Новая жизнь и иллюзии (СИ) - Крапицкая Влада (книга жизни .TXT) 📗
— На Форуме главы кланов потребуют детальный отчёт о наших исследованиях крови Ланы, — хмуро сказал Яромир.
— Да, — Дейм вздохнул. — Но из двух зол надо выбирать меньшее. Мы дадим им часть сведений, но взамен получим сведения от их шпионов, которые шныряют по всей Европе. Они тоже могут обладать информацией, которой у нас нет.
— Я думаю, не стоит говорить на Форуме, каким образом, мы вчетвером смогли уйти от такого количества вампиров, — подал голос я.
— Ты прав, — ответил Дейм. — Не стоит знать другим вампирам, на что способна Лана. Это вызовет ещё больший интерес к её способностям, и тогда ситуация может развиваться непредсказуемо, — Дейм задумался. — Сколько вампиров знает все подробности сегодняшнего инцидента? — спросил он через некоторое время.
Я стал подсчитывать: Дейм, Яромир, я, Абигор, Мару, Тенко, Листин, Микаэль, Брес, Анна, Николас — всего одиннадцать.
— Ещё Доната и Всемила, — прочитав мои мысли, сказал Яромир. — Тринадцать, в общей сложности, — он повернулся к Дейму. — Все остальные знают только, что на Лану напали, но что произошло точно, они не знают.
— Хорошо, — ответил Дейм. — Яромир, иди к Тенко с Листином, и проследи, чтобы они молчали о нападении. А ты, Максимилиан — иди к Лане.
Мы с Яромиром вышли из комнаты.
— Макс, позови меня когда Лана придёт в себя, — попросил Яромир.
— Хорошо, — произнёс я.
Я тихонько открыл дверь в нашу комнату с Ланой и зашёл туда. Доната и Всемила сидели рядом с кроватью и одновременно поднялись, увидев меня.
— Идите к Яромиру, он в комнате вместе с Листином и Тенко, — сказал я. — Он вам всё объяснит.
Они вышли из комнаты. Я подошёл к кровати и посмотрел на Лану. Она по-прежнему была бледной. Я прилег рядом с ней и, обняв, стал всматриваться в её лицо. Глядя на неё, у меня в животе образовался неприятный комок страха. Сегодня я чуть не потерял её. Могло случиться всё что угодно. Лану могли выкрасть, её могли убить. Мне стало страшно. Однажды, по своей глупости, я потерял её, и я знал, каково это жить без неё. Я наклонился и легонько поцеловал её в губы, а потом опустил голову к её шее и припал губами к жилке, где сильнее всего бился пульс. Мне уже почти три месяца запрещали пить кровь Ланы, и это единственное, что я позволял себе — прижаться губами к её вене и чувствовать, как по её артериям струиться самая вкусная кровь в мире. У меня начала кружиться голова от желания, и я с трудом заставил себя отстраниться.
Лана открыла глаза на рассвете. Я моментально наклонился на ней и спросил:
— Лана, как ты, моя хорошая? — и провёл рукой по её щеке.
Она попыталась приподняться и тут же со стоном опять упала на спину:
— Больно!?? — удивленно произнесла она.
— Тебе пока нельзя вставать, — с нежностью произнёс я. — Ты опять вывихнула себе плечо и у тебя сломано три ребра.
— Да? — она опять удивленно посмотрела на меня. — Это когда я успела?
— А ты не помнишь? — теперь уже я с удивлением смотрел на неё. Я точно помнил те моменты, когда ей сломали рёбра и вывихнули плечо.
— На вершине? — спросила она.
— Да! Лана, ты что не помнишь?
Она задумалась, а потом посмотрела на меня:
— Последнее нормальное воспоминание — это как я пошла к машине и сделала музыку громче, и когда пошла к вам, я почувствовала какую-то опасность. А потом всё как в тумане, — она опять задумалась. — Я помню только какие-то отрывки, — она запнулась и испуганно посмотрела на меня. — Макс, с тобой всё хорошо? Ты хорошо себя чувствуешь? — она стала внимательно осматривать меня.
— Лана, со мной всё хорошо, — я постарался её успокоить. — И Листин с Тенко тоже в норме. Спасибо тебе, родная, ты нас опять вытащила, — я вздохнул. — Хотя это должен был сделать я, — с грустью сказал я.
— Какая разница кто. Главное, что ты жив, — она посмотрела на меня с нежностью. — Поцелуй меня, пожалуйста, — попросила она.
