Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ) - Шевченко Ирина (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Нет, коротко не получалось. И сухо — тоже.
То, что в сказке стало бы счастливым концом, в жизни положило начало новым сложностям. Повзрослев, Элизабет поняла, чего стоило бабушке рождение младшего сына, и, даже зная, что в противном случае и она не появилась бы на свет, как целительница осуждала родителей отца за безответственность. «Так вышло», — с виноватой девчоночьей улыбкой разводила руками бабушка. «Не самая большая цена за то, что мы получили», — ответил Эдвард Грин, когда внучка, закончившая уже четвертый курс и считавшая себя умнее даже некоторых докторов, прямо спросила, почему он никак не вмешался, пусть даже «так вышло». Элизабет разозлилась на него тогда, едва не назвала бессердечным эгоистом и не высказала, что ту цену, о которой он говорил, платить не ему, вернулась сердитая в академию, а в следующую встречу с дедом благодарила судьбу за то, что в тот раз сумела смолчать. Потому что, говоря «мы», доктор Грин именно это и имел в виду.
Элизабет так и не узнала, как долго держалась эта связь. Не отважилась спросить и даже виду не подала, что смогла разглядеть тонкую ниточку, соединяющую двух родных ей людей. А спроси она все-таки, наверняка услышала бы от деда тот же ответ: не самая большая цена. И, подумав, согласилась бы с этим.
— Да, — кивнула она портрету на стене и перевела взгляд на гостя. — Вы спрашивали, были ли они счастливы. Я думаю, что да.
Еще она думала, что, получив ответ, мужчина попрощается и уйдет, а ей этого отчего-то не хотелось.
— Будете кофе?
— Вы же сказали, что газ перекрыт, — напомнил он.
— Перекрыт. Но в чулане есть спиртовка. Так что, если вы никуда не спешите, мистер…
Имя, которым он представился вчера по телефону, вылетело из головы, но молодой человек не позволил ситуации стать неловкой.
— Саймон, — подсказал он, когда девушка замешкалась. — Можно просто Саймон. И я никуда не спешу.
— Пригласи ее на обед, — сказал Мэйтин, когда девушка вышла, оставив гостя, как ей думалось, одного.
— Зачем?
— Это же Элизабет Аштон.
— Элизабет Грин, — поправил Саймон.
— Вот именно, — подтвердил бог. — Такая же, как та, но совершенно другая.
— Я бы предпочел встретиться с той.
— Не начинай, — поморщился Мэйтин. — Я объяснял, и тебе, и ей, ваши временные линии не должны были снова пересечься. Во всяком случае, не в этом мире.
— Помню. Но от этого не легче.
— Трудно только поначалу, — утешил вечный мальчишка. — Привыкнешь. Вживешься в новый мир. Но тебе нужно общаться с людьми, если не хочешь остаться вероятностной аномалией. Ты еще нестабилен.
— До сих пор? — Саймон понял, о чем он, прикрыл глаза ладонью.
— Да. Уйдешь сейчас, и завтра она о тебе не вспомнит.
— Возможно, так будет лучше. Я пока не планировал заводить друзей.
— Тогда зачем приехал сюда?
— Хотел разузнать об Элизабет, о докторе…
— Чушь! — отмахнулся бог. — Я и так тебе рассказал: они жили долго, счастливо, и умерли почти в один день.
— В один год.
— Ну, не все получилось как в сказке, — ухмыльнулся Мэйтин, но тут же посерьезнел под осуждающим взглядом человека. — Он ее отпустил, — объяснил уже другим тоном. — Позволил уйти первой, чтобы не оставлять одну. Он ведь обещал.
— Жаль, что такие истории заканчиваются, — вздохнул Саймон.
И Мэйтин тоже вздохнул.
— Люди, — сокрушенно покачал он головой. — Объясняешь им, объясняешь, а они все равно за свое. Когда вы уже поймете, что истории не заканчиваются? Они могут только начинаться. Бесконечное множество раз… К слову, разберешься дальше сам? А то я тут вспомнил: как раз успеваю к началу.
Хотя он в любом случае успевал: время и в рамках одного мира понятие относительное, а на пересечении границ, где секунда не короче вечности, прошлое и будущее неотличимы друг от друга, и не имеет значения, куда ты заглянешь раньше, а куда позже…
Дурочка ты, Маринка. Совсем на голову больная.
О чем только думаешь?
И думаешь ли? А то что-то не похоже.
Я отчитывала себя уже минут пять, но безрезультатно: в зеркале вместо унылой физиономии со следами глубокого раскаяния отражалась довольная улыбка.
Ну, больная. Ну, на голову. Что с того? У меня и справка есть.
— Мариш, готова? Тогда поехали.
— А выписка?
