Врач. Жизнь можно подарить по-разному - Вьёри Аня (мир бесплатных книг .txt, .fb2) 📗
– Кость, что происходит? – спросила напрямую, глядя ему в глаза.
– Кать… – почти прохныкал и отвел взгляд.
– Говори, Кость.
– Кать, я тебя прошу, прости, я не знал! Это не я!
– Ты сейчас о чем?
– О Марке, – выдохнул Костя.
– Что о Марке…
– Кать, он не вернется.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я знаю… Мама рассказала…
– Что? Какое отношение к этому конкурсу имеет твоя мама?
– К конкурсу никакого, – Костя отвернулся, но продолжал говорить. – Но… К его отъезду самое прямое…
– В смысле.
– Она дала ему денег.
– Денег? Зачем?
– Чтобы он уехал. И остался там.
– Зачем? – я, кажется, уже кричала.
– Из-за меня, – промямлил Костя, но тут же кинулся ко мне, схватил мои руки. – Я не просил, пожалуйста, поверь мне, я не просил! Мама сама! Она решила! Она видела, что я… Что…
– Что ты что?
– Она видела, что я тебя люблю… – выдохнул Костя.
Тогда у меня все оборвалось внутри. Костя? Меня любит? Никогда не замечала этого. А Марк? Чего я еще не замечала?
Костя сказал, что его мать дала Марку денег с условием, чтобы он уехал и расстался со мной. Оформила это все как выплату на участие в конкурсе. Что на самом деле Марк там ничего не выиграл. Куда ж ему? Из нашей деревни и в Лондоне выигрывать. Он просто взял деньги и остался там. Много денег.
– Только, – Костя испуганно раскрыл глаза, – я тебя прошу, не рассказывай никому! А то ты ж понимаешь! Подлог… Мама потеряет должность.
Его мать была чиновницей… и тащила на свое место сына. Костя учился на юридическом. Еле-еле учился, надо сказать. Но тогда эти нюансы меня не интересовали. У него все выходило четко и гладко.
Марк взял деньги. Это была его мечта. Из-за матери. Учеба всегда была для него важнее всего. Да, кивала я. Учеба всегда была для него важнее всего. Марк не вернется. Почему-то тогда это очень хорошо наложилось на мое ощущение покинутости.
Я в слезах набрала Марика. У него вокруг было шумно. Какая-то пирушка.
– Марк, ты вернешься?
– В смысле, Кать? – он, кажется, был нетрезв и не понимал, что я говорю.
– Я спрашиваю, ты вернешься? Сюда, домой?
– Ну… В смысле? Нет. Тут же ординатура. Приеду на каникулы… Постараюсь. Но… Может, еще работать оставят. Тут же деньги, Кать! А у нас там что? Я даже на съем квартиры у нас не заработаю… А что за вопросы? Кать?
Но я уже не слушала. В голове набатом звучало «нет» и «деньги».
Вот тогда я и накричала.
– Будь проклята твоя учеба! Ты просто предатель! Ты променял меня на свой Лондон! Ты не вернешься! И знать я тебя больше не хочу! Строй свою карьеру! Оперируй ультразвуком!
А потом я гордо не отвечала на его звонки. И вообще чувствовала себя почти героиней. Недели три. Ровно до тех пор, пока не поняла, что у меня задержка.
13 глава
Марк
– О! Какие люди! И даже позже меня! – меня встречает радостное жужжание кофемашины.
Колян, как обычно, балагурит. В ординаторской я появляюсь действительно позже него. Но говорить ему о том, что задержался, потому что сдавал кровь, не хочу. Не опоздал же, в конце концов.
Странная вообще тема. Мы же регулярно кровь сдаем у себя. Раз в месяц так точно. А тут я почему-то не хочу это обсуждать.
– Колян, сделай и на меня, – киваю другу на свою чашку.
– Да не вопрос!
Он запускает кофемашину еще раз, отходит, с громким сербанием втягивая в себя обжигающий напиток.
– Чего у нас сегодня вкусного? – включаю свой комп, жду, когда загрузится профиль, чтобы посмотреть назначения.
– Да как обычно! Плановые операции, плановые пункции, – фыркает Колька. – Вот прям сейчас и начинаем, – довольно улыбается один из лучших хирургов нашего центра. – Сегодня плановых семь!
– При-ивет!
В ординаторскую, плавно покачивая бедрами, вплывает Маринка. Красивая она. В этом ей не откажешь. Но в отношения играть не хочу. Вообще ничего сейчас не хочу! Тем более на работе! Хватило мне… Одни только вчерашние откровения и осознания чего стоят.
