Рабыня Рива, или Жена генерала (СИ) - Устинова Мария (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt, fb2) 📗
Генерал настороженно остановился, глядя на нас. Я еле выталкивала слова, с трудом их подбирала, а родители с интересом и испугом смотрели на меня. На лице папы читалось облегчение. Мамина ложка звенела в чашке. Она все-таки выпила чая с маковником.
– Конечно, дочка, – сказал он. – Тебе лучше быть с мужем. Не беспокойся за нас.
Я резко встала, через силу улыбнулась, кивнула и пошла обратно к дороге, стараясь держаться хотя бы до тех пор, пока не сверну за поворот. Дальше я побежала, беззвучно рыдая и уткнувшись носом в ладонь.
Генерал нашел меня, рыдающую на обочине поля маковника.
– Рива, – янтарные глаза прищурились. – Прекрати. Вставай. Ну что, еще хочешь остаться?
– Вы знали, – пролепетала я.
– Что знал? – спокойно спросил он.
– Что меня прогонят, – я всхлипнула, утирая лицо. Григорианка не стала бы плакать, под сердце бы кинжалом пырнула. – Вы предупреждали меня…
– Нет, не знал, – вздохнул он. – Это было очевидно. Трусы всегда прячут свой позор за громкими фразами и красивым фасадом. Свой позор они гонят. А твой народ – трусы. Проиграли и отдали своих детей. Идем.
Он протянул руку. Подумав, я обхватила шершавую кисть и поднялась.
Мы неторопливо пошли по дороге к площадке. Солдат рядом не было.
– Приятный запах, – заметил генерал.
– Это маковник… Запах моего детства, – я невесело улыбнулась и поняла, что груз уже не давит, наоборот, меня отпустило. Детство-то осталось прежним: счастливым, звонким, веселым. Война пришла потом.
– Мне пора домой, – сказал генерал. – Полетим на Григ, там я представлю тебя семье, а дальше решим, что делать.
– Хорошо, – не стала я спорить.
Решим. Это говорило, что ему тоже нелегко смириться со своим положением. Вряд ли семья отнесется к нему так жестоко, как ко мне. Но радости от свадьбы генерала будет немного.
– Не волнуйся, – сказал он, видя, как я ломаю руки. – Ты моя законная супруга… Я не дам тебя в обиду.
Я стояла у иллюминатора и ждала, не придет ли кто на площадку попрощаться. Хотя бы мама… она не может не прийти, она ведь меня родила. Неужели я ничего для нее не значу? Когда меня забирали, она бросалась на солдат. Отца избили прикладами, когда меня уводили, а ее офицер запер в комнате. Я до сих пор помню ее истошные крики «Рива! Рива! Не трогайте мою дочь!».
Неужели все? Меня увели, отплакали, откричали – и предали забвению вместо земли, раз похоронить нельзя. Так и похоронили заживо – в умах. Живые трупы видеть неприятно: они смердят и о себе напоминают.
– Эми-Шад, займите место, взлетаем.
Я грустно оглянулась на телохранителя и вернулась к креслу. Она так и не пришла. Как же так, мама? Это ведь ты меня ругала за ту выходку в поле маковника. Это ты меня научила уважать себя.
Глава 9
У моего мужа суровая родина.
Особенно к чужакам.
Из иллюминатора я рассматривала дымчатый диск планеты. Военный корабль слишком велик для посадки, мы вновь пересядем на шаттл. За завтраком Шад обмолвился, что несколько лет не был дома – война не щадит даже победителей.
Завтрак тоже проходил интересно. Мы впервые ели вместе – одной семьей. Я как ксено-этик многое знаю о григорианцах, но что это значит – изучить чужую страну и обычаи по книгам? Когда попадешь туда сам, голова пойдет кругом. Так и со мной. Знала я много, но видела впервые.
Мы ели вдвоем. На «Стремительном» я привыкла есть одна или с другими рабами, но офицеры ели вместе. Здесь не так. Здесь командный состав ест в одиночестве или с членами семьи – как вышло со мной. Правда, я исключение. У них не принято таскать родню на войну просто из-за того, что ты по ним скучаешь. Это на «Стремительном» высший состав любил держать рядом жен и любовниц.
Ничего шикарного нам не подали: несколько ложек высокомолекулярного белка с комплексом аминокислот, немного сложных углеводов… Интереснее сам вкус. Острая, соленая пища обжигала рот. Я с трудом ела, хотя Шаду она никакого дискомфорта не доставляла.
