Артефаки (СИ) - Вернер Анастасия (читать хорошую книгу TXT) 📗
-- Что? -- не поняла.
-- Ты ничего не замечаешь? -- уточнил он.
Я прошлась взглядом по нему, потом огляделась.
-- Нет.
-- Ну, ладно.
-- А что я должна заметить?
-- Ничего.
Я удивлённо приподняла брови, но допытываться не стала. Странный он какой-то.
Вздохнула, посмотрела на плетение. Вспомнила, что остановилась на линиях "С". Их у Картера искать было легче всего, так что работа предстояла лёгкая и не пыльная. Мысленно улыбнулась, вытянула правильную "паутинку" и направила её к нужному ушку.
На процедуру скрепления уходило буквально две-три секунды. Я привязывала линию и зачем-то скосила взгляд на весь рисунок. Где-то на подкорке сознания поняла, что с ним что-то не так. Для этого артефакта плетение должно быть другим.
Нет. Я не могла ошибиться.
Мои пальцы прикрепили линию к ушку, и в этот момент сердце ухнуло в пятки. Я осознала, что фатально просчиталась. "Паутинка" начала накаляться.
-- Чёрт! -- воскликнул Картер. -- Ложись!
Краем уха услышала, как он отодвинул стул и создал ещё какой-то грохот.
Я же смотрела на плетение и пыталась понять, как так получилось?! Я не могла ошибиться! Я никогда не ошибалась! Да, у меня нет нужного образования. Но я помню все плетения наизусть. Я без проблем нахожу нужные линии. Я победила в битве, где создавать артефакты приходилось на скорость.
То, что сейчас происходило... это не моих рук дело...
Мне нужно было срочно исправить ситуацию. Я схватила ту самую линию, что прикрепила к ушку несколько секунд назад, чтобы отвязать её обратно, но пальцы обожгло огнём. Не успела даже одёрнуть руку. Почувствовала, как кожа прилипла к раскалённому плетению. Вскрикнула от боли, попыталась отнять ладонь. В это время кто-то заорал:
-- Ложитесь!!! Быстрее!!!
Я не могла лечь! Моя рука... мои пальцы...
Плетение не должно было быть таким красным, но за несколько секунд оно буквально побагровело.
Взрыв оказался сильнее, чем кто-либо мог ожидать.
Глава 8
У неё были каштановые волосы с тёмными корнями. Это означало, что крашеные пряди отрастали, а нанести краску ещё раз она не могла. Почему? Наверное, не было денег. Или просто не успела. Или из-за этой странной штуки, что крепилась к её сердцу.
-- Кардиостимулятор, -- спокойно сказала она, заметив мой недоумевающий взгляд.
-- А ты кто? -- хрипло спросила я. Горло обожгло огнём. Слюны не хватало. Жутко хотелось пить.
-- Лили, -- представилась она.
Думает, мне это хоть что-то разъяснило?
-- Где я? -- спросила, чтобы понять, что вообще происходит.
-- Не знаю. -- Она внимательно посмотрела мне в глаза. -- Все по-разному реагируют на наркоз.
-- Чего?
-- У тебя операция, -- грустно пояснила Лили. -- Первый раз, да?
-- В смысле?!
-- У меня уже третья, -- продолжила она. Мы находились в какой-то странной комнате с мягкими стенами. Девушка прошлась вдоль одной из них, проведя пальчиком по белой поверхности. -- Нас в этой больнице много таких. Под наркозом каждому своё видится, а кому-то вообще ничего.
-- У меня глюки?
-- Типо того, -- хмыкнула она.
Мне было совсем не до смеха. Я огляделась. Мозг отказывался воспринимать происходящее, как само собой разумеющееся.
-- А когда закончится моя операция?
-- Без понятия, -- ответила Лили. -- А что с тобой случилось?
-- Без понятия, -- кисло буркнула я.
-- Так посмотри, -- серьёзным голосом предложила она и кивнула на меня.
Я огорошено перевела взгляд на пол, и только потом осознала, что пялюсь не туда. Начала оглядывать себя. На мне была огромная больничная рубаха -- такая же, в какую меня нарядили в больнице Йорса, но только с длиннющими рукавами, доходящими мне аж до колен.
Я начала закатывать их, но казалось, словно они были бесконечными. Я закатывала и закатывала, но ткань не заканчивалась. Её даже не становилось меньше.
