Заглянула – нет, живые. Алоис рассматривает детей. Одного Маргарита сунула ему в руки, и новоявленный папаша гадал, как следует держать ребёнка и что с ним делать. В довершение бед младенец разрыдался. Ксержик тут же сунул его жене:
– Ты женщина, ты и занимайся.
Маргарита вздохнула и покосилась на меня. Ясно, придётся учить кормить. Кто там у нас? Мальчик и девочка. Полный набор. Да, эти мелкие – мои брат и сестра, а Марица их племянница. Смешно! Надо, кстати, показать дочурке новоявленных родственников.
– Доволен? – устало поинтересовалась Маргарита. Откинувшись на подушку, она пыталась унять заливавшегося плачем сына.
Алоис кивнул и поцеловал супругу. Оставалось только прослезиться, но не вышло.
Оставив Маргариту отдыхать, мы втроём предсказуемо пошли пить. На этот раз отличилась Шаолена, заявившая, что за такую роженицу доплачивать надо.
– За двойню? – не понял Ксержик.
– За ректорский язык, – ведьма щедро плеснула себе самогона и залпом, даже не поморщившись, выпила, довольно крякнув. – Как ты с ней живёшь-то?
– Очень даже счастливо. Тебе, Шао, тоже не помешало бы остепениться.
Ведьма рассмеялась:
– Я столько родов приняла, что самой рожать ни к чему. Да и на метле с животом не полетаешь.
– Верхом на муже поездишь, – Алоис извлёк из запасов нечто, завёрнутое в цветную бумагу. Я аппетитно облизнулась, Ксержик заметил и хмыкнул: – Таки сладкоежка?
Я не поняла, это у нас так родственные связи крепнут?
– На тебе поездишь! – госпожа Гвитт нахально вырвала из рук Алоиса свёрток и развернула. – Ммм, чернослив в шоколаде! Но в доме нужны и мясные закуски.
– Шао, не наглей! Я, между прочим, годовую отчётность за один день проверил, потом Ара кричала, мне не до еды было…
– Хлипкий вы народ, мужики! – вздохнула ведьма. – Ладно, Агния, давай ты.
После Ксержик выспрашивал про здоровье супруги, о том, кто родился первым, тяжёлые ли выдались роды. Шаолена, жуя, лениво отвечала.
Утром же началось самое интересное: разомкнув глаза, увидела на кухне Алоиса. Насвистывая, он что-то готовил! «Завтрак для Ары», - коротко пояснил он. Судя по виду и запаху, всё съедобно. Эх, а мне никто сок не отжимал! Заметив мою кислую рожу, Ксержик бросил, что приготовит вторую порцию по доброте душевной.
Алоис проторчал у Маргариты битых два часа, потом позвал меня на «курс молодого бойца». В отместку потребовала не только соку, но и погулять и позаниматься с Марицей – согласился. Значит, у ректора Школы иных проблемы. Даже двойные, так как детей двое. Интересно, как их назовут?
Вечером объявился Эдвин – оказывается, сегодня суббота. Мы и не заметили – закрутились. Открыл ему Алоис в переднике – это я его посуду мыть припахала, до этого сто раз переспросив, мыл ли он руки и не рылся ли в могилах. Ксержик глянул так, будто его оскорбили.
– Что у вас происходит? – Лазавей покосился на сложенные стопочкой пелёнки на столе. – В семье Ксержик прибавление?
Мы с Алоисом одновременно кивнули и вернулись к делам: когда в доме маленькие дети, не до гостей. Но вот Маргарита позвала «своё солнышко», и это самое солнышко унеслось прочь, на прощание щедро отдав нам в неограниченное пользование весь первый этаж – Ксержик ночевал у жены, Шаолена разрешила.
Подошла, обняла Эдвина, прижалась. Спросила, скучал ли. Эдвин кивнул и лукаво заявил, что у него для меня сюрприз:
– Маленький со мной, большой ждёт в Вышграде.
Заинтригованная, потребовала предъявить подарок. Только бы не книга! Но нет, Эдвин не считал труд печатников лучшим подарком, Лазавей подарил амулет. С виду он походил на украшение, но, по словам Эдвина, оберегал от нежити:
– Тут, в Ишбаре, этого добра навалом.
