Если это любовь (СИ) - Светлая et Jk (бесплатные полные книги TXT) 📗
- Они на кухню пошли. С Танькой ухо востро держать надо!
Лиза решительно взяла со стола бокал вина, который сама же там и оставила, осушила его. Вскочила на ноги и отправилась искать кухню. Надеясь, что они по дороге куда-то в другое место не забрели.
Ей повезло. Павел и Татьяна были на кухне. Лизка хотела сразу войти, но остановилась, наблюдая в приоткрытую дверь за обоими. И ужасаясь тому, насколько они красивая пара!
- Ты знаешь, Пашка, я, когда грузинское вино какое-нибудь попадается, всегда тебя вспоминаю. Вот уж ценитель! Нет, нет, а его спрашиваю.
- Да какой я ценитель. Хорошее вино в Грузии делают – вот и все, - ответил он, резко дернув штопором пробку из горлышка бутылки. Та издала характерный звук. – Еще открывать?
Перед ними стояло уже пять открытых бутылок.
- Хватит! – скомандовала Таня. – На подоконнике виноград возьми, а? Помой, пока я сыр порежу.
Павел смотрел, как по зеленым ягодам стекает в раковину вода. Слышал легкий стук ножа о доску. И вдруг спросил:
- Ты на дачу надолго приехала?
- Нет, конечно! Я на выходные только приезжаю. Репетиции каждый день. Осенью премьера «Пер Гюнта». Но зато на выходных сможем видеться! Я уже все придумала! Ты же на колесах! На следующих выходных едем в Аккерман! Помнишь, как мы после выпускного туда рванули? Весело же было!
Лиза так и не вошла. Она тяжело привалилась к стене, чувствуя, как ее тошнит от всего происходящего. Или от вина. Теперь уже не разберешь. Постояла минутку, пытаясь унять шум в ушах. И медленно пошла назад, в гостиную. Туда тоже войти не успела. Доносился не вполне трезвый голос Борьки:
- Танцювать! Вы слышали это «танцювать»? Шо-небудь! Где Пашка откопал это чудо?
- Где-где! В этих, как их, Сутосках, - подала голос Вика.
- Сутисках, дура! – отозвался Витя. – Кстати, в отличие от тебя, она «Как закалялась сталь» читала. И моложе на восемь лет, между прочим. Так что танцевать ее можно очень даже ничего себе!
- Ох, только не начинай свои кобелиные намеки! – огрызнулась Вика. – Тебя самого хватает на пять минут, какая разница, кого тебе танцевать. Потому и таскаешься за каждой юбкой, чтоб количеством брать!
- Нет, ну танцует селючка неплохо, - снова втиснулся в разговор Боря. – Но можно ж и просто танцевать. В ЗАГС ее зачем потащил? Теперь оно – товарищ Горская, а Таньке локти кусай!
- А кто Таньке виноват? – разглядывая собственный маникюр, протянула Вера. – Надо было сразу, как ее балетмейстер бросил, за Горским ехать. И брала бы его тепленьким. Хотя против этой Лизки, закаленной сталью, у Таньки и сейчас шансы таки есть!
- Но самая катастрофа – платье! – решительно заявила весь вечер помалкивавшая женщина, чьего имени Лизка не запомнила. – Такое года четыре назад еще можно было надеть. А сейчас-то зачем? Явно же не Карден.
Лиза растерянно обвела взглядом пышную юбку из голубого шелка, узкий лиф, в котором она казалась стройной, почти как Людмила Гурченко. И свое собственное произведение искусства – аккуратный воротничок из бисера. И, чувствуя, как мерзко защипало глаза, бросилась в прихожую, разыскивать туфли. Туфель в темноте не нашла. Включать свет не хотела. Быстро сдернула с ног чулки, еле слышно скрипнула дверью, добежала в два шага до калитки мимо душно пахнувших роз и, перебежав через грунтовую дорогу, оказалась на даче Горских.
Дом был открыт, внутри было темно и тихо. Лизка взметнулась на второй этаж, где располагалась их с Пашей комната, и хлопнула дверью. На этот раз получилось громко.
В это самое время Павел вместе с Татьяной зашел в гостиную. Она несла фрукты и сыр, Горский – вино. Он собирался забрать Лизу и отправиться домой, оглянулся… и нигде жену не заметил. Среди танцующих ее не было, на диванчике тоже. Стал расспрашивать – никто ее не видел и не знал, где она может быть. Павел удивлялся и сердился. В надежде, что она ушла домой, он распрощался с Таней и вышел в прихожую обуться. Там его ждало новое удивление – туфли жены стояли рядом с его. Эти туфли он помнил очень хорошо. Они были куплены зимой в Винницком универмаге, а потом в течение недели Лиза разнашивала их дома (а то як же! вєсна прийде – а я їх носить не можу), регулярно интересуясь, идут ли они ей. Схватив злополучные туфли, Павел ринулся на свою дачу. В доме было темно, только у родителей мерцал ночник. Он взлетел по лестнице, распахнул дверь и в неверном свете луны заметил Лизу на кровати.
… о взаимосвязи советской торговли и медицины
На дворе ярко светило солнце. Павел чувствовал это даже сквозь прикрытые веки. Он провел рукой по соседней подушке, зная, что Лиза наверняка уже поднялась. Но все-таки каникулы, может быть...
Не может.
Он лениво улыбнулся и, наконец, открыл глаза. Прищурился от света и сквозь ресницы разглядел Лизку. Она сосредоточенно делала зарядку – неугомонность была у нее в крови.
- Доброе утро! – Горский почесал затылок, взъерошив волосы, и повернулся на бок, чтобы лучше видеть. – Ты почему вчера сбежала? Я, кстати, твои туфли принес.
Лизка, сидя на полу, делала махи ног. Услышав сонный голос своего благоверного, обернулась и ослепительно улыбнулась.
- Добрий ранок! А я, кажеться, така п’яна була. Нє помню, як домой прийшла.
- Така п’яна, что мужа бросила на произвол судьбы? – рассмеялся Павел.
- Паш, ну мені погано було. Ти ж знайшов… А шо туфлі? Я шо? Боса була?
- Вероятно. Ни туфли не нужны, ни муж, - Павел резко вскочил с постели и присел к Лизке. – Вот накажу тебя и не поведу сегодня к морю.
- Нє, ну без туфель я обійдусь… Без тебе – нє, - засмеялась Лизка и подползла к нему поближе. – А де ти сам-то був, як я йшла?
- Не знаю, - он пожал плечами, - наверное, на кухне. Помогал Тане вино открывать. Она попросила. Вернулся – тебя нет. Пошел искать… - Павел зевнул, положил голову Лизке на колени и, прикрыв глаза, сонно спросил: - И что в такую рань поднялась? Отпуск же!
- Та через ото ваше вино погане встала! – вдруг рассердилась Лизка и показала на горло. – Отут воно в мене! Ні туди, ні сюди. І голова болить. Куди ви там іще відкривали? Шоб я більше напилася?
- Ну не пила б! – бормотнул Горский, обхватывая ее колени руками и устраиваясь поудобнее.
- Та хіба мені много надо, Паш? Трошки випила, й усьо. Більше вже не буду. Я сьогодні хочу з Ізольдой Ігнатівной вибрать подарок для малого Сєрьожки. Вона обіцяла помогти.
- Ааа, ну давайте, а я – спать!
И, перебравшись обратно в постель, спустя пять минут Павел снова мирно сопел, уткнувшись в подушку.
Вот так и начался день, когда Лизавета Петровна Горская убедилась в том, что она самая настоящая и безнадежная лгунья. От этой мысли было стыдно, но ничего поделать с собой она не могла.
