Любовь как преступление. Книга 2 (СИ) - Караюз Алина (книги бесплатно читать без TXT) 📗

Айвердан резко замолчал. Утонченное лицо исказилось, как от сильной боли. Из груди вырвался хрип, но он усилием воли заставил себя выдохнуть и открыл глаза. В них не было ни тени той одержимости, о которой он сейчас рассказал.

— Прости, — сказал он обычным тоном, — я увлекся. В общем, одержимый даханн обращается в драха, когда чует объект своей одержимости. Это инстинктивный оборот, его невозможно контролировать. Я чуть не разорвал твою мать в приступе безумия. Потому-то она и оказалась одна на Кобосе. Юмати увезли ее тайно от меня, чтобы я не мог найти. Зато, ее нашли другие. Я сразу почувствовал ее гибель. Одержимость исчезает без следа только в двух случаях: либо погибает одержимый, либо его женщина.

— Ясно, — еле слышно прошептала я. Вот и еще одна тайна раскрыта. А как насчет остальных? — Кто напал на Кобос, вы выяснили?

Он криво усмехнулся.

— Еще двадцать пять лет назад. Но сначала ответь мне на один вопрос.

— Какой?

— Что у тебя с Эйденом Даннаханом?

Я смутилась, отводя взгляд. По рукам пробежались мелкие золотистые искры с пурпурными отблесками. Каждый раз, стоит мне побумать об Эйдене, как моя шайенская сущность просыпается. Ниара во мне будто чувствует что-то.

Я не стала лукавить и замалчивать правду. Посмотрела отцу в глаза и просто сказала:

— Я его ширам.

Он горько рассмеялся.

— Что ж, можно было догадаться. Ты все еще хочешь узнать, кто напал на Кобос? Не думаю, что мой ответ понравится тебе.

Эрзун потер подбородок, глядя на меня сверху вниз. Я сидела в кресле, а он стоял, почти нависая надо мной, но при этом я не ощущала страха или неловкости. Просто смотрела ему в глаза и ждала ответа. А внутри все застыло в ожидании бури. И она разразилась.

Это был мой друг и кровный побратим. Знаешь, это все мужские штучки, — он нервно щелкнул пальцами, — обмен кровью, клятвы нерушимой верности и дружбы… Он занимал одну из самых высоких должностей при императоре. Но у него была одна постыдная тайна, о которой знал только я. Однажды мы поспорили, я пошел в бар и напился до такого состояния, что уже не соображал, что делаю… Лишь на следующий день смутно вспомнил, что пил вместе с императорским дознавателем… и много болтал… Не сложно догадаться, что было дальше, — он издал скрипучий смешок, от которого меня передернуло. На лицо эрзуна набежала тень.

— Вы выдали секрет своего друга? — медленно произнесла я.

— Да. Ты же знаешь, как в Амидарейне относятся к полукровкам? Он слишком долго был вдали от дома, в нидангских водах. Там сошелся с одной из таких — наполовину ниданга, наполовину шайен. Само существование этой связи попадает под всеобщее осуждение, а он еще и двух сыновей прижил от нее. Привез их с собой. Несколько лет прятал мальчишек ото всех, только мне рассказал, и то за бутылкой крепкого вина. Надо ли продолжать дальше?

Я разлепила пересохшие губы и коротко выдохнула:

— Кто?!

— Берден Даннахан. Отец Эйдена.

Я вздрогнула, как от удара. Сердце пронзила острейшая боль, разлилась судорогой по всему телу.

Я вцепилась в подлокотники кресла, не веря, не желая верить!

Как же так? Почему? Из-за глупой ссоры друг пошел войной на друга, брат на брата?

— Неужели, — хрипло выдавила я, — неужели эта должность была так важна, что ради мести он убил мою мать?

Айвердан медленно покачал головой.

— Когда об этой связи стало известно Тайной канцелярии, Бердена лишили всех титулов и власти. Его изгнал собственный рейн. Мальчишек хотели убить, как выродков, лишь одного отец чудом успел спасти. Второго зарезали прямо в люльке. В каждом рейне есть такие фанаты, блюдущие чистоту крови.