Я знала, что они традиционно любят острые вкусы. Но не знала, что настолько. Мне до конца своих дней придется мучиться, давясь этим?
Заметив, что я перестала есть, Шад прищурился.
– Трудно есть? – понял он. – Я скажу, чтобы тебе делали другую пищу.
– Спасибо.
Я убрала вилку и ждала, пока Шад доест. Он и так оказал честь тем, что я не ем одна.
Пока я совсем не привыкла к нему – не понимала, какой у нас статус. Кто мы друг другу? Настоящие супруги или связанные клятвой лишь внешне, а внутри своей неправильной семьи мы другие? Да и нет никакой семьи. На Григе понятие «семьи» свое. Я волновалась, не понимая, как меня воспримут его родственники.
Он генерал, значит, семья родовитая. Там не потерпят кого попало.
Сердце по-заячьи сжималось от страха. Я боялась, что и тут навсегда останусь чужачкой, рабыней, пустым местом. Приложением к генералу Эс-Тиррану, ничего не значащим и жалким. Нечто, чему принесли в жертву высокопоставленного военного. На Григе это важная каста. Только военные могли претендовать на престол – присоединиться к династии монархов. И происхождение тут имело меньше значения, чем заслуги в войне. Но претенденту нужно соблюдать несколько правил. Не стать предателем, не быть осужденным, не быть опозоренным в бою. И самое главное: быть женатым на григорианке.
Своей женитьбой на мне он лишил себя множества возможностей.
Лишил будущего.
Меня могут за это возненавидеть, особенно, если он был единственным в семье.
Что ж, он пошел на это добровольно… Я рассматривала его и пыталась понять, что меня ждет и где мое место. Но самое важное, что в моем будущем нет Лиама и черной формы.
Сегодня я надела короткое платье: так здесь принято. Длинную одежду григорианцы не носят, заменяют ее плащом до пят во время песчаных бурь. Остальная одежда короткая – и у женщин, и у мужчин. Броня универсальна и в случае чего всегда подойдет в качестве одежды хоть на каждый день, хоть на торжественную присягу. Здесь внешний вид не главное, а броня – это почет и слава.
Мое платье было светло-зеленым.
Мне очень нравился цвет, когда я покупала его: он напоминал мне о зеленых полях Иларии, но сейчас стало грустно. Я оделась и с мужем пошла к шлюзам.
Во время посадки я увидела несколько высоких фигур на площадке.
Две женщины – они тоньше, уже в плечах. И один крупный мужчина. Женщины здесь служат наравне с мужчинами, так что их присутствие меня не удивило. Солнце било прямо в глаза, слепило и делало мир внизу темней. Неподвижные черные фигуры, завернутые в плащи, казались зловещими. Его семья или военнослужащие?
Из шаттла мы вышли бок о бок, как полагается супругам.
Здесь жарко. Местами планета сплошь в песках и пустынях – поэтому у них кожа грубее человеческой. Я к такой жаре не привыкла, особенно после службы на «Стремительном». Солнце било и пекло, воздух был раскаленным настолько, что от посадочного покрытия площадки пахло пластиком, так сильно он был нагрет.
От группы отделилась женщина – ниже остальных, а значит, моложе, и сбросила капюшон на плечи.
Тонкое лицо с сероватой кожей и полыхающими янтарными глазами напоминало лицо Шада. Лицо было воодушевленным, словно она вела за собой в бой. Родственница? Подруга? Может быть… бывшая невеста? Волосы, заплетенные в тонкие косички, были убраны под плащ. У мужчин волос почти нет, но у григорианок бывают – какой-то атавизм. Они редкие, но считаются признаком красоты и их носят в косах. Тонкий нос, подбородок – тонкокостный, аккуратный, что даже сделал бы честь девушки с Иларии. Он дрожал, словно она была перевозбуждена или в ярости.
Ее глаза были устремлены на Шада.
– Шад Эс-Тирран! – выкрикнула она.
– Шантара, – спокойно ответил он. – Счастлив видеть тебя здоровой.
– И я, брат! – на мгновение она прикрыла рот тонкими узкими ладонями с длинными красивыми пальцами и всхлипнула. Через мгновение она обрела прежнюю уверенность и выпрямилась, гордо глядя на него. – Теперь я зовусь Эстра-Шад! Еще долго будут говорить: твой брат женился на иларианской рабыне, чтобы убить ее хозяина. О твоей жертве будут помнить. Ты наш герой! Это она?
