Стальные небеса (СИ) - Котова Ирина Владимировна (книги без сокращений .TXT) 📗
— То есть ты сейчас прямо едешь…
— …мимо Седьмого, — закончила Марина. — А ты где?
Люк поспешно сунул трубку в карман, выбросил сигарету и взмыл в воздух. А через пару минут опустился на дороге перед двумя бронированными машинами охраны, в первой из которых виднелась светлая голова его жены.
Марина смотрела на него с заднего сидения сквозь стекло и смеялась, хохотала, запрокидывая голову. Люк, шатаясь, добрел до автомобиля — навстречу ему поднялись сидящий рядом с ней Энтери и Берни с переднего сидения, улыбнулись понимающе и направились ко второй машине. Люк забрался к жене, прижался к ней, обхватил, обнял, чуть ли не трясясь от возбуждения.
Автомобиль тронулся. Водитель, один из людей Леймина, смотрел прямо перед собой. Марина беззвучно хихикала и вздыхала, Люк целовал ее в шею — у него кружилась голова, ему было нетерпеливо и жарко.
— У вас закрывается салон? — просипел он шоферу.
Тот, не оглядываясь, нажал кнопку, и с шелестом поднялось вверх темное стекло. Заиграла музыка. Люк сунул руки Марине под блузку и застонал, поспешно расстегивая белье.
— Сумасшедший, — шепнула она, отстраняясь. Потянула с себя блузку, выгнулась, приглашая целовать.
— Какой есть, детка, — хрипло и торопливо ответил он, вжимаясь в ее грудь губами. — Какой есть…
ГЛАВА 11
Графство Нестингер, тиодхар Ренх-сат
От удара змея-колдуна в башню заклинило двери у подножия винтовой лестницы, и Ренх-сат, успевший сбежать вниз на десяток ступеней и дальше кубарем сккатившийся чуть ли не до середины лестницы, приказал принести топоры и вырубить створку.
Вместе с ним спаслись один из тха-норов и Арвехши, связной императора, только утром долетевший от межмировых врат до нынешней ставки генерала. Остальные четверо остались на балконе.
Ренх-сат, ожидая, пока прорубят выход, под стук топоров поднялся на балкон, перешагивая через осколки, засыпавшие лестницу, отшвырнул ногой кусок лазурной крыши и осмотрел изломанное страшным ударом тело одного из соратников. Подошел к краю, глянул вниз — тела троих лежали внизу, такие же переломанные.
— Это и был колдун Дар-мон-шир, тиодхар? — поинтересовался молодой Арвехши. Стройный, невысокий, с повязкой, удерживающей волосы и придающей ему почти женственный вид, он, тем не менее, был не робкого десятка, как и остальные связные — потому что летал в гущу боев, но мог попасть под гнев и самого императора. Пусть Итхир-кас пока благоволил к нему, все знали, что милость императора может в мгновение смениться приказом казнить.
Ренх-сат молодого тха-нора терпел, но без неприязни. Арвехши был умен и в перспективе вполне мог стать советником тха-нор-арха Итхир-каса, а потом — и его, Ренх-сата, когда боги наконец-то приберут императора на остров покоя.
— Верно, — с усмешкой произнес генерал, вспоминая длинную тварь размером больше башни, на которой они находились, с пастью, способной проглотить охонга быстрее, чем он, Ренх-сат, забрасывает в рот куриные крылья.
— Воистину ты бесстрашен, — с любопытством взглянул на него темными глазами связной. — Ты смеешься над тем, что избежал смерти?
Тиодхар покачал головой, снова кинул взгляд на мертвого соратника.
— Над тем, что враг мой невыдержан и глуп, Арвехши. Он был невидим: никому из наших колдунов это не доступно, — и мог убить меня так, что я даже не понял бы, что произошло. Но он не сумел. Теперь я знаю, что он безрассуден и подвержен порывам настроения, любопытен и неосторожен. Это поможет загнать его в ловушку и уничтожить. Мне нужно лишь то, на что его можно приманить и чем его можно поймать.
— Как можно поймать зверя, оборачивающегося ветром? — удивился связной.
— Ветер… ну что ветер, — проговорил Ренх-сат, глядя в небеса. Вышибленное плечо ныло, но его слуга, орх Леши, вправлял суставы на раз. — В колодце, заваленном скалой, он останется ветром. И в башне с толстыми стенами и без выхода. И в подземелье, если затащить его туда и обвалить ход с двух сторон…
— Но как затащить? Как поймать? — повторил Арвехши задумчиво. Ренх-сат одобрительно посмотрел на него — молодой аристократ не лебезил, и видно было, что сейчас обдумывал задачу.
