Не принц, но сойдёшь (СИ) - Каминская Лана (полная версия книги .txt) 📗
– Сколько тебе нужно? – Арлина отшатнулась от ненавистного принца. – Обещаю, что отдам всё, только оставь нас с отцом в покое.
Губы Мартана растянулись в довольной улыбке – мышь была поймана и сидела в клетке под надёжным замком. С какой стороны ни крути – пленнице никак не выбраться на волю, если только хозяин не соблаговолит отпустить. Но торопиться с последним Мартан не думал. Напротив, как кот, растопырил лапу, демонстрируя острые когти, и дал понять, что намерен вдоволь наиграться со своей жертвой прежде, чем протянуть ей ключ.
– Вот, давай, и проверим, сколько ты готова заплатить за свободу. – Мартан сжал запястье девушки так, что та охнула от боли. – Где Тайернак хранил фамильные драгоценности?
– Я не знаю, – морщась от боли, пробормотала Арлина.
– Врёшь, – скривился Мартан и сильнее сдавил руку.
– Я, правда, не знаю, – взмолилась девушка.
– Хранилище, тайники… где всё это? У меня времени в обрез, чтобы перерывать каждую комнату, – взревел принц.
– Можешь издеваться надо мной, сколько хочешь, но его деньги меня не интересовали.
– Думаешь, я сам не найду?
Мартан оттолкнул от себя Арлину и позвал верных солдат.
– Огня, – приказал он. – Зажгите свечи. Мы обойдём здесь всё. И я буду крайне недоволен, если из темноты на меня вдруг выскочит какая-нибудь гадюка.
Но гадюк, как назло, не выскочило даже из-под лестницы, и даже ни одна каменная горгулья не повернулась к нежданному гостю мордой и не оскалилась хищно, словно и не было никогда в тех статуях жизни, а лишь сплошной известняк.
Мартана неприветливость Штормового замка ничуть не коробила. В забрызганной кровью одежде, с грязными от пыли руками и лицом, он ходил по пустым комнатам завоевателем, выдвигал тяжёлые полки комодов, но все находки сводились лишь к одежде, дорогой посуде, винным запасам или книгам. Последние надоели быстро – чтобы проверить, нет ли за книжными полками тайника, Мартан просто швырнул толстые фолианты на пол, а те грохнулись с невероятным шумом, поднимая к потолку столпы пыли, и некоторые – особенно ветхие – порвались в месте переплёта, но принца это не смутило.
Комнату за комнатой обходил он с канделябром в одной руке и бутылкой вина – в другой. Перерывалось всё, что попадалось под руку, а вина в бутылке скоро стало совсем на донышке. Ещё одна комната, и Мартан в пару глотков допил всё, что оставалось, часть даже неуклюже пролил себе на грудь, разворошил бумаги на столе, среди которых не было ни одной ценной, и упал в кресло, вытянув ноги. Стражники, ещё недавно разделявшие жизнь простых, никому не нужных, червяков, рыскали вместе с господином, но никого и ничего тоже не находили – словно вымерло всё вокруг или сигануло в пропасть вслед за своим хозяином.
Арлина улучила момент, когда вдруг стала всем безразлична, и, сняв громыхающие башмаки, нырнула в скудно освещённую черноту пустого коридора, и поспешила в кабинет, до которого Мартан не успел дойти.
Двигаясь на ощупь, молясь на лунный свет, что время от времени заглядывал в высокие окна и помогал не уткнуться лбом в стену или колонну, девушка прокралась в холодную комнату, некогда бывшую жаркой от пламени в камине, варева, бурлящего в котле, и страстных поцелуев, и осторожно ступила на залитый зельем и до сих пор нечищеный ковер. Опустила башмаки на пол и постояла с минуту, позволяя глазам привыкнуть к темноте.
Правая рука коснулась спинки кресла, в котором прошлой ночью по-хозяйски вальяжно устроилась Лачтна, а нога задела валявшийся на полу бокал, из которого цыганке плеснули вином в лицо. Ещё несколько шажков вперёд – и вот он стол, большой и широкий, горелка с краю и рядом с ней маленькая склянка, в которой в лунном свете переливается и искрится густая жидкость. Маленькая бутылочка, которой закончились многочисленные опыты и с которой начались счастливые ночи. И если эта крохотная склянка уже один раз смогла согреть сердце Арлины, то, может, удачной станет и вторая попытка? Конечно, умные и расчетливые люди, скажи им о своих надеждах девушка, засмеяли бы и предложили не забивать голову ерундой, а подумать о будущем и склонить голову перед принцем. Сила за королём и королевской семьей; в их руках будущее Арлины и её отца, в их власти сделать так, чтобы жизнь де Вриссов вернулась в прежнее русло...
