Ртуть (ЛП) - Харт Калли (бесплатные книги полный формат txt, fb2) 📗
БУМ! БУМ!
БУМ! БУМ!
В ушах отдавался звук молотов, бьющих по толстому льду.
— Будьте готовы, — сказал Фишер. Из его рук повалил дым, образуя темную лужицу у его ног. Он приблизился к краю реки, но завис там, не двигаясь дальше.
С востока донеслись крики — яростный рев боевых кличей. Я рассматривала корчащуюся массу тел по ту сторону Дарна, ужас и облегчение сжали мою грудь, когда я увидела, что первая волна вампиров выбежала на лед, но ледорубам удалось разбить поверхность замерзшей реки.
— Они пробили лед, — заметил Рен. — Теперь все кончено. Еще несколько сильных ударов…
Как будто толпа вампиров, стоявших ближе всех к нам, поняла, что это их последний шанс, на лед смело вышел потрепанный старик с отвисшей половиной челюсти. Его рубашка была изодрана в клочья, и обтягивала его изможденное тело. Штаны, изношенные и грязные, свисали с его костлявых бедер. Он двигал челюстью из стороны в сторону, губы были широко раскрыты, из них сочилась черная слизь.
Через реку он тащился на разлагающихся ногах. В сотне футов от него, по направлению к лагерю, поверхность Дарна раскололась на части, лед застонал, уступая молотам и топорам. Вампиры проваливались в расширяющиеся трещины, погружаясь в бурлящие внизу воды.
Мертвые не плавали. Не держались на воде. Несколько обезумевших от жажды крови вампиров ухватились за куски льда, но это было бесполезно. Самые решительные из них продержались секунд десять, прежде чем их безжизненные руки потеряли силу, и они погрузились под бурлящую поверхность воды.
Древний старик, направлявшийся к нам, должно быть, был костлявым, как птица. Лед не ломался под его ногами, пока он приближался, что придавало смелости его спутникам. За ним шла женщина. Ее лицо было изуродовано, глаз не было, щеки были изодраны в клочья. Раны выглядели свежими, местами еще розовыми. День или два назад она была жива. На ней был коричневый фартук со следами запекшейся крови. Он был похож на фартуки, которые носили повара в Зимнем дворце. Может быть, она работала в каком-то прекрасном поместье? Может быть, она вышла на минутку, чтобы передохнуть от жары на кухне и взглянуть на звезды на ночном небе? Неужели какой-то ужасный кошмар выскочил из тени и, насытившись, разорвал ей лицо в клочья?
Следом — мальчик, голый и тощий.
Женщина с почерневшими руками и вьющимися темными кудрями, тащившая за собой безжизненную куклу. У меня внутри все сжалось, когда я поняла, что это была не кукла. Это был ребенок, пронзенный сотнями зубов, словно подушечка для булавок.
— Боги и грешники, — прошептала я. — Что это?
— Ходячий ад, — мрачно ответил Ренфис. — Он все время приближается.
Вскоре на льду было по меньшей мере двадцать вампиров. Остальные оставались на берегу, не желая выходить вперед — либо слишком напуганные угрозой воды, либо сдерживаемые каким-то другим молчаливым приказом. Но двадцать человек на льду были достаточным поводом для беспокойства.
— Они почти на середине, — пробормотал Рен.
— Как только они переправятся, я оторву им гребаные головы, — прорычал Фишер.
Дождь усилился, заливая палатки и гася оставленные без присмотра костры в лагере. Он хлестал по коже, пропитывая одежду и приклеивая волосы к голове. Я наблюдала за медленным, но решительным приближением вампиров и не могла не спросить: — Зачем ждать? Почему бы не сделать это сейчас?
— Мы связаны правилами войны, — сказал Фишер. — Мы не можем использовать магию, пока они не нарушат нашу границу. И вообще, наша магия не работает на земле Санасрота. Чтобы выжить, магия фей нуждается в свете и жизни. А на их стороне реки нет ничего, кроме смерти, тьмы и разложения. Наши земли разделены прямо по средней линии Дарна. Но как только эти ублюдки перейдут…
Это произошло в тот самый момент, когда он это сказал. Старик с раздробленной челюстью достиг середине реки. Рен и Фишер действовали в унисон, притягивая к себе магию. Воздух потрескивал от энергии. Оба воина двигались с убийственной точностью. Рен отвёл руку назад и запустил шар бело-голубого света в стальное небо. В то же мгновение из вытянутых рук Фишера вырвался мощный порыв чернильно-черного ветра. Ветер ударил мужчину-вампира в грудь, завывая вокруг него, и прожег остатки одежды, кожу, пожелтевшие кости грудной клетки. Вампир взвизгнул, взбешенный нападением, но продолжил наступать.
