Ловушка для сладких снов - Босуэлл Барбара (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
— Как говорят опытные люди, — задумчиво заметила Холли, — мальчишки на всю жизнь остаются мальчишками. Так что Крэг мог бы проявить большее понимание. Донна также была когда-то подростком…
— Но она абсолютно не походила на Кэмрин и Кэйлин. Совершенно разные типы. До появления детей у меня с ней были нормальные соседские отношения, и она мне показывала свои школьные грамоты и призы. У нее была масса всяких наград.
— Насколько я понимаю, Донна Ламберт относится к своим школьным успехам как к чему-то святому? — нахмурилась Холли.
— Ну, я бы так не сказал. Однако награды на стене производят впечатление.
— Все ясно! Она эгоцентрик.
— Нет! Холли, вы мне обещали, что не станете анализировать все, что видите и слышите!
— Простите. Но чем больше я слышу об этой паре, тем больше мои симпатии на стороне детей. По-моему, их несправедливо оклеветали.
— Интересно будет услышать ваше мнение на следующей неделе. После того, как вы окажетесь в шкуре Ламбертов. Да, я чуть не забыл о Кристофере. Этот пес — настоящее исчадие ада. Девочки привезли его с собой из Невады. Он лает и рычит в зависимости от собственного настроения. И это вполне может случиться посреди ночи. Когда я дома, то пытаюсь не выпускать бесов из преисподней. — Рейф встал и принялся вышагивать взад-вперед по комнате. — Но я не могу быть здесь всегда. Мне нужно ездить в офис, в город по делам. Если Ламберты и стали патологическими придирами, то определенно мы сами довели их до этого.
Холли задумчиво пила имбирный эль. Ее собеседник нарисовал довольно устрашающую картину жизни в своем доме. Да и соседям приходилось несладко. Но она не позволит запугать себя. Нельзя быть похожей на Ламбертов, которые протестовали против любого шума. Дети всегда шумят, это факт. Да и собак Холли всегда любила.
Она заметила две фотографии в картонных рамках, стоявшие на телевизоре. Два мальчика. Одного из них она узнала, блондин с голубыми глазами, это Трент.
— Вы так и не рассказали мне толком, почему дети живут с вами, — напомнила Холли.
— У Тони и Трента одна мать, Треси Крайдер, а отцы разные. К сожалению, отцы куда-то запропастились. А Треси связалась с подонком, который не желает терпеть детей других мужчин в своем доме.
— И поэтому мальчики живут с вами, — мягко проговорила Холли.
Рейф сел на другой конец софы. Его отделяли от Холли две подушки. Достаточно близко, чтобы чувствовать соблазняющий аромат ее терпких духов, смешанный с пьянящим запахом ее тела. И, увы, слишком далеко для случайного прикосновения. Как тут не прийти в отчаяние! Он откинул голову на спинку софы и закрыл глаза. Лучше не смотреть на нее. Просто перечислять факты, и как можно бесстрастнее.
— Я стал Старшим Братом Трента, когда ему исполнилось семь лет. А через несколько лет, когда не нашлось Старшего Брата для Тони, я вроде бы неофициально оказался и его опекуном… — Рейф пожал плечами. — Мальчики часто проводили у меня выходные дни да и в летние каникулы навещали. Но когда Треси связалась со своим нынешним парнем, мальчики переехали ко мне насовсем. Треси подписала официальную бумагу, передавая мне опеку над детьми. Такая же история с приездом Кэмрин и Кэйлин.
Холли вытаращила на Рейфа глаза. Этот человек принял в дом сыновей, от которых отказались их отцы! Взял осиротевших девочек. Правда, он выглядел несколько ошарашенным, получив четырех подопечных. Но не отступил, не отказался от них. Добровольно взвалил на себя подобную обузу. Ей хотелось сказать, как она восхищается им. Ведь большинство мужчин, которых она знала, не способны проявить заботу даже о комнатном растении.
Но разве возможно такое сказать? Холли испытывала странную робость и не находила нужных слов. Совершенно непривычное состояние, ведь ее сильная сторона— умение общаться.
— А как эти мальчики и девочки уживаются друг с другом?
