Серебряная луна - Крамер Элли (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
– Билл! Сзади!
Билл, направлявшийся к ней, молниеносно обернулся, одновременно пригнувшись, – и тем самым избежал удара ножом, который сжимал в руках разъяренный О'Рейли. Сэм пошатнулся, на секунду потеряв равновесие, потом развернулся и снова бросился на Билла.
Дальнейшее Мэри созерцала с открытым, как ни совестно в этом признаться, ртом. Раньше она видела подобное исключительно в кино.
Билл Уиллингтон неуловимым движением поднырнул под нож, почти одновременно впечатав ребро ладони в кадык Сэма О'Рейли. Еще через долю секунды он зацепил противника ногой под колени и сильно дернул. Сэм грохнулся и остался лежать на дороге, а Билл разогнулся, с силой выбросив другую ногу вбок.
Халк Хоггис улетел в сирень. Билл закончил замах ногой прыжком и в полете врезал Саймону Джонсу ногой в челюсть. Тот послушно улегся рядом с Сэмом.
На этом кино кончилось. Билл охнул, страшно и неразборчиво выругался и сел рядом с поверженными врагами. Мэри с воплем кинулась к нему, испугавшись, что Сэм успел задеть молодого человека ножом. Со всего маху бухнулась на колени, заглянула в глаза Биллу.
Тот с трудом улыбнулся своей волчьей, кривой ухмылкой.
– Ничего страшного. Нога опять… Пропал массаж, Мэри.
– Плевать! Я тебе его буду делать всю жизнь, главное – ты цел!
Она выпалила это, не думая, не рассуждая, почти яростно – точно так же яростно она поцеловала его двенадцать лет назад под древней яблоней.
А в следующий миг он ее притянул к себе и коротко, страшно поцеловал в трясущиеся губы.
Потом отстранил от себя и очень осторожно запахнул разорванную на груди блузку. Мэри опомнилась, залилась румянцем, опустила глаза и увидела, что клочья батиста почти не прикрывают обнаженную грудь.
Билл с трудом поднялся, помог подняться ей, и они пошли прочь, даже не взглянув на распростертые тела врагов. Малолетние мерзавцы сбежали.
Уже на тропинке, ведущей к дому Харли, до него было гораздо ближе, чем до Кривого домишки, – Билл молча стянул футболку и протянул ее Мэри. Она закусила губу и поблагодарила смущенным кивком. Поспешно натянула ее прямо поверх драной блузки. Футболка была старая, застиранная, мягкая и пахла Биллом.
И сушеными травами дяди Харли.
Она подняла глаза и замерла. Билл Уиллингтон хромал по тропинке в одних джинсах. Мэри даже не представляла, что у мужчины может быть такая фигура. Особенно, если этот мужчина – дылда Билл, Билл-Достань-Воробушка, Билл-Оглобля…
Широкие плечи бугрились мускулами. Узкие бедра, сильные ноги… По Биллу, как по анатомическому атласу, можно было изучать мускулатуру.
И еще – какие бывают шрамы после огнестрельных и ножевых ранений.
Страшный кривой шрам уходил со спины на ребра. Старый шрам, уже светлый. Звездочки пулевых ран на правой лопатке, на правом плече и предплечье. Сравнительно недавний тонкий шрам на левом предплечье. Мэри обогнала Билла, остановила, зачарованно провела пальцами по его груди. Билл молчал.
– Господи… На тебе же живого места нет!
Как же это, Билл?
– Так получилось, Мэри. Идем. А то у меня нога откажет, а у тебя начнется истерика.
– С чего это?
Он посмотрел на нее спокойно и внимательно, потом взял ее руки в свои.
– У тебя шок, сестренка. Ты отлично держалась, мисс Райан, правда. Дралась как рысь. Но теперь за это придется заплатить. Доктор – ты, но в таких делах я разбираюсь лучше. Через пару минут до тебя дойдет, что с нами случилось, и тогда лучше иметь под рукой дедовы декокты.
– Де-ед!!!
– Ого-го, мой мальчик, я дома!
– Мы с Мэри.
– Отлично!
Билл оказался прав. На веранде, уютно освещенной керосиновыми лампами, за столом, укутанная мягким пледом, Мэри вспомнила ужасную сцену, и ее заколотило. Харли немедленно выудил из шеренги пузатых бутылей одному ему ведомый "декокт" и щедро налил девушке. Мэри поднесла стаканчик к прыгающим губам.
