Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ) - Ласточка Инна "Ness Quik" (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Если кто-то и может проворачивать такие дела в тайне от всех, так это Аид, — ответила Деметра, чуть отстранившись, но оставив ладони на плечах Персефоны.
— Аид бы не стал вредить мне, ты это прекрасно знаешь. Ты причина кошмара, который я переживаю сейчас, и кошмара, который я испытала в прошлом.
— Нет, — Деметра покачала головой, — я всего лишь хотела, чтобы ты осталась жива, но ты упрямилась. Мне жаль, что мы не поняли друг друга, и что я пошла на поводу у богов в вопросах, в которых сама должна была принимать решения. Прости меня.
— Я не это имела в виду. Уже слишком поздно просить прощения, скажи, как это исправить!
Их взгляды встретились на мгновение и тут же разошлись.
— Я не знаю, к чему привели мои действия, мне остаются лишь сожаления и возможность сказать тебе на прощание всё, что должна была сказать до того, как он убил тебя!
Амфитеус почувствовал, как вскипела аура Персефоны. Будь они там, на пустынном поле у леса, она бы выхватила скипетр, но тут это было невозможно.
— Не он убил меня, я сама пожертвовала собой ради мира в войне, которую развязал Арес. Это не я упряма, а ты, твоё желание лишить меня счастья с супругом, с тем, кто по-настоящему и искренно любил меня.
— Любил!? — со злой усмешкой Деметра схватила Персефону за подбородок. Амфитеус узнал этот жест. Мать всегда делала так, когда злилась и собиралась высказать своё недовольство. — Любил? Аид? Я знала его за много веков до твоего рождения, до рождения мыслей о тебе, дитя моё. Он не способен ни на любовь, ни на жалость, ни на какое другое чувство. Он чудовище, верно избравшее свою участь. Чёрная овца в белом стаде нашего племени. Рядом с ним ты погибнешь!
— О, — Персефона сверкнула взглядом, — так значит, поэтому такие уважаемые и могущественные боги, как Гипнос или Геката примкнули к нему?
— Они просто глупцы! — выплюнула Деметра, но вдруг изменилась в лице и с подозрением спросила. — Уж не думаешь ли ты вернуться к нему и остаться навсегда? Уж не думаешь ли ты...
— Именно, мама.
Несколько минут назад, там, на пустынном поле, в сражении с Персефоной, Амфитеусу показалось, что он смог зародить в ней сомнение насчёт Аида, а теперь что же? Она лжёт? Делает это назло матери? Эта мысль восхитила Амфитеуса — сестра нравилась ему всё больше и больше.
Деметра отдёрнула руку, словно обожглась, и отвернулась, изображая вселенскую обиду. Её золотое свечение померкло.
— Видимо, это неизбежно... — она обняла себя за плечи. — С моим окончательным уходом, часть моей божественной сущности может остаться тебе... разумеется у тебя есть своя сила, изначальная и та, которую ты уже успела накопить, но дарованная мной очень важна, и в моих силах отнять её. Я сделаю это, если ты выберешь его... — она снова посмотрела на дочь и ткнула ей пальцем в грудь. — С ним тебя ждёт смерть, так пусть её принесу тебе я... пусть это буду я... — Деметра всхлипнула и безвольно опустила руки, принимая для себя решение. — Если решишь быть с ним, то обещаю, ты пройдёшь этот путь босыми ногами по раскалённым углям, ты отдашь всё, что имеешь и умрёшь, так и не достигнув желаемого. Всё, что тебя ждёт на этом пути, забвение...
— И пусть!
— Пусть? Хорошо же, — Деметра отошла от дочери, по-прежнему не глядя на сына, — но неужели ты не поняла, что все препятствия, все страдания, которые ты пережила — это знак тебе, предупреждение об опасности?
— Никакой бы опасности не было, если бы боги занимались своими делами, включая тебя, мама, и не лезли в мою, кстати, вполне счастливую жизнь!
Деметра подняла руку, вызвав этим улыбку Амфитеуса. Да. Это была его мать, которая за невозможностью победить в споре, закрывалась, уходила в себя и поступала по-своему.
— Я не хочу ничего слышать! Это наша последняя встреча, и я больше не смогу тебе помешать или помочь, — она направила ладонь на Персефону, — но и оставлять часть дарованных тебе сил не желаю, если ты собираешься к нему. Последний раз спрашиваю, Персефона, ты готова пожертвовать всем ради того, кто, в конце концов, погубит тебя, или отказаться от него и выжить?
