Альхаор (СИ) - Максимова Лада "Люся_Люся" (версия книг txt) 📗

Содержание

Cover Page

Содержание

1.

67-64-568

2.

89-32-198

3.

43-74-213

4.

28-42-001

5.

01-00-000

6.

98-99-654

7.

8.

00-00-000

Эпилог.

Альхаор

Люся_Люся

1.

И что нам эти сто тысяч лет?..

Орлов К.О.

Май бился ко мне в окна. Сияющий, веселый, свежий, он нежно гладил распускающимися серыми березовыми веточками по запыленному стеклу, а меня ждала привычная рутина. По другую сторону окон зеленая земля наполнялась соками жизни, здесь аккуратными стопочками стояли сданные школьниками учебники. Майя Кондратьевна суетливо бегала по коридору с девятиклассниками, которые в этом году впервые сами сдавали полученные в начале года обязательные книги и теперь растерянно, нахально и бестолково толклись в библиотеке, не зная точно, что им делать и каким образом. Я методично раскрывала их читательские книжки и вычеркивала бесконечное количество алгебр и геометрий, посматривая на доисторический телефон библиотеки. На следующей неделе будут сдавать учебники десятиклассники, а в начале июня одиннадцатый класс. Старшая школа брала на себя основы ответственности.

Меня это мало беспокоило. Куда больше меня волновало такое долгое отсутствие звонка на урок и еще одного звонка. В течение учебного времени количество учеников значительно уменьшалось, и мы могли разнести книги по фонду, а те, кто оставался «до-сдавать» (на самом деле просто отлынивали от уроков) становились нашей бесплатной рабочей силой. Мы загружали их высоченными стопками с толстенными учебниками по литературе и вели в глубины фонда, где мальчишки потом еще минут пять сидели отдыхали. Их всех мы знали – за неделю, в течении которой школьники сдавали учебники, эти ребята ни одной перемены, ни одного урока не провели вне библиотеки. Никогда не видела такого рвения к книгам.

В среду к нам даже зашла одна из их классных руководительниц с просьбой отпустить мальчиков на уроки и не нагружать их так сильно. Я переглянулась сначала с Майей Кондратьевной, потом с группой «добровольцев» и понимающе спросила у них:

- Ребят, вы ведь здесь по собственному желанию?

Они дружно кивнули. Учительница ушла ничего не добившись. Теперь мы ожидали ответного удара со стороны рассердившихся на нас учителей-предметников. Директор могла позвонить в любую минуту.

Резкий звук встряхнул меня. Я отложила в сторону ручку, карточку и потянулась за трубкой. Она зашипела, затем в ней что-то щелкнуло, и, наконец, я услышала женский мягкий голос.

- Светлана Владимировна, сегодня педсовет после шестого урока, вам нужно будет присутствовать там.

- Хорошо, - ответила я, чувствуя, как в животе предательски зашевелился змеиный клубок. Разговор оборвался. Ну, вот, теперь меня отправят на линчевание – отдадут в руки праведного гнева заботящихся о будущем наших старшеклассников учителей.

Ухоженная слишком взрослая девочка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда я закончу принимать у неё книги.

Время по-заячьи проскочило мимо меня. С ребятами мы перекусили в буфете, а потом я вполне уверенно в себе потопала на педсовет. Как и ожидалось, на меня сердито смотрели математики и русички. Я как можно незаметнее проскочила к последним партам. Педсовет пока не начался, ждали кого-то еще. Я оглядела класс. Не хватало директора, завуча по воспитательной работе, социального работника и молодого биолога. Психолог Катя улыбнулась мне с первой парты и подмигнула из-под синей челки. Я улыбнулась в ответ. Она мне нравилась. Мы закончили с ней институты одновременно: я – петербургский институт культуры на библиотечно-информационном факультете, она – новгородский психолого-педагогический. Мы дружили с ней в школе, поэтому ничего удивительного, что встретились с ней там, откуда начинали. Катя прикрыла рот ладонью и что-то прошептала мне, стараясь мимикой передать основной смысл сказанного. Я покачала головой, показывая, что ничего не поняла.

Открылась дверь и вошли все, кого не хватало. Катя спешно отвернулась. Директор поздоровалась. Первые полчаса обсуждались какие-то невероятно важные и совершенно неинтересные мне вещи, а потом Надежда Петровна вдруг прищурившись окинула взглядом класс и обратилась ко мне:

- Еще одной проблемой стали частые прогулы одиннадцатых классов. Светлана Владимировна, они все время проводят у вас. Нужно как-то это решать.

