Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
Пыль стелилась над абсолютно пустой дорогой, пролегавшей меж убранных полей, а по небу бродили густые тучи. Впрочем, зимние дожди в Лерии в этом году ещё не начались. Погода стояла тёплая, удивительно тихая и безветренная. Всё вокруг замерло в безмолвном ожидании, казавшемся сейчас Маркусу более тревожным, чем любая непогода.
Обратно в лагерь они пробрались под созданным Стеллой покровом невидимости. Маркуса царапнуло неприятное чувство, когда он подумал о том, как легко оказалось это сделать. Оставалось только утешать себя тем, что магов, равных Стелле по силе, было крайне мало.
Правда, когда они оба вошли в генеральский шатёр, Маркус ненадолго выбросил подобные мысли из головы. Потому что думать о чём-то постороннем, когда Стелла положила руку ему на плечо, другой пригибая его голову, чтобы впиться в губы уверенным, хотя и чуть торопливым поцелуем, оказалось попросту невозможно.
Но, выскользнув из объятий возлюбленного, Стелла вновь сделалась строгой и собранной. Лишь немного рассеянным жестом поправила растрепавшиеся волосы и одёрнула свой серый мундир. А потом сказала Маркусу уже сухим и будничным тоном:
— Этот бывший капитан дворцовой гвардии, которого прислали к тебе в штаб… Вильгельм Эццонен. Присмотрись к нему получше. И постарайся не оставаться с ним наедине — мне бы не хотелось вскоре присутствовать на твоих похоронах.
— Ты думаешь, он попытается меня убить?
— Он дружил с Карлом Вельфом, когда тот ещё не имел притязаний на имперский престол. Участвовал в перевороте и был за это осыпан императорскими милостями. И потом его отправляют к тебе… почти в ссылку. Это выглядит достаточно подозрительно. А нам всем сейчас следует быть очень, очень осторожными.
— Хорошо, я понял тебя.
***
Луна едва просвечивала сквозь закрывшее её облако, и на пустынном берегу было темно. Лишь поблёскивали под слабым светом волны океана, плеск которых был хорошо слышен из-за скальных обломков, расположенных чуть поодаль от песчаного пляжа. От воды тянуло холодной сыростью.
Диего Линарес, который уже довольно долго сидел за поросшим густым мхом куском скалы, поёжился и попытался подвинуться так, чтобы камень лучше прикрывал его от ветра. Чем и заслужил сердитый взгляд Ксантоса, которому, кажется, сохранять полную неподвижность в засаде было проще простого.
— Да успокойся ты, тут и нет пока никого, — шепнул Диего своему спутнику. — А я замёрз!..
— Как знаешь, — голос Ксантоса сливался с плеском волн. — Идея сунуться сюда всё равно была твоя… Дурная идея и дурной остров — нам тут точно не место.
— Между прочим, она твоя сестра.
— И я не хочу, чтобы наше присутствие здесь ей навредило. Если гиллийцы узнают…
— Ничего они не узнают. А оставлять беззащитную женщину одну — не в моих правилах.
— Вряд ли мы ей чем-то сможем помочь. Ну, разве что, ты демонов призовёшь…
— Я не демонолог, сколько раз тебе повторять, чёртов ты еретик!..
— Неужели?.. Тихо, лодка!..
Диего на зрение не жаловался, но разглядеть подплывшее к берегу судно, слишком крупное для обычной лодки, смог гораздо позже своего спутника. И в очередной раз задумался, откуда у Ксантоса способность видеть в темноте не хуже кошки.
Но размышлял он об этом недолго — нос судна уже ткнулся в прибрежный песок, и высокая фигура спрыгнула на пляж. А потом — протянула руки к борту, подхватывая кого-то более изящного и чуть меньшего ростом.
— Княжич Гверн, — шепнул на ухо Диего Ксантос. — Он смел, раз решился ступить на запретную землю.
— Он влюблён, — еле слышно усмехнулся Диего. — И это совсем не удивительно.
Ксантос ничего не ответил, глядя, как Гверн вручил Лавинии — провожал он, разумеется, именно её — факел и, что-то сказав, ловко взобрался обратно на борт. Через минуту судно абсолютно бесшумно — явно не без помощи магии — отчалило, быстро растворяясь во тьме.
Полная луна, наконец, выплыла из-за разбежавшихся от ветерка облаков. В её холодном свете стало неплохо видно Лавинию, уже направившуюся прочь от берега по тропе, которая плавно поднималась меж скал.