Аромат и огонь – вот главные составляющие, которые она могла бы назвать. Аромат леса и сада, цветов и трав. Огонь – жидкий, живительный, мигом согревший ее изнутри. Мэри аккуратно поставила стаканчик на стол, уткнулась в плечо старика и заревела. Билл, уже переодевшийся и умывшийся, стоял в дверях и хмуро смотрел на нее, сжимая и разжимая кулаки. Харли откашлялся.
– Надо понимать, подрался? Испугал девочку?
– Дед, отстань.
– Он…, ме-ме-ня…
– Я ему всыплю, не волнуйся.
– Он…, меня защитил. Они первые напали.
– Значит, не всыплю. Сколько их было?
– Пя-пятеро…
– Трое, дед. О'Рейли, Хоггис и младший Джонс.
– Пя-пятеро…
– Молодец, хвалю. Садись, обними ее, она вся трясется, а я принесу пож…, поесть чего-нибудь. Горти меня четвертует, чес-слово.
Едва Билл оказался рядом и неловко, смущенно приобнял ее за плечи, Мэри вскинулась, вцепилась ему в рубашку и запричитала, то и дело шмыгая носом:
– Я пойду свидетелем, я все скажу, я про нож скажу и про то, как они первые начали, я скажу, ты мой пациент, ты вообще не мог их бить, это они, они сами друг друга, я не дам им тебя опять арестовать…
Харли замер у двери, с явным умилением взирая на эту картину, а Билл недоверчиво посмотрел на рыдающую и бормочущую Мэри и опять – второй раз за вечер – улыбнулся. Харли кашлянул.
– Ты не думаешь, что можно ей рассказать, сынок?
– Ей-то? Ей все можно. Она же доктор.
– Ну так и скажи.
Мэри вскинула залитые слезами глаза и непонимающе поглядела на обоих Уиллингтонов.
– О чем…, рассказать?
Харли отлепился от притолоки и сел напротив Мэри.
– Как ты думаешь, чем Билли занимался в Лондоне, коза?
– Мне все равно!
– Ох, эти девчонки! Слушай меня, девочка, и не реви. Билли служил в полиции. В отряде особого назначения.
Мэри ошеломленно перевела взгляд на Билла. Он смотрел на нее серьезно…, и немного ехидно.
– Такты…
– Я полицейский, Мэри. Я проработал в Скотланд-Ярде одиннадцать с половиной лет.
Начинал с младшего констебля, потом попал в Особый отряд. Это уголовная полиция. Тяжкие преступления.
Она трясущимися руками гладила его плечи и руки, не замечая, как странно смотрит на них старик Уиллингтон.
– Эти шрамы… Это все была твоя работа…
В тебя стреляли, резали тебя, Билл, Господи, какая же я идиотка…
– Тихо, доктор. Держи себя в руках.
– Билл, прости меня.
– За что, маленькая?
– Я такая же, как они. Как Бримуортиха, как Стейнша…
– Вот уж нет. Ты гораздо симпатичнее.
– Ты не смейся. Я такая же. Я им поверила, понимаешь? Я ни минуты не сомневалась, что ты бандит, что ты убил человека…
Лицо Билла окаменело. Он поднял голову и спокойно сказал деду:
– Дед, проводи ее, пожалуйста. Я на своей ноге не дойду.
Мэри вскинулась, Харли кивнул и ушел за курткой, которая была ему совершенно не нужна в этот душный летний вечер.
– Билл, если ты меня не простишь, я умру!
– Ты, что, маленькая. Как я могу тебя за что-то не простить, особенно, если не за что прощать?
– Я виновата…
– – Ты ничего не знала и не могла знать. Я ведь, в некотором роде, был на секретной работе. Поэтому и слухи…, именно такие.
– Я назвалась твоим другом, а друзья не могут так думать о друзьях…
– Мэри, уймись. Ты самая храбрая, самая добрая и самая красивая девушка во всем Грин-Вэлли. Ты меня вылечила. Почти. И ты ни в чем передо мной не виновата. Иди. Дед тебя проводит, выспись, а потом мы поговорим, обещаю.
– Билл…
– Я даю тебе слово офицера. Я все тебе расскажу.
Мэри смыла едкую горчицу с пальцев, попрощалась с мистером Кримсоном и уставилась в окно. Скоро должен прийти Билл Уиллингтон.
Видимо, у нее была здоровая натура и крепкая нервная система, потому что ночь она проспала без задних ног и без всяких сновидений.
Засыпая, она слышала тихую и яростную перебранку Гортензии и Харли в гостиной, но слов не разобрала.
Сон ей приснился лишь под утро, опять тот же. Почти. Только теперь Билл не сердился и не ругался, а протягивал ей руки, и во сне она была так счастлива, так счастлива…, что проснулась со смехом.
