О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ) - Яблочкова Наталья (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Меня ничто не кусало, — вежливым, до зубовного скрежета, тоном отозвался Морок. — Я просто выполняю приказания моей тэйалии.
— Морок! Ты маг разума, но при этом так слеп, что мне приходится тебя тыкать носом в то, что очевидно? — разозлилась не на шутку. Мне было страшно, от того, что со мной происходят странности. От того, что безумие может вернуться, от того, что отпечатки личностей других тэйалий сотрут мою навсегда, от того, что просто поеду крышей из-за слишком большого объёма информации, что и сейчас бушевал хаосом за внутренней, невидимой перегородкой, которую поставил Вий. — Знаешь, что? — тоже перешла на вежливый и холодный тон общения. — Раз уж ты решил вот так со мной, тэйалия — урмыт. Приказ — выполнение приказа… Приказываю, посмотреть, что там у меня в голове наворотил Вий, и не грозит ли мне это серьёзными последствиями. Это-то ты сделать сможешь, если не в состоянии справиться с собственной ревностью и мыслить здраво?
— Как прикажет тэйалия, — урмыт подошёл ко мне, при этом умудряясь смотреть куда угодно, только не в глаза.
— Надеюсь, доложишь результаты без дополнительного приказа и указания на необходимость это сделать? — не удавалось сдержаться, обидел Морок своим поведением.
Тут Яр чуть не умер и сама я чуть не превратилась в овощ, а он только своё больное самолюбие лелеет и глупости придумывает… И это что-то как-то начинает напрягать. Мне поддержка нужна, в сложный момент. А её нет. Ни от кого. Один интриги плетёт, другой ревностью балуется, а третий… Третий — мальчишка самонадеянный, для которого слово «риск» и слово «жизнь» суть есть одно. И… странное такое чувство возникает, что я среди пацанов глупых нахожусь сейчас. Так и не выросших, и не наигравшихся в свои мальчишеские игры. Они просто не повзрослели, наверное. Да и как им взрослеть, если детства в привычном понимании этого слова, у них не было? Что из них могло вырасти? Из тех, кто лишён ласки с детства? Тех, кто живёт в безликом и бедном на эмоции мире мальчишеских игрушек? Девочки — игрушки, магия — игрушка, спорт — игрушка, война — игрушка… Возможно ли то, что ни один из них, на самом деле не любит меня? И не получится ли так, что ни один из них на самом деле не способен на глубокие чувства? А любит ли меня Морок? Или тот же Яр? Сказать-то можно всё, что угодно… и легко принять страсть за любовь… Как понять, что ни один из нас не ошибается в оценке собственных чувств?
— Морок, — позвала шёпотом мужчину, глядя с тревогой в холодные зелёные глаза. — Этот мой приказ полностью выполнишь позднее… — стало как-то очень холодно от понимания того, что одиночество, как было, так и осталось. И что иллюзия каких-то там отношений со здешними мужчинами, просто заглушала его. А по факту, я чужая этому миру… — У меня другой имеется. Поцелуй меня, пожалуйста!
— Как прикажет тэйалия, — отозвался он безэмоционально и неохотно заключил меня в объятия.
И это было жутко, и больно одновременно… Ему важнее самоутвердиться за мой счёт? Или лелеять свою ревность? Или его просто обидело то, что не так давно вытворяла другая личность в моём теле?
— Ты обиделся, да? Ты, маг разума, который должен был первым заметить, что с моей личностью странные деформации происходят! — упёрлась руками в его грудь, собираясь прямо сейчас отметить приказ о поцелуе.
