Обольстительный шантаж - Джеймс Джулия (Julia) (книги онлайн txt) 📗
– Я предпочитаю взглянуть на Гейнсборо, – сказал Диего Саес и повел ее в другую сторону.
Нервы девушки были до предела напряжены необходимостью разговаривать с ним и паническим страхом перед возможностью при ходьбе нечаянно прикоснуться к его бедру или плечу. В довершение всего он еще хочет посмотреть на их Гейнсборо, картину, привезенную из Солтона. Непонятно почему, Порция вдруг ощутила, что не хочет, чтобы он ее видел.
Однако деваться было некуда. О том, чтобы устроить сцену, не могло быть и речи. Она неловко семенила рядом с ним до зала, где были выставлены картины Гейнсборо.
– Которая ваша?
– Моего брата, – поправила Порция. – Вон та, на дальней стене, третья слева.
Эта картина обычно висела в холле в Солтоне. Как мало изменилось с тех пор, как один из величайших английских живописцев изобразил желтоватый южный фасад Солтона. Разве что несколько деревьев, обрамлявших озеро, исчезло, да некоторые деревца стали теперь гораздо более мощными, чем двести пятьдесят лет назад. Сейчас тут было больше цветочных клумб, но в остальном, сходство оставалось поразительным.
Порция почувствовала, как ее лицо смягчается. Она выросла там и любила поместье так же сильно, как и своего брата. А Том – Том и есть олицетворение Солтона. Это его дом, и он передаст его своему будущему сыну, а затем и внуку. Так же, как это делали все предыдущие поколения династии Ланчестеров – династии, которая не прерывалась более четырех сотен лет.
Голос рядом с ней произнес:
– Это продается?
Она резко обернулась, полная замешательства.
– Конечно, нет! И Вильсон тоже. Послушайте, это выставка картин для широкой публики, временная выставка, на которую экспонаты собираются из музеев и частных коллекций по всему миру. Это не магазин, мистер Саес!
– Я не о картинах. Я имею в виду дом. Солтон, – с насмешливой улыбкой уточнил Диего.
Порция с трудом перевела дыхание.
– Мистер Саес, я знаю, что вы не англичанин и даже не европеец, поэтому просто не понимаете, что в нашей стране фамильные дома остаются в распоряжении семьи в течение многих поколений, если только не случится что-нибудь из ряда вон выходящее. Существует масса агентств по недвижимости, которые помогут вам, если вас заинтересовала собственность в этой стране.
– Благодарю за информацию, мисс Ланчестер. Но знаете, понятие семейной собственности знакомо и латиноамериканцам.
– В таком случае, – не сдавалась Порция, – мне остается только удивляться, что вам пришло в голову задать такой экстравагантный вопрос.
– Экстравагантный? Вы же сами заметили, что некоторые необычные обстоятельства могут подтолкнуть владельцев к продаже.
Порция продолжала пристально смотреть на него.
– Но у нас нет никаких таких обстоятельств, мистер Саес. А значит, это совершенно невозможно, чтобы Солтон был выставлен на продажу. Ни сейчас, ни в будущем.
Странное выражение промелькнуло в его глазах и исчезло. Потом он усмехнулся и заметил:
– Все продается, Порция. Все. Разве вы этого не знали?
Сейчас в его голосе звучала откровенная издевка. И даже больше – насмешливый вызов.
Порция почувствовала, как страх леденит ее тело; немного придя в себя, она вздернула подбородок и произнесла:
– В вашем мире, возможно, мистер Саес. Но не в моем.
– Вы так считаете? – Он помедлил и добавил: – Вы и вправду столь невинны, какой кажетесь? А ведь мне сказали, что вы были помолвлены целых два года.
Он протянул руку, осторожно касаясь подушечками пальцев ее шеи, потом щеки. Порция слышала только оглушающее биение собственного сердца. Она хотела убежать, сделать хоть что-нибудь, но не могла пошевелиться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Он придвинулся ближе к Порции. В помещении, кроме них двоих, больше никого не было. Порция вдыхала его аромат – мужской запах, дорогой эксклюзивный лосьон после бритья. Она ощущала жар его тела, да и своего собственного тоже, потому что вся пылала.