Я представила крошечного золотоволосого мальчика с бронзовой кожей, над которым жуткий даханн, полыхающий белым пламенем, заносит кинжал. От этой картины меня словно в поддых ударило. Все поплыло перед глазами, на мгновение помутилось сознание, а отец продолжал говорить ровным, бесстрастным тоном:

— Даннахан укрылся на нидангских островах… организовал эскадру, нанял людей… и вернулся спустя четыре года, когда родилась ты. Я не знаю, как он узнал, что Эмиренайль на Кобосе. Даже мне это было не известно! Я ничего не знал о нападении, пока не стало слишком поздно… — его лицо перекосилось от боли. — Я сам видел, что там осталось. Крепость разрушена, везде одни трупы, кровь, разорванные тела, земля изрыта воронками от снарядов… тела твоей матери мы так и не нашли, как и тебя… Я знал, что ее нет в живых, иначе моя одержимость бы не прошла. Но вот насчет тебя не был уверен. Много лет я тешил себя надеждой, что Даннахан похитил мою дочь для своих целей. Но не мог ничего доказать. Он исчез, будто его и не было. А спустя годы его сын возник из небытия и стал самым дерзким пиратом во всей империи. Нападает открыто, не боясь, не скрывая своего имени. Часто мелкие рейны не брезгуют нанимать его в своих грязных играх. Он убийца, преступник, ренегат.

Айвердан замолчал. Глянул мне прямо в глаза и с горечью произнес:

— И тут ты сообщаешь мне, что моя единственная дочь, которую я оплакивал столько лет — его ширам!

Я не знала, что на это ответить. Сердце в груди сжималось от боли, ведь вся моя жизнь жизнь оказалась растоптанной, отданной на откуп глупой вражде.

Один напился и выболтал тайну друга, второй, утратив сына и дом, решил отомстить. Только кому? Женщине и ее ребенку? Что стояло за этим нападением на Кобос? Желание нанести бывшему другу душевную рану или что-то другое?

Время будто остановилось, чувства и эмоции вдруг застыли, не было ни сожаления, ни печали, ни гнева — лишь ноющая боль в области сердца. Я никогда не знала родной матери, я не помнила ни лица ее, ни запаха, ни прикосновения рук. Ее никогда и не существовало… до признания эйры Димантис. Да и теперь она представлялась мне неким фантомом, а не живой женщиной, из плоти и крови, давшей мне жизнь.

Я не могла сожалеть об ее утрате, ведь ее у меня никогда и не было.

А вот Эйден был.

Живой и вполне реальный. Я помнила, как звучит его голос, как смеются глаза, когда из них пропадает привычная ледяная сдержанность. Помнила его жаркие объятия и чувственные поцелуи… и тот огонь, что разгорался во мне, стоило лишь нам прикоснуться друг к другу.

И я не могла потерять все это.

Пусть мой отец совершил ошибку, пусть его бывший друг насладился отмщением, но на этом нужно поставить точку. Никакой кровной мести не будет.

Я вскинула взгляд на эрзуна.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — Айвердан поднял руку, призывая меня к молчанию, и все слова замерли у меня на губах. — Но сначала я скажу тебе кое-что. Мне известно, что такое ширам. Ведь в твоей матери тоже текла огненная кровь шайенов. К сожалению, наши магические энергии не только совместимы, но и дополняют друг друга, усиливая в сто раз. Тебе известно что такое адаптация и для чего она нужна?

Я молча кивнула.

— Так вот, — он устало потер лицо и вздохнул, — при адаптации происходит сильнейший выброс сырой энергии. Это как взрыв, эпицентром которого является даханни. Световой и ментальный. Накрывает всех в радиусе двух-трех миль. А алтарь всасывает в себя эту энергию и отдает ее в окружающее пространство в виде безобидного сияния. Но если в крови даханни присутствует магия шайенов, то ей одна дорога — на наложение Печати. Потому что в этом случае сможет справиться лишь один мужчина: тот, в котором смешалась кровь этих двух рас, а таких ни один жрец Двуликого не допустит к алтарю.

— Что значит "наложение Печати", — с опаской спросила я.

— Принудительное лишение всех магических сил. Так было с твоей матерью. Без этого, ее сила испепелила бы весь остров.

Я не знала, как на это реагировать. Перспектива потерять магию маня не пугала, ведь никакой магии у меня пока нет, но я точно чувствовала, что здесь все не так просто.

— Тогда в чем дело? — спросила я напрямик. — В чем суть твоих слов?

— А в том, что у тебя только два пути. Ты же понимаешь, что Эйден Даннахан никогда не будет признан в Амидарейне? За его голову назначена баснословная награда, он — государственный преступник. В Тайной канцелярии давно лежит подписанный императором приговор. Если этого мальчишку схватят, ему одна дорога — на эшафот. И уж тем более ни при каких условиях вам не позволят взойти на алтарь Двуликого.