Я наклонился и стал обводить её губы своим языком, а потом стал целовать её медленно, наслаждаясь их мягкостью и теплом. Лана поддалась навстречу мне и тут же опять со стоном упала на кровать. Я прижал её к кровати и сказал:
— Поцелуи и все остальные радости отменяются, пока у тебя не заживут рёбра, — серьёзно сказал я.
Лана скорчила гримасу разочарования и вздохнула. Я чуть не рассмеялся. Я легонько поцеловал её и спросил:
— Ты на самом деле не помнишь, что сделала? Как ты довезла нас домой? Как ты вообще смогла загрузить нас в машину с поломанными рёбрами и вывихнутым плечом?
Лана отвернула голову к окну и глухо сказала:
— Я не знаю Макс, я помню, что сначала я почувствовала опасность, я потом на меня выпрыгнул вампир, и схватил меня. Потом я увидела, что на вас напали, и меня это сильно разозлило. А потом, вообще какая-то каша в голове, — она сощурилась и посмотрела на меня. — Знаешь, я точно помню одно — в тот момент мои мысли были отчётливы и ясны, как никогда. Никаких сомнений и размышлений. Я точно знала, что мне делать. А всё остальное я плохо помню, — она опять задумалась. — Это состояние аффекта, это точно. Ну конечно, существует три состояния аффекта: аффект радости, аффект страха и аффект гнева. У меня был аффект гнева, — она победно посмотрела на меня. — Знаешь, у русского спецназа есть техника боя, которая называется «Активный боевой транс», мне кажется, я смогу её освоить, — она опять замолчала. — Ставить якорь у меня точно получиться, надо только выбрать правильный жест, чтобы вводить себя в это состояние, — Лана рассеяно стала размышлять вслух. — Дёрганье за ухо и щёлчки по носу надо сразу исключить, в этот раз они попытались схватить меня, обездвижив мне руки, значит надо ставить якорь на ноги. Хотя, нет, в следующий раз они оторвут меня от земли и я не смогу топнуть, значит надо ставить мысленный якорь, — Лана стала покусывать нижнюю губу, но из её слов я так ничего и не понял.
— Лана, ты можешь мне объяснить всё нормально? — требовательно спросил я.
Она сфокусировала взгляд на мне:
— Прости, — она потрясла головой. — Эта техника может ввести человека в состояние аффекта, то есть в состояние, когда человек может делать необычные вещи. Я читала, что надо сначала научиться ставить якорь — выбрать какое-то воспоминание, которое тебя злит и раздражает, и выбрать жест, который надо постоянно повторять, вспоминая свои неприятности. Постепенно организм привыкнет к тому, что ты, скажем, дёргаешь себя за ухо или топаешь ногой, вспоминая неприятную ситуацию, и он автоматически вводит тебя в боевой транс. И тогда тебе никто не страшен, — она улыбнулась.
— Тебе, по-моему, и так никто не страшен, без всяких активных боевых трансов, — сказал я. — Ты в это состояние входишь мгновенно.
— Это потому, что ты был рядом и, опасность грозила тебе, — возразила она. — А если они нападут следующий раз и тебя не будет рядом, я не смогу никого защитить. У меня не будет стимула, — она грустно улыбнулась.
— Лана, никто на тебя больше не нападёт, — мне опять стало страшно. — Это было последнее нападение на тебя. Сегодня к вечеру в замке будет пятьдесят наших лучших бойцов, которые будут тебя охранять. А через три недели Дейм созовёт Форум и поднимет вопрос о нападение Лигров на тебя. Они напали на нас на нашей территории, и этим объявили нам открытую войну, — меня стала охватывать ярость. — Дейм этого не оставит без внимания. Они хотят войны — они её получат. Пока заканчивать с кланом Лигров, — зло закончил я.
Лана испуганно смотрела на меня. Я взял себя в руки и постарался улыбнуться.
— Всё будет хорошо, поверь мне. И вообще, не думай об этом, — я поцеловал её. — Это наши заботы. А ты должна как можно быстрее выздороветь, — я опять поцеловал Лану. — Я ведь не смогу заниматься любовью с тобой, пока у тебя не заживут рёбра, — я хитро прищурился.
Лана рассеяно кивнула, и я понял, что она чем-то обеспокоена. Я выругался про себя. В присутствии Ланы я всегда держал себя в руках и не показывал, какой я могу быть, если меня разозлить. Хотя нет, когда я увидел те фотографии, и она приехала, я не сдерживал себя, когда кричал на неё. Я стал вглядываться в лицо Ланы, пытаясь понять её мысли. Дело в моей злости или чём-то другом?