Еще один шаг.
Второй.
Ветер оторвал то, что осталось от его челюсти…
…и тут на реку обрушилась сверкающая сфера Рена. Она взорвалась, превратившись в шар света и тепла, который расколол хрупкий лед от одного берега до другого. Остальные вампиры, все еще находившиеся на стороне Санасрота, с визгом и воем рухнули в быстро движущееся течение и исчезли из виду.
По всей реке, вверх и вниз по течению, лед треснул, и переправа стала невозможной. Другими словами, мы были в безопасности.
Среди ивелийских фей раздались одобрительные возгласы, непристойные и полные презрения. Сколько раз они стояли на этом берегу и отправляли зверей Малкольма обратно в Аммонтрайет с поджатыми гниющими хвостами?
Иннир был уроборосом — змеей, пожирающей свой собственный хвост. Его предназначение никогда не будет выполнено. Всегда будет новая ночь, и лед всегда будет замерзать, и всегда нужно будет держать здесь батальон воинов, чтобы сдерживать орду и быть наготове, если им однажды удастся переправиться. Одна мысль об этом заставляла чувствовать безнадежность. Некоторые воины находились здесь десятилетиями, выполняя одну и ту же задачу каждую проклятую богами ночь. Так долго, что они дали название этому месту. Они построили здесь дома. Обзавелись семьями, черт возьми. Потому что без близких и хоть какого-то ощущения мнимой нормальности, что это за жизнь? Без помощи Беликона…
— Берег! Смотрите на берег! — Этот крик был полон ужаса. Он заставил меня прервать мои размышления. Кингфишер развернулся лицом к лагерю, его лицо было бледным, как снег, ртуть в его глазах переливалась, когда он осматривал берег реки в поисках причины тревоги.
Он нашел ее раньше меня. Ренфис тоже. Они оба напряглись, и с губ Рена сорвался испуганный возглас. — Что? Этого… этого не может быть. Этого… не может быть.
Но теперь я тоже видела. Среди ледяных камней и взбаламученной грязи что-то выползало из реки. И зубы у него были острые, как лезвия бритвы.
— Прорыв! Прорыв! Прорыв! — Предупреждение распространялось со скоростью лесного пожара.
— Иди. Я останусь с ней, — сказал Рен Фишеру.
— Сейчас ты сдержишь свое обещание и будешь ждать меня здесь, Оша, — сказал Фишер. В мгновение ока он превратился в нечто дикое. Его кожа излучала жуткое бледное сияние, а темные волосы развевал невидимый ветер. Он никогда не казался мне человеком, но сейчас, балансируя на краю опасности, он был абсолютным воином фей.
— Я буду здесь. Обещаю. — Раскат грома заглушил мои слова, но Фишер кивнул, его взгляд задержался на мне на полсекунды, а потом он исчез.
— Их больше! Еще переправа! — крикнула женщина-воин.
Вампиры, оставшиеся на берегу, теперь скользили по грязному снегу и падали в реку. Я наблюдала, как их уносило течением по двое и по трое, они слепо цеплялись друг за друга, пытаясь добраться до другого берега. Но были и те, кто исчезал под поверхностью воды и больше не появлялся. Я с ужасом наблюдала, как все больше и больше вампиров начинают выползать из воды.
— Приготовьтесь, — жестко сказал Рен. — Давайте встретим этих ублюдков сталью.
— И мы… — прошептал взволнованный голос. — Мы тоже! И мы!
Солейс. Клинок с полумесяцем на рукояти, в конце концов, был божественным мечом. Конечно, в нем была ртуть. И она пробудилась. Была живой, слушала, говорила. Общалась со мной.
Времени удивляться не было. Из воды выбрались три вампира, их ничуть не замедлила переправа в ледяной воде. Первый встряхнулся, как собака, оскалил зубы и бросился на нас. Неестественными, резкими движениями голый юноша на четвереньках поскакал по берегу, его острые когти оставляли отверстия в снегу. Рен встретил его атаку молниеносным движением меча, даже не вздрогнув, когда взмахом клинка отсек твари голову.
