Башня духов (СИ) - Романовская Ольга (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
— Кристоф, — а вот и голос Авалона, — доброе утро. Ты Ренату не видел?
Замерла в ожидании ответа и с удивлением услышала отрицательный.
Дальше коротко обсудили здоровье интенданта, и голоса смолкли, а окно захлопнулось.
Забор со стороны пасеки оказался выше, поэтому забраться на него с былой прытью не удалось. Вдобавок занозу в стопу загнала — без туфель же. Молчаливо ругнулась и сняла чулок. Вовремя, ничего не скажешь!
Пчёлы жужжали над головой, но пока не жалили.
— Рената, что вы там натворили? Ну, пожалейте меня, право слово, не бегайте. Вам-то что, а мне ходить тяжело.
Опираясь на трость с растительным орнаментом, в поле зрения показался Кристоф. В одних штанах, перебинтованный, словно куколка бабочки, с гримасой боли на лице. Каждый шаг действительно давался ему с превеликим трудом.
— Простите, я не хотела вас будить, просто тихо пройти задворками, — во мне зашевелилась совесть.
Подняла человека с постели, причинила неудобства…
Ай! Одна из пчёл таки ужалила. Замахнулась на её товарок и услышала окрик:
— Замрите лучше, не злите. Они не любят резких движений.
— И пойдёмте-ка в дом, — уже тише, вкрадчиво, добавил Кристоф. — Просто посидите и успокоитесь. На вас лица нет. От людей прячетесь… Я мешать не буду, уходя, сами дверь закроете.
— Простите, не могу, — лицо скривила судорога. — Не из-за вас, хотя вы… Вы тоже.
— Пойдёмте, — настойчивее повторил Кристоф. — Иначе вы дел натворите. Я это ой, как хорошо знаю!
Изумлённо глянула на интенданта. Неужели он догадался? Значит, всё видел. Предатели, всё предатели! Молчали и потворствовали.
Вскочила и предприняла ещё одну попытку перелезть через забор. В итоге зацепилась юбкой за доски и едва не порвала платья. Вот она, спешка, ни к чему хорошему не приводит.
— Одной хочется побыть, верно? — Кристоф подошёл ближе. Его пчёлы не кусали, признавали хозяином. — Рената, у вас полные глаза боли, и я догадываюсь почему. Осуждать не стану, не имею права. Да и за что? С предубеждениями давно расстался. Знаю, звучит как издевательство, но вам нужно сейчас успокоиться, иначе с ума сойдёте. Я знаю, каково это. Поэтому я могу понять, а Авалон нет. И утешать не стану, знаю, как раздражает чужая жалость.
Разумеется, я никуда не собиралась идти, но интендант бросил трость и протянул здоровую руку ладонью вверх. Больная плетью висела вдоль туловища. Кристоф стоял и ждал, потом устало улыбнулся:
— Боитесь? Я, конечно, не дух, с заклинанием правды сложнее, но есть клятвы, которые не нарушают. Дам любую.
— К чему такая откровенность? Лгать друзьям и изливать душу мне?
Я не верила ни одному слову.
— Потому что, Рената. Вы ведь со мной тоже разговариваете, а от Авалона сбежали. Хотя ему доверяете гораздо больше. Пойдёмте. Кажется, где-то завалялась бутылка креплёного. Дозировку белладонны пополам с коккулюсом и вереском выберете сами, но без этой настойки вы себя съедите. Только об одном прошу — не отравитесь! Бутылочка подписана как успокоительное с тремя плюсиками.
Вздохнула и неохотно согласилась. Кристоф помог слезть и посоветовал в следующий раз пользоваться калиткой, даже показал, где она.
— Зачем вы встали? Тяжело, же больно…
— Тяжело, — подтвердил интендант, — просто понял, вам тяжелее. Предупреждая вопрос: я ничего не знаю. Честно не знаю, Рената. И не видел его. Утешьтесь тем, что теперь Эрно обрёл покой. Для вас пытка началась теперь, для него длилась, пока вы рядом.
— Все в курсе, да? — упавшим голосом спросила я и, вспомнив, кто из нас здоровый, предложила Кристофу опереться о своё плечо.
— Не думаю, если только вы сами не рассказали. Просто я догадливый, — рассмеялся интендант, воспользовался помощью и пожаловался: — Ядвига на заклинаниях сэкономила, сказала, и так заживёт. Оно и понятно, у неё муж, тот же Истван…
— А ваша рука, она?..
Показалось, или в последней фразе прозвучала обречённая тоска?
Вот и отпустило немного, раз смогла подумать о других. Только дышать по-прежнему тяжело, биение сердца душит.