– Не вздумайте...
Ее голос пресекся. Панический страх стиснул горло, лишая возможности говорить.
– Не вздумайте? Значит, вот как вы пытались обескуражить своего жениха? Мне сказали, что вы очень холодная женщина, Порция, холодная как лед. Но это неправда...
Пальцы Диего нежно прижали пульсирующую жилку на ее шее. Сердце девушки замерло и забилось с удвоенной силой, кровь бросилась ей в лицо. Порция стояла неподвижно, смотря прямо в глаза Диего, который все ближе и ближе наклонялся к ней.
Его губы медленно скользили по губам Порции, а рука крепко удерживала ее в неподвижности, не давая возможности выскользнуть и скрыться. Кровь барабанила в ушах, наполняя Порцию чувством восторга и желанием продлить это ощущение как можно дольше.
О, это был иной мир, иная вселенная! Еще никогда ни один мужчина не целовал ее так. Порции вообще прежде не нравилось целоваться – она проделывала это только потому, что полагала: от нее именно этого ждут, но всегда радовалась, когда поцелуй заканчивался.
Этот поцелуй был исполнен какой-то холодной страсти, стремления обладать ею, но нес в себе оттенок интимного удовольствия, намек на нечто такое, что каждая косточка в ее теле, казалось, расплавилась от предвкушения.
Внезапно Диего отпустил ее и оставил стоять так, ослепленную, растерянную, едва ли не шатающуюся на ногах.
– Вот идиоты! Как можно считать тебя холодной! – Какое-то время он пристально изучал ее лицо, потом с изумлением воскликнул: – Неужели ты всерьез решила, что сможешь спрятать свою красоту под этим чудовищным платьем? – Теперь он говорил тихо и так мягко, что дрожь пробежала по ее спине. – Сколько ты можешь спасаться бегством, Порция? – Его голос снова изменился, стал ровным, с тем неуловимым американским акцентом, который резал ее слух при первой встрече. – Что ж, это было забавно, но теперь... – Он взял ее под руку: – Нам пора возвращаться к остальным, а то наше столь длительное отсутствие породит сплетни.
Порция вдруг с ужасом осознала случившееся. Диего Саес целовал ее. Человек, олицетворявший все, что она ненавидела, человек, обращавшийся с женщинами как с дичью, которую нужно загнать и получить за это охотничий кубок. Со сжавшимся сердцем Порция шагала рядом с Диего Саесом, возвращаясь в зал. Она дышала с трудом, думая только о том, как бы совладать со своими чувствами, чтобы вести себя непринужденно. Однако эмоции продолжали обуревать ее: Саес просто полакомился ею, точно она была спелым плодом, аппетитным персиком на рыночном прилавке! Однако еще большим оскорблением было то, что она при этом растаяла в сладостной неге, что упоительная слабость все еще эхом звучала в ней. А следом, перекрывая все прочие переживания, к ней снова подкатил панический страх. Чувство опасности было таким осязаемым, таким сильным, что она ужаснулась.
Диего сильнее сжал ее локоть, когда они медленно проходили по залу, то и дело, останавливаясь, чтобы перекинуться парой любезностей со знакомыми. И вскоре, как ни занята была Порция своими ощущениями, она поняла: люди глазеют на нее – кто явно, кто украдкой, кто мельком, кто пристально. Все заметили ее присутствие подле Диего Caeca.
Так значит, он все же получил, чего добивался! Но она должна заставить его понять, что, сколько бы красивых и знаменитых женщин ни побывало в его постели, она не присоединится к их числу.
А Диего Саес тем временем спокойно стоял рядом, держа ее под руку. Порция чувствовала себя как рабыня, которую торжествующий римский полководец включил в свое триумфальное шествие. Она продолжала улыбаться, машинально произносила обычные учтивые слова и при этом не могла избавиться от мерцавшего в ней жара, разбуженного руками и губами этого человека.
Конечно, Порция старалась игнорировать реакцию окружающих, призывала на помощь все свое самообладание, надеялась продержаться до конца.
Но когда же он наступит, этот конец? В какой-то момент она поняла, что они движутся к выходу. А затем голос Диего над ухом произнес:
