Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— Можно мне ещё раз воспользоваться амулетом удачи? — Сжимаю его ладонь на своей груди, но не остановить, а просто подержаться, почувствовать себя ведомой, освобождённой от необходимости что-то решать. — Пожалуйста, ты ведь можешь попросить Амата…
— Я могу попросить амулет. Но перед лунным троном ты должна сделать свой выбор, я так сказал, и лунная сила просто не даст ему подействовать. Пойми, Тамара, в этой сети не только я, в ней все вы, связанные моим словом и своими решениями. Ты своим согласием на дар, кандидаты своим участием в состязании — вы связаны лунной силой.
— А ты не можешь отменить своё слово? Ну как-нибудь?
— Не на противоположное решение. Или только через цепочку законно и обстоятельствами оправданных действий. А тут… всё слишком правильно. — Его рука на моей груди сжимается в кулак, по мышцам пробегает дрожь. — Я могу только согласиться с твоим выбором в рамках заданных условий. И именно потому, что я дал выбор тебе, я не должен подсказывать, давить или указывать на конкретного кандидата.
— Но дискредитировать их можно?
— Я не дискредитирую, — Ариан вновь приникает к впадинке за ухом. — Просто информирую тебя, знакомлю с нашим миром. Как ты могла подумать, что я кого-то показываю хуже, чем он есть? Тебе достаточно спросить, и я расскажу о любом. И даже хорошее.
Хочется уточнить о Пьере, убедиться, что Ксант не преувеличивал насчёт проблем с невестами. Но после этого Ариан наверняка станет расспрашивать о свидании, а я не хочу умалчивать подробности.
— Лучше давай поспим. — Я нарочито зеваю. — Нужно набраться сил перед завтрашней встречей.
— Да, пожалуй…
— Опять не расскажешь, что меня ждёт?
— Теперь это будет нечестно по отношению к остальным.
— Почему ты не рассказал о сердце зверя?
Ариан медлит, перебирает пальцами на моей груди, и я снова невольно погружаюсь в мысли: кому суждено обнимать меня ночами долгие годы супружества?
— Хотел узнать, как без твоей настройки на это с Пьером получится… — Ариан обнимает меня крепче. — Всё, спи, моя жрица. Утро вечера мудренее.
Сердце бьётся с противной тяжестью, отдаёт сосанием под ложечкой: Ариан уловил что-то между мной и Пьером. Возможно, именно Ариан забирал из джинсов записку Дениса и почувствовал на них запах Пьера.
Но о том, как мы повели себя в лабиринте, Ариан спросил у Ксанта. Как хорошо, что лгать пришлось не мне: не уверена, что сделала бы это правдоподобно.
На этот раз Леона сооружает гладкий прилизанный кокон, украшенный костяными гребнями с рельефными сценами охоты. Велислава приносит красное свободное платье, кеды и нижнее бельё. Оглядев мои волосы, одобрительно кивает.
Перед уходом она явно хочет что-то сказать, но, мотнув головой, выходит необычно быстро, и Леона уносится за ней. Вот и гадай, то ли меня предупредить о какой-то гадости хотели, то ли пустяк какой-нибудь спросить.
На этот раз на крыльце ждёт Ксант, с неожиданным ажиотажем крутящий детали тетриса.
— Ах ты тварь, вставай ровно, — шипит он, тыкая в экран смартфона.
В ворота стучат: БАМ! БАМ!
— Я пришёл за жрицей, — бодро сообщают с той стороны.
Всю дорогу до места Дьаар молчит на заднем сидении. Он ни словом не возразил, когда я уселась на пассажирское место рядом с Ксантом, и это кажется мне добрым знаком: сейчас оперативно, без лишних эмоций познакомимся с брачной традицией стаи Амата и разбежимся.
Первый звоночек тревоги звенит, когда мы переходим в Лунный мир: перед нами громадная каменная стена и тёмные деревянные ворота с высеченным на них суровым лицом.
Створки открывают огромные выпученные глаза.
— Зачем явились? — громыхают ворота. — Ещё и трое.
— Я пришёл доказать, что достоин стать мужем, — нервно теребя набедренную повязку из шкуры, Дьаар склоняет голову.
Полусферы глаз выпучиваются на меня. Помедлив, отзываюсь:
— Пришла посмотреть, достоин ли он стать мужем.
— Наблюдатель от лунного князя, — бросает Ксант, прячущий за спиной смартфон.