— Идём, иначе упустим её из виду, — шепнул Диего Ксантосу, поднимаясь на ноги.
Двигаться так, чтобы Лавиния не заметила слежки, оказалось не слишком сложной задачей для офицера Чёрных Гончих и зеннавийского убийцы. Да и сама Белая Львица была сегодня на удивление беспечна, не обернувшись назад ни разу за весь свой путь. Или же просто понимала — от того, что ждало её на Истароге, никакая осторожность спасти не могла.
Тропа всё круче забирала вверх. И, наконец, привела всех троих гостей острова к окружённой скалами ложбине, покрытой очень густой и сочной травой, но почти лишённой иной растительности. Кроме, разве что, дерева с округлой кроной в дальнем её конце и островка чахлого кустарника у подножия скал.
Зато по-прежнему тут и там виднелись груды камней, за одну из которых и скользнули двумя бесшумными тенями Диего и Ксантос. А в отдалении возвышались руины большого каменного здания, которое окружала типичная для гиллийской архитектуры колоннада, теперь уже, правда, полуразрушенная.
Лавиния остановилась посреди усеянной камнями поляны. В правой руке она по-прежнему сжимала потрескивавший факел, а левой придерживала подол своего простого тёмного платья.
Ночь, опустившаяся на Истарог, казалась удивительно тихой. Но Ксантос чувствовал, как его кожу обдаёт то холодом, то жаром магия, которой было пронизано это место. Он пристально следил за казавшейся сейчас хрупкой и очень одинокой фигуркой сестры. Хотя и отлично понимал, что мало чем может помочь Лавинии. Против местного колдовства его навыки, скорее всего, оказались бы бессильны.
Напряжённая тишина стояла ещё несколько минут, а потом чуткий слух зеннавийского убийцы уловил странный звук, напоминающий не то басовитое мяуканье, не то птичий клёкот.
Почти сразу же Ксантос заметил движение за колоннадой. Его ладони привычно легли на рукояти метательных ножей с отравленными лезвиями. Но когда он разглядел получше тех, кто выходил теперь из руин — мгновенно разжались. Ксантос отлично знал: убить представших перед ним существ сталью практически невозможно. Та просто не смогла бы пробить их шкуры.
Между тем, они приближались к Лавинии. Крупные звери — на пару ладоней выше в холке львов, которых Ксантос не раз видел в зверинце своей матери, но двигавшиеся с той же грацией больших хищников. Разные — изящные и поджарые или более массивные и приземистые. Белые, серые, тёмные и пятнистые. Но все — со складчатой грубоватой кожей, большими остроконечными ушами и покрытыми морщинами мордами, в чертах которых угадывалось что-то кошачье и змеиное. И кожистыми крыльями, сейчас мирно сложенными и прижатыми к бокам.
Ксантосу раньше приходилось слышать о бывших священными для жителей древней Соланны горгульях. Но он точно не ожидал увидеть их воочию. И осознать, что никак не сможет защитить от них сестру.
Лавиния оставалась на месте, лишь отступив на пару шагов. Бежать было в любом случае бессмысленно.
Горгульи постепенно подходили к ней. И наконец, один зверь — широкогрудый, светло-серый с маленькими жёлтыми глазками — коротким прыжком оказался всего в шаге от Лавинии, полурасправив крылья и протянув к ней горбоносую морду.
Ксантос стиснул зубы. Он отлично представлял себе, что может сделать с человеком один лишь удар когтистой лапы подобной бестии или её клыки. Но Лавиния бесстрашно — во всяком случае, так казалось со стороны — протянула к горгулье руку. Ксантос заметил, что на правом запястье у сестры поблёскивает подаренный ей Габриэлем браслет.
И было ли дело в таинственном украшении, древней крови, что текла в жилах Лавинии, или чём-то ином — но зверь охотно склонил голову, подставляя морщинистый лоб под женскую ладонь. Ксантос немного перевёл дух — смерть Лавинии пока не грозила.
А потом он увидел то, что заставило его самого почти попрощаться с жизнью. Две горгульи — светлая с круглыми тёмными пятнами на морде и спине и более миниатюрная тёмно-коричневая с вытянутой тощей мордой — подбирались к камням, за которыми скрывался Ксантос со своим спутником. Звери лениво охлёстывали себя по бокам длинными голыми хвостами, неторопливо ступая по траве. Ксантос обернулся к Диего и обнаружил, что тот бормотал себе под нос нечто неразборчивое.