— Какая выписка, Марина Сергеевна? Вы до конца недели числитесь на дневном стационаре.
М-да… Нет, оказывается, у меня справки.
В коридоре Олег поймал меня за руку и отобрал пакет с вещами.
— Куда рванула?
— К выходу. На улице тебя подожду. Это… конспирация…
— Какая же это конспирация? — усмехнулся он. — В кино про шпионов не так было.
Учись.
Притянул меня к себе и поцеловал. Прямо в коридоре, в простенке между манипуляционной и выходом на пожарную лестницу, на глазах у троицы молоденьких медсестер и угрюмого мужика с перебинтованной головой.
— Я дежурство сдал и до среды могу делать, что хочу, — сказал строго, уже не мне, а заулыбавшимся от увиденного сестричкам, — а у вас тут что за несанкционированный митинг?
— Олег Евгеньевич, мы… — пискнула одна, видимо, самая непонятливая, но подружка дернула ее за халат, и через секунду под дверью манипуляционной остался только угрюмый мужик, ждущий, когда его позовут на уколы.
Ох, Маринка, — вновь воззвала я к себе мысленно. Одумайся, дурочка без справки. Оно тебе нужно такое? Такой? Ты же у него по квартире строевым шагом ходить будешь и тапки в зубах носить! И это — в самом лучшем случае, если выйдет что-нибудь из этого сумасшествия.
И тут же сама себе уверенно заявила, что выйдет обязательно. А тапки у меня требовать — так можно ими же и в лоб получить, и Олег это прекрасно знает.
Откуда ему это знать, когда мы познакомились только на прошлой неделе, я понятия не имела, но в том, что он знает, ни капельки не сомневалась. Ни в чем не сомневалась с той минуты, как его увидела.
Сцена, конечно, была — внукам не расскажешь. Хотя, если правильно подать…
Зимний вечер. Приемный покой нейрохирургии. Красавец-доктор, словно со съемок какого-нибудь буржуйского сериала про скорую помощь: серьезное лицо, внимательные серые глаза, светло-голубой медицинский костюм, ручка с погрызенным колпачком в тонких пальцах. И я — только-только из скорой, совсем не сериальной: на голове далеко не живописный беспорядок и огромная шишка, куртка поверх домашнего халата и меховые сапоги на босу ногу. Зато цвет лица с докторским костюмом гармонирует.
Смотрю на него — на доктора, не на костюм — в ушах гудит, голова кружится, мыслей ворох, но всего одна более-менее связная: как объяснить, что я не всегда так выгляжу, а только когда по чердакам за котами лазаю? А все остальное время я — красавица писаная, и вещи у меня приличные есть, платья всякие. Могу, если надо, даже белое найти… с фатой…
Потом он что-то спрашивал. Голову болящую ощупал. Руки теплые, ласковые, как будто одним касанием лечат. В таких руках забыться и уснуть, а я вспомнила о коте, и тут меня накрыло. То, что квартира нараспашку, заходи, кто хочет, бери, что нравится, даже не думала, а Графа, грелку эту мохнатую, до слез жалко: как он там один будет, кто накормит, кто за ухом почешет. Будто этот гад раньше из дома не сбегал. Разревелась, идиотка… А Олег — я, правда, тогда еще не знала, что он Олег — достал из стола упаковку салфеток, пододвинул ко мне и поинтересовался, по тому же адресу, что я при поступлении назвала, сбежавший кот проживает, или нет. Я сказала, что по тому же, и на этом вроде как тему кота закрыли.
Меня переодели в казенную рубашку (в больницу-то я не собиралась, как меня соседка под чердачной лестницей нашла — так в скорую и погрузили) и отволокли на томографию. Потом в палате устроили. Вкололи что-то. Доктор зашел. Сказал, что у меня сотрясение мозга и еще что-то там ему не очень нравится, поэтому нужно меня недельку- другую в отделении подержать, и неплохо было бы кому-нибудь об этом сообщить, чтобы мне привезли предметы первой и второй необходимости и регулярно подкармливали, ибо кухня в больнице, конечно, есть, но «сами понимаете»… И я опять чуть было не разревелась, потому что сообщать о своем сотрясении мне было некому. Только директору — предупредить, что с аудиторами придется разбираться без меня. А кому еще? Ленке, с которой мы с осени не виделись, хоть она и названивала периодически, даже Новый год предлагала вместе встречать? Светлане, которую я уже два месяца забывала поздравить с рождением ребенка? Бывшему мужу, которого тоже скоро забуду поздравить с таким же событием? В общем, был у меня повод оплакать свою никому не нужную жизнь, но голова кружилась, глаза слипались, я их закрыла и уснула. А Олег Евгеньевич так и сидел на стуле рядом с кроватью.