В какой-то момент я замерла. Сглотнула. Подняла взгляд на Лили, которая наблюдала за мной с любопытством и некоторой печалью.
-- Что это значит?
-- Не знаю, -- пожала она плечами. Я не смогла определить, врёт или нет.
-- С моими руками что-то случилось?
-- Не знаю.
-- А кто знает?!
-- Очнёшься, и врачи тебе всё скажут. Кстати, ты везучая. Тебя оперирует наш Мистер Мечта.
-- Что? Кто? -- Я совсем запуталась. Мозг, казалось, готов был вскипеть.
-- Заведующий хирургическим отделением. Марк Дэппер.
Дэппер?!
Перед глазами всплыли воспоминания обо всех прочитанных статьях. Я так любила "Берлингер", так хотела туда попасть, что изучала информацию не только о новых разработках, но и о сотрудниках компании.
Родители Эвана -- потомственные врачи. Он должен был стать одним из них, но пошёл против семьи.
-- Боже... -- хрипло прошептала.
-- Многие мечтают, чтобы он покопался в них. Если понимаешь, о чём я, -- весело рассмеялась Лили.
-- Кажется, мне плохо, -- я сглотнула. Схватилась за горло. Дыхание внезапно перехватило.
-- Это нормально.
-- Я умираю?
-- Нет.
-- Что со мной?
-- Действие наркоза заканчивается.
-- А-а-а... -- Я жалостливо провыла, опускаясь на колени. Боль пронзила всё тело, лишая сил стоять на ногах.
-- Да, так тоже бывает. Поначалу ты будешь жалеть, что не умерла на операции. Но ты держись, -- попросила Лили. -- Если уж попала к нам в больницу, то будь сильной.
Казалось, словно после этого разговора прошло несколько часов. Я не сразу вспомнила о том, какие глюки умудрилась схватить.
В памяти накрепко засели лишь две вещи: темнота и боль.
Я ничего не видела, только чувствовала. Меня словно проткнули иглами по всему телу. С меня сдирали кожу, отрывали ногти, резали горло, вытаскивали из меня кости, ломали их и вставляли обратно.
Когда я очнулась, то поняла, что ощущения были ложными. Моё тело осталось прежним. Вроде бы.
Надо мной горел холодный голубоватый свет, что заставило глаза слезиться с непривычки. Палата выглядела очень респектабельно: в приятных бежевых тонах, с креслом в углу и цветочком на столе. За дверью слышались злые, истеричные голоса.
-- Какое у тебя право называть её своей дочерью?! Ты тварь! Ты последняя мразь! Это из-за тебя она лежит тут! Стажировка! Она ребёнок! Как ты мог не сказать мне?! Как ты вообще посмел врать мне в лицо?! Скотина! Ты решил меня дочери лишить?! Отомстить захотелось?! Ты всё подстроил! Ты специально её под нож отправил!
Я обречённо закрыла глаза. По щекам покатились слёзы -- полагаю, я не плакала, просто после долгой темноты глазам было тяжело воспринимать мир, и они слезились.
Голоса из приглушённых внезапно превратились в поразительно громкие, а потом вновь затихли. Хлопнула дверь.
-- Эрин? -- услышала очень, ну просто очень знакомый голос.
Открыла глаза и сквозь пелену разглядела своего руководителя. На нём был спортивный костюм -- мешковатые штаны и толстовка. Бегал? Сейчас? Интересно, а тут он как оказался? Решил ненадолго заглянуть, пока была свободная секунда?
Я хотела его об этом спросить, но стоило открыть рот, как мужчина резко -- даже показалось, что панически -- вскинул руку.
-- Нет! Нет, не говори. -- Он быстро подошёл ко мне, замер возле кровати. -- Осколок платформы попал в трахею. Тебе нельзя сейчас говорить.
Мне оставалось только удивлённо поднять брови. У меня в горле какой-то осколок?! Нет, явно нет. Наверняка его вытащили. Но почему я тогда не чувствую боли? Ах, да, обезболивающее.
Эван убедился, что я не собираюсь себе вредить, развернулся, открыл дверь и сухо сказал:
-- Она проснулась.
Тут же в палату ввалилась мама. Её широкое лицо всё было заплаканным, под глазами остались разводы от потёкшего макияжа.