Но не успела, он раньше склонился надо мной, и легонько коснулся моих губ своими. Открыла рот, собираясь сказать, что обойдусь как-нибудь и без вырванной у него силой ласки, и задохнулась, урмыт углубил поцелуй, сбивая с мыслей и лишая дыхания. Непроизвольно обвила руками его шею, отдаваясь сладости прикосновений и жару страсти, которая разом полыхнула между нами, стоило ему только отпустить над собой контроль и на время позабыть об обиде. Этот поцелуй — он не был нежным! Он был страстным, чувственным и жестоким — мужчина не забыл ничего — урмыт прикусил мою губу, довольно болезненно. И по моему телу руками шарил, забывшись, торопливо, временами грубо. О, да! Он хотел меня, это прочувствовала бёдрами, которые он прижал к себе, резко, жадно, заставляя потереться об него. Это недвусмысленное желание, направленное на меня, мне нравилось… Но чего-то не хватало, сама не могла понять чего, да и не хотела осмысливать, потому что и сама желала Морока не меньше. Ярко, сильно, безумно, до срыва дыхания, до дрожащих пальцев и порыва укусить его за шею. До крови бы прикусить его губу, в отместку… Подразнить бы его, чтобы распалить до невозможности остановиться…
Глава 21
Мысль-воспоминание, не моя, чужая, проскользнувшая сквозь стену, поставленную Вием, заставила замереть в ужасе, попытаться отпрянуть, оттолкнуть.
— Нет! — с испугом посмотрела на урмыта. — Нет! Не трогай меня!
— Ева? — потеплевшие было зелёные глаза, разом подёрнулись холодом.
— Отпуст-т-ти меня! — голос предательски дрогнул, но я справилась с эмоциями и слезами. — Пока не изменятся некоторые обстоятельства, даже не может быть и речи о телесном контакте. Прости… Причина не в тебе, и даже не во мне… Я бы рассказала, если бы могла… — звучало, наверное, глупо и путанно.
Но язык прилипал к нёбу, стоило только подумать о том, чтобы произнести то, что знала, вслух.
— Как скажет тэйалия! — как и следовало ожидать, Морок в очередной раз понял всё неправильно, вон как зло смотрит, но из рук не выпустил, пока.
Этот удар в спину, стал последней каплей. Больше я не хотела видеть первого урмыта. По крайней мере, какое-то время. Вместо того, чтобы спросить, что случилось и в чём проблема, он закрылся в себе и предпочёл думать так, как ему удобней. Следовало ожидать, Морок, он такой Морок… И пока у меня нет сил принимать его таким, какой он есть.
— Морок, выполни, пожалуйста, приказ по поводу манипуляций Вия. Я хочу понимать, не повлияло ли его вмешательство в мой разум на моё отношение к жизни и окружающим, — с трудом справилась с эмоциями, обидой и непогашенным желанием.
Но справилась и сказала всё это спокойно и ровно.
— Как скажет тэйалия! — враждебно отозвался мужчина и выпустил-таки меня из объятий, чтобы иметь возможность положить руку мне на лоб.
В молчании он проделал все нужные манипуляции и, не глядя на меня, вынес вердикт:
— Его вмешательство не повлияло на вас отрицательно, тэйалия, — надо же, после всего, что между нами было, перешёл на «вы». Показательно и грустно… Нет, больно, адски больно, до слёз. — Только положительно. Стена сдерживает то, что сжигает ваш мозг.
— И что можно сделать, чтобы не сжигала? Кроме того, что он уже сделал? — спросила устало, отвернувшись от Морока.
— Это информация, большой объём, — в голосе урмыта проскользнула озабоченность. — Откуда она? И её необходимо усвоить, постепенно… Вий поставил фильтр, который пропускает только информацию маленькими порциями, чтобы не перегружать мозг. Неплохое решение, но оно требует постоянной подпитки. Почему он не сказал?
— Возможно, потому что никто и не спрашивал? — уточнила грустно, в одной комнате с первым урмытом теперь было как-то тяжело находиться.
Атмосфера недопонимания, которая ранее легко гасилась сексом, сейчас давила на плечи бетонной плитой. И снизить градус напряжения невозможно… Да и сколько бы постель сглаживала всё углы взаимоотношений с Мороком? И когда перестала бы?
— Мы не разговаривали… После, — почувствовала движение за спиной, но не обернулась, даже когда Морок обнял меня за плечи. — После того, как ты выкинула нас из комнаты. Ева, что происходит? — уткнулся носом в мою шею и спросил обеспокоенно. — Что случилось с тобой? Что это за информация?
— Морок, я так устала, — плечи как-то сами собой поникли, и я сгорбилась в крепких объятиях.
— Ева, — страстный шёпот урмыта намекал на то, что мужчина всё ещё готов сгладить ситуацию сексом. — Это очень опасно, столько информации за один раз! Я могу помочь… И Вий просто помогал, да? Он же не касался тебя, я прав?
