Железное сердце (СИ) - Шолох Юлия (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Во всех телевизионных комедиях в подобных ситуациях, когда герой выдает постороннюю девушку за свою подружку, он при каждом удобном случае бросается ее обнимать, показывая, что не соврал. Люба не удивилась бы, если бы Бостон воспользовался ситуацией, схватил бы сейчас ее за плечи или даже попытался бы поцеловать. Конечно, самым слюнявым поцелуем из всех возможных. Но вместо этого Казанцев провел ладонью вдоль ее руки и, опустив ее вниз, нашел Любины пальцы и легко их сжал. На показное доказательство романтических отношений этот странный жест никак не тянул — его мог увидеть только тот, кто спрятался бы под столом, а среди окружающих таких чудаков не нашлось. Любу этот жест порядком озадачил.
Данилецкий, которого, в отличие от его друзей, звали совсем обычно — Игорь, перевел взгляд на друга и сказал совсем другим, растерявшим весь оптимизм и даже слегка обреченным голосом.
— Вижу… Ты всегда отличался нездоровой тягой к утонченному самоистязанию. Никаких шансов, но зато отличный повод для очередной затяжной депрессии, так?
— Лучше, чем по овечьи смириться, — огрызнулся Бостон.
— Вопрос для полноценного спора, но не с таким бараном, как ты, — отрезал Игорь и отвернулся.
Бостон сжал ее пальцы еще сильнее и на одно короткое мгновение, на тысячную долю секунды Люба подумала о том, в чем не призналась бы и под страхом смертной казни. Она подумала, что если принять во внимание витающий в воздухе дух испепеляющего одиночества, то может это и неплохая идея — поехать к нему вечером и залезть в его…
Кончено, она никогда бы в этом не призналась, поэтому просто молча выдернула руку. Какие бы душещипательные диалоги ни происходили между этими двумя странными типами, они не предназначались посторонним. Да не очень-то и хотелось.
К моменту, когда компания принялась собираться в обратную дорогу, настроение стало таким паршивым, что оставалось просто сидеть, уставившись в одну точку и желать только одного — чтобы мозги отключились и не смогли ни о чем думать.
— Пошли, — Бостон навис сверху, прищурив глаза и с тайным ожиданием следя за ее действиями. Размечтался! Концерт не запланирован, Люба поймала поддерживающий кивок Эсфиль, молча встала, взяла из кучи вещей свой рюкзак и потопала по дороге в сторону стоянки. К счастью, Данилецкая тут же оказалась рядом и принялась болтать о какой-то ерунде, периодически переходя на хохот и, к счастью, ответных реплик от окружающих не требовалось. Ее брат и Казанский шли следом, негромко переговариваясь, и даже если чуть раньше у них случилось недопонимание, сейчас они снова казались лучшими друзьями.
Приехала троица на потертом большом джипе с затемненными против всех дорожных правил стеклами. Эсфиль полезла за руль, Игорь на переднее сидение, Люба за ним на заднее, Бостон сел позади Эсфиль. Захлопнув дверцу, Люба молча отвернулась от остальных и принялась упрямо смотреть в окно.
— Да, и спасибо, Игорь, — разбил молчание Бостон, когда машина заурчала и тронулась. — Я сомневался, что она заведется! Между прочим именно так, методом тыка и открываются новые горизонты!
— Сам удивился, — с искренним изумлением подтвердил Данилецкий. — Еле откопал полную канистру, совсем эти туристы не заботятся о топливе.
— Что там у вас? — недовольно влезла Эсфиль, нервно поглядывая в зеркало заднего обзора.
— Дома объясню, но если в общем — Игорь овладел телепортацией, — с пафосом сообщил Бостон и они оба тут же громко захохотали.
Лишь бы клоунаду устроить, думала расстроенная Люба. Она терпеть не могла оставаться за бортом разговора, о сути которого в курсе все собеседники, исключая ее саму, как сейчас.
— И правда, лучше дома, — спокойно согласилась Эсфиль.
Дорога заняла почти час и Люба постепенно засмотрелась на все еще непривычную картину пролетавших за окном виноградников и садов из низких персиковых деревьев. Периодически у обочины немым укором возвышались горы гнилых арбузов и дынь, а на пустых полях — россыпи соломы, свернутой в толстые твердые таблетки.
Когда на горизонте показался город, Эсфиль мягко улыбнулась ложившейся под колеса дороге и самым невинным голосом поинтересовалась.