Я привстала.

- Я их не держу.

- Но они вообще не появляются на уроках, оправдывая это тем, что помогают вам носить учебники, - судя по всему, это сказала какая-то из учительниц русского языка, сидящая на первых партах. Выросшая девочка-отличница. Честно говоря, из всех учителей школы я знала только имя-отчество директора и психолога, поэтому не разобрала кто это произнес.

- Это их добровольное решение, - ответила я.

- Добровольное решение отлынивать от занятий, - резко продолжила говорившая женщина.

Я пожала плечами.

- У них экзамены через месяц, - директор приподняла стекла очков и снова прищурилась на меня.

- Вы хотите, чтобы я им помогала в подготовке к экзаменам? – спросила я.

Женщина нахмурилась, потом улыбнулась.

- Светлана Владимировна, гоните вы их в шею, им учиться нужно.

Я улыбнулась в ответ.

- Сделаю, что смогу.

За окном по железному подоконнику скакали воробьи. Ярко бликовало солнце. Легкие, скользили по юному небу облака. Зеленела сирень. Зря они так о тех мальчишках. В ноябре был приказ о чистке фондов. Художку сократили до восьми тысяч. Я уговорила оставить двадцать тысяч. Мы тогда списали почти тридцать восемь тысяч изданий – достояние двадцатого века. Эти же одиннадцатиклассники помогали мне грузить литературу в коробки. Бегали искали коробки по всему городку, выпрашивали в магазинах, а потом аккуратно складывали в них потрепанные, темные, позеленевшие, рассыпающие листы бумаги. Я не следила, хотя убеждена - в машину с макулатурой попали далеко не все коробки. Но тогда мы занимались этим по вечерам, поэтому, наверно, мне ничего не сказали.

После педсовета меня задержала директор.

- Светлана Владимировна, к нам тут пришло приглашение… - она замялась. – В общем, трем выпускникам с медалью даются путевки в лагерь. Это от министерства образования.

Я недоуменно посмотрела на Надежду Петровну.

- С ними должны будут ехать два сопровождающий.

- Но ведь у них поступление, к тому же большинству старшеклассников уже есть восемнадцать, им не нужны сопровождающие.

- В этом-то все и дело, - директор положила мне ладонь на плечо. – Я говорила с ребятами. Они не хотят ехать. Можно немножко смухлевать. Я впишу в путевку имена тех ребят, которые получат медаль, а поедут те, кто хочет. Поговорите с вашими помощниками, может это их привлечет к учебе? Ну тут месяцок остался, смешно же…

Я послушно кивнула.

- И, я бы очень хотела, чтобы вы поехали как сопровождающий.

Я попыталась вспомнить свои планы на лето, но потом поняла, какая это глупая затея. Вот уже года три у меня отсутствовали планы вообще на что-либо. Кроме методических, разумеется.

- Хорошо, - я кивнула. – А кто будет вторым сопровождающим?

- Кирилл Евгеньевич, - она похлопала меня по плечу. – Хмельницкий.

Понятно. Молодой биолог. Меня иногда забавляли потуги учителей посплетничать про меня. Однажды Майя Кондратьевна, которая во много раз чаще меня появлялась в главном здании школы, рассказала мне занимательную историю о том, что мною был увлечен какой-то старшеклассник и даже посвятил мне поэму, а та в свою очередь выиграла областной конкурс. Я посмеялась. Еще через несколько дней я узнала, что мою был соблазнен этот весьма одаренный любимец муз. Затем оказалось, что у меня был неудачный роман с биологом, товарищем Хмельницким. К последнему хотя бы были предпосылки – Хмельницкий пару раз купил мне ватрушки в буфете. Заработная плата школьного библиотекаря слишком быстро таяла, поэтому половину месяца я находилась на диете и лишала себя всего, кроме ужина.  Не могла же я отказаться от совершенно бесплатной булочки. Это, между тем, совершенно не мешало мне не знать имени молодого биолога. А старшеклассник был моим соседом. Мы с ним вместе сочиняли эту мутатень, когда он однажды попросил у меня совета в библиотеке. Видимо, совсем парня довели. И все-таки оправдываться мне было лень. Поэтому очень скоро за мной закрепилась дурная слава. То, что сейчас делала директор означало только одно: «Нужно помочь детям показать друг другу истинные глубокие чувства». Смешно, в общем.