Чмокнула любимого в щёчку и уселась рассматривать подарок. Краси-и-ивый, на дорогом шнурке красной кожи.
Второй сюрприз оказался всем сюрпризам сюрприз – ради меня Эдвин задумал переделать дом. Новые шторы в спальне – это дорогого стоит, это лучшее доказательство любви. На радостях сотворила из имевшихся в доме продуктов пару праздничных блюд.
Пирог с черникой в Эдвина уже не влез: закормила. Он, шутя, даже поинтересовался, не собралась ли я убить его таким изощрённым способом. Ну уж нет, Эдвин Лазавей, вы нужны мне живым!
Уже в постели, в темноте, замучила Эдвина вопросами – такова уж женская природа, любим мы поговорим о чувствах. Выпытала всю подноготную и поколотила: мерзавец приврал насчёт любви! Оказалось, что тогда, в конце зимы, я просто нравилась, да и самолюбие грело, что красивая женщина испытывает к нему серьёзные чувства. Разумеется, Лазавей называл вещи иначе, но понять то, что не договаривают, нетрудно. А ведь всего лишь проговорился, что сейчас всё не так, как весной, что что-то изменилось. В общем, планировал меня, гад, на роль любовницы, зато теперь клялся, что только со мной ему тепло.
– Это как? – отвернувшись к стене, буркнула я.
– Просто. Агния, ну не лгал я, просто преувеличил! Как тебе доказать, что никакая другая мне не нужна?
Я изображала глухую, слепую и немую, а Эдвин изо всех сил вымаливал прощение. Сообразив, что поцелуйчики не прокатят, в сердцах пообещал десять баллов на экзаменах по всем своим предметам. Зная, как рьяно Лазавей блюдёт честность оценок, это большая жертва, только я отказалась.
– Хорошо, верю, – не могла я долго сердиться на того, кого отбила у самой Осунты Тшольке, – а теперь поведай, почему вдруг занялся домом? Помнится, Алоис затеял ремонт, когда сделал предложение Маргарите.
Теперь молчал Эдвин. Та-а-к, удар попал в цель?
– Просто тебе многое не нравилось, – наконец изрёк Лазавей. – Мы живём вместе…
– Давно ли? – подловила я.
– С августа месяца. Забирай дочку и устраивайся.
– Что, решил с Марицей ближе познакомиться? – довольно улыбнулась я. Неужели дело сдвинулось с мёртвой точки? – Она тебе понравится, никаких хлопот не доставит.
– Ну, не знаю… Я с детьми как-то до этого… Хорошо-хорошо, – тут же резко сменил гнев на милость Эдвин, вспомнив о том, что виноват, – она прелестный ребёнок! Честно, Агния.
Поживём – увидим. Если Лазавей примет Марицу, то точно женится. Да и сам грядущий переезд – огромный шаг. Совместное хозяйство абы с кем не заводят, а любовницу в свой дом не селят. Всего через полгода я перебираюсь к Эдвину – полдела сделано.
В Вышград вернулась в конце августа. Едва вырвалась: Алоис пытался припахать к работе няни. Маргарита его поддерживала – рвалась на работу. С трудом, не без помощи Эдвина, отбилась от этих двоих – их дети, пусть и разбираются. Ох, и тут же получила обвинение в нелюбви Вазэру и Сафире – брату и сестре. Пришлось напомнить, что кое-кто мне не отец. Ответ поражал краткостью: «Зараза!» Вот и гадай, какую бездну смысла вложил в это слово Ксержик.
– Это, конечно, не моё дело, но у вас проблемы, магистр Ксержик, – заметил обнимавший меня за плечи Лазавей.
Алоис глянул на него исподлобья:
– Да, проблемы, поделиться могу. Одно утешает, что Агния и на вас отыграется.
– Я не о детях, – как-то сразу стушевался Эдвин, заёрзал, убрал руки. Ладно, я не Франка, таким образом к себе мужчину не привязываю. – Я о ваших семейных отношениях. Агния ведь ваша дочь, а вы…
– Да не скрываю я этого! Что вам от меня нужно? – Алоис пребывал в тихом бешенстве. Причина тому – орущие с утра дети, сбежавшее молоко и выговор Маргариты. – Отец-дочь? Да называй ты и катись отсюда!