— Поглядим потом. Даже если да, то какой от меня толк, а, Рената? Свои обязанности и так исполнять сумею. Всё, пойдёмте лечить ваши раны. Главное, глупостей в первые месяцы не наделайте, потом уже легче. Не скажу, будто забудете, просто свыкнетесь.
Видя, с каким трудом ходит Кристоф, пожалела его и предложила сама всё достать. Тот отмахнулся — мелочи, в Чёрных горах хуже приходилось.
— Ноги целы, голову не оторвало, дышать могу, а остальное… Неужели два шага сделать не смогу?
В итоге я достала бокалы, отыскала на полке пузырёк с настойкой, а Кристоф водрузил на стол бутылку.
На этот раз сидели не на кухне, а в гостиной. Кристоф хоть и шутил, но не скрывал собственного нездоровья. Он занял кресло у камина и попросил зажечь огонь.
— Лицом к нему садитесь, пламя успокаивает. Первую — залпом, во вторую белладонну с травками. Можете ничего не говорить. Или о себе могу рассказать. Хоть о прошлом, хоть о настоящем.
Интендант сдержал слово. Он не хлопал по плечу, не смотрел с участием и больше ни разу не упомянул имя Эрно, не говоря уж о шаблонном: 'Время лечит, вы ещё молодая'. Мы сидели и молча пили вино. Интендант даже не смотрел на меня, грел в пальцах бокал и с отрешённым видом полулежал в кресле. Временами вздрагивал, будто от судорог. Догадываюсь, это последствия ранений.
Ради соблюдения приличий Кристоф накинул рубашку, но даже сквозь неё видела бурые бинты и напряжённые мышцы.
Сама я опрокинула без закуски два бокала и, только немного захмелев, смогла разжать пружину внутри. Снова рыдала, уронив лицо на руки, потом накапала настойки и съела кусочек ветчины.
— Ложитесь, я уже ухожу.
— Вас только сейчас и накроет, — возразил Кристоф. — Мужчину бы после бутылки.
Он допил свой бокал и осторожно поменял позу.
— А вы, ведь говорили, что не… Словом, Авалон вовсе не за мысли о самоубийстве отчитывал, — креплёное делало своё дело, рушило все преграды. — Вернее, он…
Кристоф улыбнулся и спросил:
— Смотрели на башню и гадали, стоит ли прыгать? А из окна походного лазарета виднелись горы, только ноги не слушались.
Я от изумления открыла рот. Так откровенно! Это же считается позором, ни один маг не признается.
— Это больно, да? — подперев ладонью голову, спросила я и заново наполнила бокалы. Себе больше — с вином теплее, спокойнее, хотя бы чувствуешь что-то, кроме щемящей тоски.
— Что именно? Сознавать, что жизнь закончилась, или раны?
Я не ответила и, хлебнув креплёного, извинилась за бестактность.
— Да нет, вы спрашивайте, вам так легче. Это тогда казалось, будто кончено, потом нашлись новые цели и планы. И у вас найдутся. Может, они и не заменят былого, но наполнят существования смыслом.
— Но вы ведь до сих пор помните! — с жаром возразила я.
— Конечно, помню. Я ничего не говорил о забвении, оно, увы, только на словах, но если не сидишь в собственной клетке, проще. У меня тоже была кандидатская степень, свежая, года не прошло. Была невеста, были планы, были люди, которых надлежало спасти, и тот день. Ничего, нужно просто осознать, что ничего не изменишь.
— Невеста, неужели она вас бросила?
Я заочно ненавидела ту стерву. Кристоф как никогда тогда нуждался в поддержке, а она смалодушничала, ударила лежачего!
— Нет, я сам это сделал. Письмом из лазарета. Незачем портить чужую жизнь.
— А потом, неужели она не пыталась поговорить?
— Вы сейчас хотите говорить? — усмехнулся Кристоф. — Вот и я не хотел. Нет, не жалею. Она бы только мучилась. Да и я заодно.
— Но она вас любила, как же вы могли её бросить! — щёки пылали, от вина стало жарко.
— Вот поэтому и бросил. Зачем ей, молодой, красивой, калека? Приехала даже, помню, видимо, чтобы поговорить, но меньше всего на свете хотелось видеть её. Я и не видел, велел целителю не пускать, даже пригрозил чем-то. Не помню уже чем. Плакала наверняка, но, повторю, я не жалею. Она сейчас, безусловно, замужем, дети, любящий муж… Вы меня двадцать лет назад не знали, Камилла бы не выдержала. Загнал бы её в гроб. И хватит об этом, Рената, я и сейчас точно так же поступил бы.