Кряхтя и пыхтя, ворота раздвигаются, открывая выложенную мерцающими камнями дорожку на вершину высокого холма.
Холма, который виден только сквозь ворота, но не над ними и не сбоку от них. Ещё одно волшебное место. Похоже, оборотни очень серьёзно относятся к браку, вон сколько испытаний устраивают.
Когда отходим от закрывшихся ворот на приличное расстояние, тихо уточняю:
— А что, все женихи и невесты тут проверяются?
— Это традиция, — Дьаар поправляет набедренную повязку. — В идеале надо каждой паре тут проходить, но порой браки заключаются по необходимости, от безысходности и по общему закону принятого от волчицы съедобного дара, тогда мы смотрим на это сквозь пальцы, признавая браками даже не одобренные священным холмом союзы.
— А проверка сложная? — искоса смотрю на его сосредоточенное лицо.
Дьаар хмурится:
— Для меня, пожалуй, и не сложная. Но для оборотня послабее может стать проблемой.
— Испытание на силу?
— А так же ловкость и выносливость. — Дьаар поворачивается ко мне, и, будто ощутив, как часто забилось моё сердце, заметив, что от похолодевшего лица отхлынула кровь, мягко улыбается очаровательной мальчишеской улыбкой. — Не волнуйся, ты только посмотришь, ты же человек, хоть и волчица князя.
— А если бы была волчицей?
— Пришлось бы побегать завтра. И, конечно, не так резво, ведь с волчиц у нас спрос намного меньше.
— Я не против поблажек, — улыбаюсь я.
Мы поднимаемся на самую вершину к идеально круглому пруду с ровно отражающейся в середине луной. Я застываю: не хочу ничего пить или купаться.
Сбросив набедренную повязку, Дьаар спускается в водоём, погружается в блестящую поверхность с головой. Вода не расходится кругами, она так и остаётся ровной, точно её никто не касался. И вдруг взрывается сотнями искрящихся брызг, выпуская мощного сверкающего волка.
Дьаар будто залит серебром. Его сияние не похоже на свет Ариана, оно какое-то… неровное, словно светятся лишь кончики шерстинок, и больше на спине, макушке и носу, а на лапах сияние совсем слабое.
Вскинув морду, Дьаар оглушительно воет. Я зажимаю ладонями уши, но вой пронизывает меня всю, вкручивается в мозг. А Дьаар уносится вниз, оставляя за собой мерцающий, как осколки бриллиантов, шлейф.
Плюхнувшись на землю, Ксант скрещивает ноги и с загадочной улыбкой советует:
— Наслаждайся каждым мгновением: на это интимное действо посторонних не пускают, так что у тебя уникальная возможность им полюбоваться. Второго раза не будет.
«Что может быть увлекательного в беге блестящего волка?» — изумляюсь я, но через несколько мгновений понимаю, чем именно предложил любоваться Ксант.
Вернее было бы сказать: по поводу чего можно волноваться! Прямо перед Дьааром вздымается земля, и чёрное чудовище со светящимися изумрудными глазами выныривает навстречу сверкающему зверю. Рёв и рык, столкновение двух тел. Дьаар немыслимо ловким движением перепрыгивает на холку чёрной твари и вонзается зубами в основание шеи.
— Хороший старт, — тянет Ксант.
Я гневно оглядываюсь: он снимает битву на смартфон. Треск заставляет меня вернуться к наблюдению: взрытая земля залита алой сияющей кровью, а Дьаар кружится по травяной лужайке, скалясь на клацающего зубами ящера с короткими передними лапами.
— Динозавр… — выдыхаю я.
— Ага. Круто, правда, — Ксант расплывается в ухмылке. — Жаль, на «Ютуб» выложить нельзя.
Дьаар продолжает кружить. Наконец динозавр проскакивает вперёд. Сверкающий Дьаар проскальзывает под клыкастой пастью и снизу впивается в горло. Динозавр валится на него, я вскакиваю, зажимая рот, чтобы не закричать, не отвлечь в ответственный момент.
Сверкающая кровь заливает лужайку. Порыв ветра доносит металлический запах и утробный рык. Дьаар с рёвом терзает брыкающегося динозавра, и сверкающую серебром шерсть заливает алым сиянием.
Расправившись с доисторическим зверем, Дьаар взвывает. И шагает дальше. Лишь теперь я замечаю, что земля вокруг холма неравномерна, она будто расчерчена на сектора, отличающиеся немного разным тоном травы.