— На каждого зверя есть свой капкан, — ответил генерал. — А если нет, его можно придумать. Теперь я видел его, знаю его размер и силу. Возможно, получится поймать его в облике человека, или нанять предателя и подлить зелье сна, или выставить перед ним детей, пригрозив их смертью. Местные слишком дорожат жизнями своих щенков. Может, кто-то из тха-норов моих заслужит награду, придумав, как его поймать.
— Тиодхар, выслушай меня, — вступил в разговор уцелевший тха-нор Нейши. — Одиши, — он кивнул вниз, за балкон, где лежали мертвые, — хвалился уж три дня, что придумал, чем можно поймать колдуна.
— Так почему ждал и не сказал мне? — нехорошо спросил Ренх-сат.
— Говорил, ждет жреца Венити-ша, чтобы расспросить его. Говорил, что дядя был жрецом и поэтому много рассказывал о наших богах того, что простому люду не рассказывают. И что хочет получить от жреца подтверждение, что все верно помнит, а потом уже тебе сказать.
— Теперь он ничего не расскажет, — уронил Ренх-сат недовольно. Задумался — жрецы объезжали войска, благословляли, проводили ритуалы, и Венити-ша на месте тоже не сидел. Простые наемники жертвовали жрецам монеты, и чем активнее был служитель, тем больше он приносил храму и себе лично. — Разыщешь Венити-ша, — обратился он к Нейши, — может, он догадается, о чем речь?
— А не о Лесидии ли идет речь? — вдруг проговорил тха-нор Арвехши.
Ренх-сад посмотрел на связного и с досадой ударил кулаком себя в грудь. Любой из аристократов мог бы догадаться, не только павший Одиши. И как сам генерал, посвященный богу-войне и посвятивший ему свою жизнь, не додумался — непонятно.
— Тончайшая паутина бога-Нервы, — продолжал связной. — Сеть, которой он поверг одного из старых богов, а потом подарил ее храму Лакшии. Сверкающая, как алмаз, прозрачная, как вода, легкая, как перо, огромная, как гора…
— …крепкая как сталь, острая, как меч, — закончил за него Ренх-сат перечисление из священной книги. — Я награжу тебя, чем пожелаешь, Арвехши. Твой ум острее ножа.
Связной тонко улыбнулся.
— Я запомню это обещание, тиодхар. Когда поднимешься выше, не забудь меня. А сейчас, — он прислушался к наступившей тишине: дверь вырубили, и наверх поднимались наемники, окликая генерала, — закончим разговор, и мне нужно лететь. Я доложу императору о том, что увидел.
— И передашь мою просьбу, — непреклонно велел генерал.
— Передам, — согласился связной, слегка склоняя голову. Такие, как Ренх-сат, презирали раболепие, но и показывать себя равным будущему императору было бы слишком опрометчиво.
Из доклада связного иномирян тха-нора Арвехши императору Итхир-Касу:
"Мой император. Припадаю к стопам твоим и спешу рассказать, что генерал Ренх-сат встал в месте Нестингер, чтобы выманить врага из-за защиты твердынь, соединенных долгой стеной, и готовит ловушки, чтобы разбить его. Он целует край твоих одежд и просит о милости: приказать жрецам лакшийского храма передать ему Лесидию, дабы поймать и уничтожить проклятого колдуна. Колдун этот способен оборачиваться ветром, и потому простому оружию и простому человеку победить его невозможно, а нити Лесидии смогли ранить и бога, что уж говорить о какой-то смертной твари. Он шлет тебе в знак покорности и смирения десять сундуков с золотом и сундук камней, каждый из которых способен украсить твою императорскую перевязь, а своей невесте, твоей прекрасной внучке Анлин-кас — сундук черного жемчуга и зеркало, в котором все видно лучше, чем если смотреть в наточенное лезвие ножа.
Мой император. Голос мой дрожит от восторга, когда я гляжу на величие твое. Счастье переполняет меня: генерал Манк-теш сообщает, что вся страна под названием Блакория находится под его пятой, противник бежал, и вскоре войска Манк-теша встретятся с войсками Тенш-мина, который после закрытия врат у города Лесовина доблестно отступает, чтобы не потерять в боях слишком много солдат. Затем объединенные войска сокрушат презренную армию страны под названием Рудлог. Манк-теш припадает к стопам твоим и шлет тебе двадцать сундуков сокровищ. А внучке твоей, несравненной Анлин-кас, хоть и сговорена она за другого, шлет драгоценных камней мешок и заверения в своем восхищении.