В висках звонкими молоточками бьются мысли, которые я гонял по кругу всю ночь. Вместо того чтобы спать после суток. Не моя Катя. Не моя! И никого я своей больше называть не желаю!
– Угостишь кофе? – Маринка усаживает свою круглую попу на край моего стола.
– Да всегда пожалуйста, – поджимаю губы, понимаю, как это выглядит со стороны, но встаю и запускаю кофеварку.
– Колян, у нас там сколько до планерки? – вроде как невзначай спрашиваю своего друга.
– Да уже, считай, опаздываем, – подыгрывает мне тот, пряча усмешку в чашке.
– Я ненадолго, – Маринка отталкивается от стола ладошками и садится поудобнее, закинув одну ногу на другую.
Ага. Плавали. Знаем. Спасибо, не хочу! Иди лесом!
– У меня для тебя сюрприз! – очаровательно улыбается мне наша фам фаталь и… протягивает фольгированный пакет.
Красная система. Да твою ж…
– Твоя Свиридова, говорят, – тянет наша богиня снабжения, – ничего себе купить не может, – бесценный пакетик покачивается, зажатый между Маринкиных пальцев. Дразнит, стерва. – Ну вот я решила помочь, – система звонко шлепается на мой стол, – страждущим! – как-то очень жестко заканчивает Маринка и сверкает глазами.
Красная система. Для красной химии. Прикол в том, что этот препарат распадается под действием УФ-лучей. Его нельзя капать на свету. Только по специальным системам, которые у нас в стране не выпускаются и не входят в ОМС.
Мамочки заказывают их в частном порядке за большие деньги. Заранее. Ну, или оборачивают все фольгой. Но это риск. Особенно с малышами.
– Спасибо, Марин, – протягиваю ей стакан с кофе. – Но ты можешь и сама передать на пост. Все в курсе назначений.
– Да, говорят, ты там чаще медсестер бываешь, – язвит девица, заставляя меня скривиться и прикусить губу, чтобы не ляпнуть гадостей.
– Бываю, – смотрю ей прямо в глаза.
– И даже после суток, – Маринка явно заводится.
Ну что ж. Сама начала.
– И даже после суток, – невозмутимо отвечаю я, не пряча взгляд.
– Ну так и передай сам! – фыркает она и вылетает из ординаторской, совершенно неуместно хлопнув дверью.
Вот же! Женщина!
– Кхм, – Колька то ли откашливается, то ли смеется. Ставлю на второе. – Это тебя теперь в снабжение не посылать?
– Колян, иди ты! – чуть не ору на него. – Еще этого мне не хватало, – указываю рукой на закрытую дверь. – Блин, зашел один раз не в дежурство в палату, так устраивают мне тут…
Я реально зол. Но не сливать же это на Кольку.
– Один раз, – он, как назло, хохочет. – Да тут уже легенды ходят о том, как ты Свиридову на руках носишь, Марик, – выделяет Колька обращение, и я понимаю почему.
– Колян, – рычу. – Мы выросли вместе! Учились в параллельных классах. Я с ней и с ее мужем все детство в одной компании гулял!
– Ага, – лыбится этот громила, – я так и подумал!
– Ветлов, Захарский! – прилетает откуда-то из-за двери сердитый голос Сергея Ивановича. – Планерка!
– Я ж говорил, опаздываем, – заливисто ржет Колян и выходит из кабинета.
Я выдыхаю, пытаясь сбросить градус напряжения, ставлю так и нетронутый кофе на стол, разворачиваюсь к двери. Замираю. Медлю секунду. А! Черт с вами! Подхватываю красную систему, убираю в карман халата. На пост передам. Все равно уже принесла.
Катя
Я этого просто не выдержу. Не выдержу.
Мишутка всю ночь плакал от боли. Точнее… вечером плакал, под утро просто стонал. Если вначале нам хватало обезболивания часа на четыре, то за вчерашнюю ночь я сбегала на пост, кажется, раз шесть. Медсестры уже стали отказывать мне в лекарстве.
Их можно понять. Такие сильные препараты. И я просто баюкала моего малыша. Целовала ему лобик, пела песенку, держала за ручку. Всю ночь. Кажется, под утро все-таки уснула. Сидя перед его кроватью, головой на его подушке.
Его боль. Столько боли. Я этого не выдержу. Одна. Я совсем одна. Даже Марк не заходит. Даже в палату никого не подселяют. Ой… Соседка!