Амфитеус наделся, что Персефона достаточно умна, чтобы солгать снова, но она сказала честно и открыто — я выбираю его — обрушивая на себя гнев матери.
— Нет, — прошептал Амфитеус, когда тело Персефоны вздрогнуло и вспыхнуло светом, который стал втягиваться в ладонь Деметры. Амфитеус понимал, что веками формировавшаяся в зерне души божественная энергия матери, уже давно неотделима от Персефоны: такое извлечение если и не убьёт её, то ослабит так, что ей останется только умереть. — Нет! — повторил он громче, разрушая последние путы. Золотая лента, связывающая его с Персефоной, стала распадаться, и Амфитеус, позабыв обо всём, что делал и думал прежде, схватился за неё, дёрнул на себя и воскликнул так громко, как мог. — Отпусти её!
Лента рассыпалась и исчезла, но не раньше, чем Амфитеус поймал Персефону за руку. Деметра склонила голову, с любопытством осмотрела свою ладонь и резко обернулась. Нет! Это была вовсе не Деметра, а лишь их общий кошмар, обернувшийся чудовищем.
— Защищаешь её?! — ледяные когти впились в шею Амфитеуса, омуты чёрных глаз притягивали и усыпляли бдительность. — Думаешь, она примет тебя как брата? Думаешь, можешь убивать по приказу, а потом начать жизнь праведную и светлую? Нежеланный ребёнок богини, ненужный своему отцу, отвергнутый и обманутый наставником... Почему ты решил, что существует кто-то, кому ты нужен? Она бросит тебя так же, как бросила меня, ведь семья для неё ничто!
Рука Персефоны дрогнула в руке Амфитеуса и выскользнула. Связь окончательно распалась. Пальцы на шее сжались крепче... Ещё недавно Амфитеус мечтал убить сестру, сгорал от ненависти к ней, затем проявил интерес, и вот, в момент, когда, казалось бы, следует спасать свою жизнь, он спас её... Амфитеус прикрыл глаза, ожидая справедливых последствий принятых решений, но вместо них пришло освобождение.
...Яркая вспышка, словно клинок, рассекающий путы, вернула их обратно на пустынное поле, ветер поднялся сильнее прежнего, дышать стало легче, только глаза заслезились, и сразу открыть их не получилось. Рядом был кто-то ещё. За несколько секунд Амфитеус успел придумать самых кошмарных врагов от охотников Ареса до самого Ареса, а затем открыл глаза. Персефона стояла на коленях, тяжело дыша — разметавшиеся по плечам волосы, опущенная голова, пальцы, впивающиеся в землю, и божественная энергия, утекающая из груди.
Амфитеус выругался и, не позволив себе начать сомневаться, ринулся к ней, но не сделал и двух шагов, как врезался в плотную стену воздуха. Стена пошла серебристо-золотой рябью, проявляя в месте удара древние надписи. Амфитеус выругался снова. За ними пришли не враги, не охотники и даже не Арес, а союзники Персефоны, те, кто почувствовал угрозу её жизни и посчитал нужным помочь. Впрочем, одного было очень легко узнать. Никто не ставил столь искусный защитный барьер, ограничивающий уровень сил врага, никто не мог так незаметно и так прозрачно намекнуть незваному гостю о неуместности его появления, кроме Эвра — Восточного ветра, одного из Анемов.
— Тебе здесь не рады, — шептали травы, — убирайся, пока жив, — вторил бледный свет луны, — уходи, — добавлял лес, угрожающе качая ветвями.
Амфитеус посмотрел на Персефону и вздрогнул, встретившись с ней взглядом. Она с трудом оторвала руку от земли и почти потянулась к нему, когда внутрь защитного купола просочился другой божественный свет и сформировал богиню. Амфитеус её не знал. Худенькая, сероволосая, почти прозрачная, она приникла к Персефоне, обняла её со спины и отчётливо сказала.
— Я задолжала тебе, Лин, прости меня.
— Лана, — голос Персефоны сорвался, — постой...
Но та не услышала её и рассеялась белым светом, который окутал Персефону и исчез в ней. Раны Персефоны мгновенно затянулись, энергия перестала утекать из груди, и она смогла самостоятельно подняться на ноги. Амфитеус едва заметно улыбнулся и сделал шаг назад. Он больше не мог оставаться здесь. Отчего-то ему показалось крайне важным уйти прямо сейчас, сбежать подальше и разобраться в причинах случившегося, в своих поступках и в себе. Он прикрыл глаза, вздохнул и переместился наугад, зная, что прямо сейчас Персефона снова взглянула на то место, где его уже не было.