— Люба, тебе куда? Адрес назови.
— Прим…
— Она со мной, — перебил Бостон. — Поехали домой.
— Правда? Что-то я сомневаюсь, — задумчиво ответила Эсфиль и машина начала притормаживать.
— Не понял…
Джип замер на обочине и Эсфиль резко развернулась к Бостону. Некоторое время они просто в упор сверлили друг друга угрожающими взглядами, как играющие в гляделки дети, а потом машину заполнил такой дикий ор, будто звук с нуля врубили сразу на максимум.
— Я все знаю! Как тебе только в голову взбрело?
— Не твое сраное дело!
— Мое! Ты совсем с катушек двинул? Да если…
— Заткнись и…
— Даже не говоря о ситуации со стороны…
— Нотации вот где!
— Хватит с меня! Тебя покрывать…
— …сколько надо!
— Завязывай, или ты забыл…
— …хуже матери!
— …и каждый раз как последний мудак…
— Да имел я твое мнение!
— И только посмей!
Они так вопили, что Люба не сразу поняла, насколько сильно вжимается спиной в спинку сидения и насколько не против оказаться по ту сторону дверцы. На их губах практически выступила пена, они угрожающе скалили острые зубы, сверкали медово-угольными глазами и казалось, только по случайности еще не вцепились друг другу в глотку.
— Забавно, правда? — Через спинку сидения к ней наклонился Игорь. — Не пугайся, обычное дело… для нас. Скоро выдохнутся и перейдут к салонному ленивому общению.
— Короче, только посмей и я… — вопила Эсфиль, резким движением головы отбрасывая волосы за спину. На миг показалось, что они как у медузы Горгоны, сейчас встанут дыбом и зашипят. Наверное, случись это — никто бы и не удивился.
— И что?
Эсфиль вдруг успокоилась, причем моментально. Горевший в глазницах огонь утих, будто упала печная заслонка. Перед ними сидела античная статуя, невозмутимая и недоступная.
— Или хрен с ним со всем! Я позвоню Джайзеру, — еле шевельнулись вырезанные из розового мрамора губы.
— И тогда нас всех, довольно припеваючи, быстренько вернут под колпак, — Бостон тоже больше не орал, но губы кривил. — Разве это то, о чем вы мечтаете? Дать повод считать, что с нами до сих пор нужно нянчиться? Конечно, не о тебе же речь! Наверное, ты забыла, как они…
— Плевать! Я ничего не забыла! Ты же ни за что не дашь забыть, пока выгодно? Между прочим, нам тоже не намного меньше досталось! Так что поверь мне, я вовсе не жажду окунуться в очередной виток гиперопеки! Но есть поступки, которых ты не совершишь, если не хочешь, чтобы я послала все к черту! Это — один из них. Только посмей ее тронуть и я плюну на жалость и пойду на принцип!
— Бог мой! Тебе меня жаль? Да засунь свою жалость себе в…
— Да слышала уже, — Эсфиль поморщилась. — Это не такая жалость, которая тебе мерещится. Бостон, ты же знаешь, мы всегда на твоей стороне! Но не так! Я не могу просто взять и закрыть глаза на то, что ты вынуждаешь девушку с тобой спать. И я этого не допущу!
Брови Бостона полезли на лоб.
— Вынуждаешь? Она согласна. Да они всегда только за!
— Да? — Эсфиль подняла тонкие брови. — Где доказательства?
Бостон резко развернулся к Любе.
— Ты поедешь ко мне? Скажи, что ты сама согласилась.
От неожиданности у Любы чуть челюсть не отвалилась. Вот это номер! Неужели во время их общения промелькнуло нечто похожее на добровольное согласие?
— Скажи, что с удовольствием ко мне поедешь, — потребовал Бостон.
С удовольствием? Она закашлялась.
— Ты что, издеваешься?
— Не вижу согласия, — тут же процедила Эсфиль, заводя машину. — Приморская…?
— 73, - Люба с облегчением откинулась на спинку. Бостон молчал, не отводя от нее глаз, практически полностью заплывших чернотой. Это настораживало, а еще больше настораживало зарождающееся где-то глубоко внутри разочарование. Никто не любит принуждения и отсутствие выбора, пусть даже иллюзорного. Но, черт возьми, от кого скрывать? Ей хотелось увидеть, где и как живет Бостон.