Но прозрачная бутылочка была сейчас в руках Арлины, а не Мартана, и девушке хотелось верить, что шанс есть... пусть малюсенький, но всё же шанс. Иначе, к чему эти толстые, пропахшие вековой пылью, закованные в золото и серебро, книги? К чему чудаковатые рецепты, витиевато выведенные? К чему опыты, что она ставила все последние месяцы, обжигая руки и вдыхая ядовитый пар? А если шанса нет, то распахнуть окно – секундное дело. Уж лучше быть с любимым на дне пропасти, чем выполнять прихоти того, кого она сейчас всей душой ненавидела.
Одной рукой обхватив горелку, другой – склянку с давно остывшим зельем, Арлина с трудом приподняла гобелен, прикрывавший потайную дверь, толкнула её и нырнула в холодную каменную черноту. Тоскливо скрипя, дверь уже почти закрылась, как вдруг девушка вздрогнула, услышав голос Мартана.
– Арлина!
И дальше поток бранных слов в сторону зазевавшихся стражников, упустивших дочь торгаша из вида. А когда заикающиеся оправдания закончились, крик повторился:
– Арлина! Не стоит прятаться. Я всё равно тебя найду.
Скрипучая дверь, наконец, медленно затворилась, и Арлина облегчённо выдохнула. Голос принца шёл из длинного коридора, а, значит, он не видел, как девушка исчезла в пустом кабинете. Скорее всего, искать будет долго и вряд ли найдёт.
Уже окончательно успокоившись, девушка зачастила ногами вверх по винтовой лестнице, ведущей в Ледяную башню, и только сейчас поняла, что оставила башмаки там, внизу. В том самом кабинете, прямо у кресла, недалёко от той самой потайной двери. Возвращаться было поздно, и Арлина, тряхнув головой, заспешила в тесную каморку на самый верх.
Ногам было не привыкать – с бешеной скоростью отсчитали они нужное количество ступеней, и вот та самая дверь, на ключ не запертая, пустая и пропахшая травами и мазями. Шкафчиков и полок масса, и везде – склянки, коробки, перевязанные пучки, дохлые мыши и шкурки ящериц. Даже куски дубовой коры и сухая трава в банке вперемешку с опилками. Всё то, что раньше казалось хламом, сейчас пошло в ход. Трава и щепки первым делом. Чирк огнивом – лучина воспламенилась. А там и до горелки донести недалеко, и в крохотной комнатке сразу стало тепло.
Дрожащие пальцы аккуратно поставили склянку на стол. Надо успокоиться. Времени должно быть достаточно: Мартан вряд ли догадается заглянуть за гобелен. Даже несмотря на забытые башмаки.
Нужно взять себя в руки. Торопиться нельзя – одно неловкое движение, и хрупкая бутылочка бахнется на каменный пол, и разлетится вдребезги, а вместе с ней и последние надежды, которые и так сродни несбыточным мечтам.
Что Эйгон говорил про последний компонент? Арлина наморщила лоб и начала усиленно вспоминать.
В конце концов, зачем волноваться? Подумаешь, зелье. Подумаешь, сам эликсир жизни. По сути это тот же суп. Тоже по рецепту варится. И тоже, если соли переложишь, всё насмарку. Никто есть не будет. Выльют на улицу на снег – пусть собаки лижут. И с зельем так же. Делай точно по рецепту, не переборщи и не жалей, и всё получится.
Так что там Эйгон говорил? Арлина сосредоточилась.
Роса с малахитового четырехлистника собрана, плющ в ней выварен. Алмазная мука и лунный коровяк добавлены, а вместе с ними – слизь земляных червей. Сон-трава, клок шерсти волка и острый клык тоже задействованы. Соком алой кувшинки варево разбавлено. Оставалось только напоследок охладить эликсир в том самом загадочном Rhan’or’enaid, на котором всё так некстати в прошлый раз оборвалось. Но для того, чтобы что-то охладить, надо это что-то вначале нагреть. И Арлина взяла в руки драгоценную склянку, и подержала её над пламенем горелки. Жидкость начала закипать.
