Плененная льдом (СИ) - Колесникова Валентина (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗

Валентина Колесникова

Плененная льдом

Глава 1

Холодно…

Очень холодно…

Руки немели, даже горячий чай не помогал…

Я устало отодвинула от себя чашку, попыталась согреться у батареи, включив обогреватель, но ничего не вышло.

Пальцы не слушались.

За окном медленно, постепенно начиналось лето: яркие лучи восходящего солнца согревали продрогшую землю, хотелось сбежать на улицу, окунуться во всю эту красоту, насладиться свежим воздухом и очарованием города, но… не судьба.

Ночная смена в стационаре была полна сюрпризов. Один из студентов пожелал нам удачи, ну и после этого понеслась душа в рай: за всю ночь так ни разу и не присели…

Запомните — никогда не желайте врачу удачной работы, смены или дежурства. Это плохая примета и несет она за собой последствия не только для врача, которому вы пожелали всего наилучшего, но и для пациентов, которые к нему поступят этой ночью.

Простыми словами — чревато.

И я не шучу.

Странно, что после этого бедный мальчик остался жив. Костерили мы его всем отделением, послав в такие дальние дали, в которые только врачи посылать и могут. Бедный студент побледнел, вспомнил, что когда-то в школе был заикой и, под всеобщий гул недовольства, сбежал из ординаторской куда глаза глядят.

Ох, когда-то и я была такой же ранимой: боялась дверь открыть и слово против молвить. Уже с опытом приходит осознание, что наглость в разумных пределах непросто уместна, а иногда необходима.

Выпив седьмую чашку кофе, я скривилась, ощущая дикое сердцебиение, но отчет сам себя не напишет, карты сами себя не заполнят, а долгожданная пятиминутка уже через час. Выжить бы…

Но почему так холодно?

Несмотря на начало лета, я ощущала дикий холод, справиться с которым не получалось. Это удивляло и раздражало одновременно, но изменить ситуацию даже шерстяной плед не помог. Я не видела логики в своих ощущениях и не могла выявить причину.

— Как ты? — Владислав Сергеевич нервно улыбнулся, припоминая вечернего студента с его искренними пожеланиями, — из седьмой палаты наш счастливчик попал на рентген?

— Попал, — устало ответила я, показывая куратору заветный снимок, — красивый перелом. Точнее три…

Владислав внимательно рассматривал снимок нижней челюсти, любуясь переломами, а так же чуть ли не плакал от осознания бренности бытия — шинировать слегка нетрезвого пациента придется именно ему, а я, как тварь дрожащая, нагло сбегу домой в объятья холодного одеялка и подушечки.

У меня — отпуск.

Ну, как… отпуск… Заветные две недели я проведу дома. На зарплату ординатора первого года отделения челюстно-лицевой хирургии, подрабатывающего на стороне, далеко не уедешь, а копить денюшки надо.

Так что, прости, моречко, но встретимся мы с тобой в следующем году, а пока прогулки по Питеру мне в помощь, а так же сон. СО-ОН!

Я невольно зевнула, прикрывая рот рукой, вновь отставила от себя чашку с недопитым кофе, поправила слегка мятый халат и выслушала на пятиминутке о себе много интересного. У нас обычно всегда разбор полетов, редко кого хвалят. Если не отчитали — радуйся, значит, ты нигде не накосячил с бумагами, которых миллион и больше.

— Счастливая, — Владислав устало махнул своей огромной рукой, искренне желая счастливого отпуска, и улыбнулся широкой улыбкой уставшего от жизни человека. Не везло ему с личной жизнью — вновь развелся и все по одной и той же причине. Медицина забирает в себя целиком и полностью. Ты утопаешь в ней, уходишь с головой, работаешь за копейки, вкалываешь как проклятый. Мы все в какой-то степени обручены с ней. И я в том числе.

Челюстно-лицевая хирургия на данном этапе жизни съедала все время и силы, так что ни о какой личной жизни я не думала, хоть и испытывала легкую грусть, а так же желание сходить на свидание, хоть и не с кем. Я же это… как его… с медициной обручена.

