Добрая фея - Митчелл Фрида (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Следя за дорогой, Генри время от времени отвлекал Хилари непринужденным разговором, не углубляясь в серьезные материи, и постепенно к ней вернулось душевное равновесие. Причиной же легкого волнения, которое она все же ощущала, явились не мрачные мысли, а близость стройного и широкоплечего брюнета.
— Вот мы и проделали половину пути, пора перекусить!
Генри свернул с шоссе на подъездную дорожку перед старинным трактиром, прилепившимся у горы. Солнечные зайчики весело скакали по брусчатке просторного двора, окруженного апельсиновыми деревьями.
— Сказочное местечко! — восхитился Генри, выйдя из автомобиля и распахнув дверцу для Хилари. — Скоро вы убедитесь, что подобных уголков в этой стране немало, — продолжал он, не стараясь скрыть гордость за Францию.
Хилари поймала себя на мысли, что ей приятно столь искреннее выражение чувств мужчиной, обыкновенно выглядящим холодным, властолюбивым и бесстрастным. Одно время ее сходным образом заинтриговал и Макс: он подкупил ее своим пренебрежением к женщинам, которым разбил — ради самоутверждения — сердца, мальчишеской увлеченностью наукой, готовностью отстраниться от всего света — ради их с Хилари благополучия и счастья, и тысячей других фокусов, на поверку обернувшихся хладнокровным фарсом.
Подозрения и сомнения на его счет не оставляли Хилари и до омерзительной истории с Мьюриел. Целый год ее не покидало ощущение, что их брак похож на замок на песке. Однако поразительная способность Макса убеждать окружающих, что черное — это белое, магическим образом заставляла Хилари винить во всех неприятностях только себя. А когда она обнаружила, что беременна, то совершенно позабыла все опасения и страхи, от счастья воспарив под облака.
Хилари стиснула зубы: какая же я дура, законченная тупица! Расплатой за легкомыслие стала истерзанная душа…
— Здесь великолепно готовят! — вещал Генри. — Никто во всей Франции не владеет секретом приготовления такого кассуле, кроме папаши Пьера.
Хилари заставила себя вернуться из ада воспоминаний в приятную действительность и прислушаться к тому, что пытается втолковать ей спутник.
— А что такое кассуле?
Генри взял ее за руку и повел к столикам, виднеющимся за распахнутыми дверями трактира. Сделано это было естественно и непринужденно, однако Хилари ощутила удар тока и едва не вырвала ладонь. Этот большой мужчина бесцеремонно вторгся в ее защитное поле и оттого вдруг стал ей неприятен.
— Так что это за блюдо? — повторила она дрожащим голосом.
— Как, вы не пробовали кассуле?! — изумился Генри и печально покачал головой. — Придется мне всерьез заняться ознакомлением вас с отрадными явлениями этой жизни! — Он с видимым удовольствием отметил, что лицо Хилари окаменело при этих словах, и с садистским наслаждением продолжил:
— Кассуле — бобы в горшочке. Но сказать так — значит, не сказать ничего. Кассуле — это поэма из белой фасоли, баранины, окорока, чесночной колбасы, пряностей и… я затрудняюсь перечислить все. В сочетании с красным вином это блюдо кажется божественным. А вина во Франции первоклассные!
Внутреннее убранство трактира, выдержанное в типично французском стиле, было не менее восхитительным, чем само здание и окружающий его пейзаж. Белые стены, украшенные декоративными фаянсовыми тарелками, и пол из терракотовых плит, большие вазы с цветами там и сям создавали атмосферу тепла и уюта. Столик рядом с огромными распахнутыми в сад окнами, казалось, манил гостей к себе, млея в ласковых лучах нежаркого солнца, запутавшегося в ветвях деревьев и подмигивающего двум упитанным котятам, свернувшимся калачиком на подоконнике. В это сказочное царство и пригласил Хилари ее спутник.
Это воистину был иной мир — наполненный светом, яркими красками и теплом. И внезапно туманная и промозглая Англия со всеми ужасами минувших месяцев осталась где-то далеко-далеко, оттесненная ослепительным и цветущим югом Франции.
— Вот так гораздо лучше, — удовлетворенно заметил Генри.
— Что именно? — Хилари вздрогнула, сбрасывая оцепенение.
И не успел солидный улыбающийся мужчина средних лет склониться над их столиком, чтобы принять заказ, как Генри доверительно прошептал ей:
— Наконец-то вы расслабились!
Кассуле по рецепту папаши Пьера — того самого обаятельного и добродушного толстяка, который принял заказ, оказалось действительно божественным блюдом. Хилари съела его с аппетитом, проснувшимся в ней впервые за многие месяцы, — его не подпортили ни подозрительно интимная атмосфера, окутывающая их столик на двоих, ни близость Генри. Хилари уплела все до крошки едва ли не с жадностью голодной собаки.
— Восхитительно! — выдохнула она, кладя на тарелку приборы и откидываясь на плетеную спинку стула. От выпитого вина щеки ее порозовели. — Благодарю вас, Генри!
— На здоровье! — Он окинул ее безмятежным взглядом. — Оказывается, вы не принадлежите к тем женщинам, которые довольствуются листиком зеленого салата и морковкой!
— А вы приняли меня за такую?! — Она с негодованием сверкнула глазами и распрямила плечи.
— Я не был в этом уверен. Впрочем, вы не первая и не последняя из жертв нашего времени, превращающего стройных женщин в древесных гусениц.
— В древесных гусениц?! — Хилари покрылась красными пятнами. Да какое он имеет право называть меня так?! — Вам нравятся толстухи? — задыхаясь от гнева, спросила она.
— Вовсе нет! — невозмутимо ответил он. — Мне нравятся женщины, остающиеся такими, какими их создал Бог: толстыми или худыми, высокими или небольшого роста. Когда женщина уверена в себе, это делает ее лицо и тело прекрасными.
— Вот оно что! По-вашему, толстухи с двумя-тремя подбородками столь же привлекательны, как худенькие красотки?
Хилари буквально источала сарказм, но не могла ничего с собой поделать: ей хотелось уколоть этого нахала побольнее. Генри прищурился, и Хилари наконец сообразила, что перегибает палку.
— До того, как жениться, я встречался с красавицей ростом чуть более пяти футов, которая весила сто восемьдесят фунтов, — отчетливо произнес он ровным голосом, в котором все же угадывалось легкое раздражение. — Может быть, кому-то она и казалась толстухой, но, когда я смотрел в ее глаза, она была для меня самой очаровательной женщиной на свете.
— Почему же вы на ней не женились?! — в сердцах выпалила Хилари и растерянно заморгала, сообразив, что допустила бестактность. Я не имела права на подобный вопрос, это не мое дело! Разве можно позволять себе подобные грубости? — Простите, Генри, — поспешно извинилась она. — Это непростительная ошибка, я понимаю.
Лицо Генри окаменело. Он впился в нее изучающим взглядом и долго молчал. Хилари ожидала вспышки гнева, но ее не последовало: собеседник откинулся на спинку стула, поправил прядь волос, упавшую на глаза, и спокойно сказал:
— Она умерла.
— Еще раз прошу извинить меня. — Хилари густо покраснела, ей даже показалось, что на лице у нее пылают раскаленные угли.
— Мы с ней встречались около полугода, — ровным голосом продолжал рассказывать свою грустную историю Генри. — Но я не уверен, что наш роман закончился бы свадьбой: он только-только завязывался. Однако у меня остались чудесные воспоминания.
Хилари торопливо кивнула, мечтая лишь о том, чтобы этот ужасающе неприятный разговор побыстрее закончился. Она готова была со стыда провалиться сквозь землю. Лишь сейчас она поняла, насколько травмировали ее бесконечные измены Макса. Все его любовницы отличались вызывающей красотой, во всяком случае, те, которых она знала. А по крайней мере две из них были головокружительно богаты. Но, оказывается, еще не перевелись на земле мужчины, даже среди таких привлекательных, уверенных в себе и сильных, как Генри Трент, которые способны разглядеть внутреннюю красоту женщины!
— А вы что об этом думаете?
Вопрос застал ее врасплох.
— Простите?
— Чего ожидают от мужчин женщины? Какие качества их натуры ценят превыше всего? Вот вы, например, что мечтаете найти в своем избраннике?