— Маш, — после пятиминутки коллега все же не выдержал. Я давно заметила, что он что-то хотел мне рассказать, но всякий раз останавливал себя, — послушай старика… Ты оглянись по сторонам, счастье-то оно рядом совсем… Дима с тебя глаз не сводит… Парень хороший, рукастый…

Я ничего на это не ответила, только невольно на Диму глянула. Парень он действительно хороший, и я ему правда нравлюсь, но… он не мой.

Он просто не мой…

Сложно объяснить это странное чувство, но с каждым годом я думала лишь о том, что нахожусь не на своем месте… Это терзает изнутри, заставляет нервничать, но ответов так и нет, а жизнь идет дальше. И каким бы замечательным не был Дима, я четко и ясно ощущала лишь то, что это не мой человек.

Иногда мне казалось, что моего и вовсе не существует. В такие моменты я старалась отогнать эту мысль от себя как можно дальше, закрыть в самых дальних глубинах души на тысячи замков, лишь бы не чувствовать, с какой грустью бьется мое сердце.

Утренний город радовал теплом и солнцем — редкое явление среди бесконечных дождей и высокой влажности.

Голова казалась ватной, мысли притуплялись, и я никак не могла понять, что со мной происходит.

— Ты странная, — Владислав, как порядочный джентльмен, провожал меня до выхода из корпуса, держа в руках пробирки с материалом, — я давно заметил: ты все время дрожишь, руки ледяные и бледная стала. Может, сама кровь сдашь? Вдруг беременна?

— Только если от святого духа, — скептически заметила я, борясь со сном. — Мне просто нужно как следует выспаться, хорошо поесть, поваляться в кровати несколько дней и осознать, что будильник молчит не из-за того, что я проспала, а просто потому, что не нужно никуда бежать.

— Я мечтаю о таком отпуске, — мягко улыбаясь, мой милый и добрый коллега аккуратно кивнул в знак прощания, передернулся из-за прохладного ветра и побежал в сторону лаборатории, бросив на прощание дельный совет: — Замуж тебе пора, старушенция! Ладно я, мужик как ни как, глава семьи, но тебе так пахать противопоказано, милая. Удачи!

Это я старушенция? Да я в самом соку! Подумаешь, слегка за двадцать… Конкретно так слегка… Совсем-совсем слегка… Даже за двадцать пять и вообще близко к тридцати, но это не важно.

Да почему же так холодно?

Я дрожала, замерев на улице, в то время как пробегающие мимо девушки довольно мило выглядели в своих тонких летних платьицах.

Всю ночь преследовало ощущение нехватки воздуха, резкие головные боли без причины…

Каждый шаг давался с трудом, все чаще я смотрела в сторону заветных скамеек, но понимала, что если присяду, уже не встану.

Проспект к моему удивлению оказался пустым. Обычно в такое время он всегда переполнен машинами и людьми, все спешат на работу, но сегодня даже кофейни не работали.

Нет, они были открыты, но время будто замерло. Ни движений, ни звуков…

Ничего…

Странно.

Многие магазины оказались закрыты, а воздух с каждым шагом ощущался все плотнее, словно за моей спиной очень медленно кралась зима.

Холодно…

Что-то не так… Так не должно быть…

Так просто не может быть.

Летняя пора внезапно сменилась холодом. Подул ледяной ветер и мигом сковал тело. Он проникал под легкую куртку, касался голой шеи и вызывал неимоверную дрожь.

Так не бывает… Это перебор даже для Питера… Так просто не может быть.

Одинокие прохожие при этом спокойно шли по своим делам, совершенно не мерзли и чувствовали себя счастливыми — в Питере ведь солнце, а это такая редкость.

Я невольно передернулась, обхватила себя руками, растирала при этом ладонями плечи, чувствуя, что пальцы вновь стали ледяными.

Хочу домой…

Метро совсем рядом… Остался один поворот…

Петроградская, обычно всегда оживленная, казалась мертвой. Ни в подземном переходе, ни в ресторанах и кафе, даже в стороне маленького сквера не было ни единой живой души. Вдалеке виднелось несколько человеческих силуэтов, но с такого расстояния я не могла разобрать, мужчины там стояли или женщины.