— У них, конечно, случаются дежурные стычки, но в целом они ладят довольно хорошо. А иногда даже объединяются, чтобы выступить единым фронтом против меня. Я их называю тогда «бандой четырех».
— Их союз удивляет вас?
Видимо, слишком много вопросов. Или, может быть, она неправильно его сформулировала? Холли отметила, как скривились губы Рейфа. Он повернул к ней голову и окинул ее насмешливым взглядом.
— Да, доктор, их союз удивляет меня. Вы собираетесь объяснить мне, почему они становятся союзниками? Вы уже дали оценку Ламбертам, послушаем теперь психологический разбор поведения детей.
— Простите. — Холли выглядела смущенной. — Наверное, это отпечаток моей профессии.
— Что именно? Задавать вопросы или анализировать поступки? Может быть, мне следовало лечь на кушетку, пока мы разговариваем?
Неожиданно Рейф почувствовал, как его обдало жаром. Он всего лишь хотел пошутить, а получилось нечто сексуальное. Он сразу представил себе, как лежит на кушетке возле Холли Кейзел, а та… Он ничего не мог поделать с собой. Чем больше он смотрел на Холли, тем больше ему хотелось овладеть ею.
Рейф резко встал и пересек гостиную. На его счастье, из спальни девочек донеслись громкие пульсирующие звуки ударных инструментов. Сейчас он им покажет, где раки зимуют! А заодно и отвлечется от навязчивой идеи. Рейф взбежал по лестнице, шагнул к ближайшей двери и распахнул ее.
— Разве я не говорил вам, что больше не потерплю подобного шума? Мне придется отобрать все диски и подарить их тюрьме штата! — проревел он.
Кэмрин и Кэйлин что-то ответили жалобными голосами, но громкость тотчас убавили.
— Тюрьме штата? — засмеялась Холли, когда Рейф вернулся. — Почему такая странная угроза?
— По-моему, вы считаете меня тираном, ведь так, доктор? — Рейф посмотрел на свое голубое кресло в другом конце гостиной, но сел на софу возле Холли. Та, подняв голову, взглянула на него, словно пыталась повлиять на его настроение.
Нелегкая задача даже для целой команды прославленных психоаналитиков! — подумал он. Чувствовал он себя прескверно.
— Мне тоже эта музыка не нравится. — Холли заставила себя не двигаться и остаться спокойной и уверенной, хотя таковой она себя не ощущала. Сев так близко, Рейф явно вторгся в ее личное пространство, как говорят психологи. В свое время она слушала об этом специальную лекцию.
Однако не обязательно было так глубоко знать предмет, чтобы понять: мужчина намеренно сел к ней близко. И когда он наклонился к ней, их колени соприкоснулись…
Холли жадно втянула воздух. Что дальше? Она скрестила пальцы, пытаясь размышлять. «Сначала думай, потом действуй». Собственные слова прозвучали в ее ушах. Сколько раз она повторяла их во время сеансов терапии для чрезмерно импульсивных юношей и девушек. Но разве возможно ясно мыслить, когда пламя чувственности вспыхивает от малейшего прикосновения? И даже без прикосновения.
— Не думаю, что вы поступаете как тиран. — Холли стоически пыталась поддерживать тему, которую они обсуждали. — Девочкам не обязательно выражать свой протест в децибелах. Как… как взрослый и как опекун вы имеете полное право сделать им замечание. Более того, дети нуждаются в ограничивающих рамках, в противном случае окружающий мир кажется им лишенным порядка, а следовательно, агрессивным.
— Да, конечно, — спокойно усмехнулся Рейф. — Давайте поднимемся наверх и спросим Кэмрин и Кейлин, хотят ли они, чтобы я делал им замечания.
Он положил руку на спину Холли. Это было уже не вторжение в личное пространство, а откровенный захват территории! Конечно, ей ничего не стоило сбросить руку наглеца и встать. Но она этого не сделала. Потому что не хотела.
Через несколько мгновений Рейф осторожно взял ее за подбородок и повернул ее голову к себе.
— Вы собираетесь сказать, чтобы я перестал? — чуть слышно пробормотал он.
Холли долго молчала.
— Нет, — со вздохом прошептала она наконец, будучи не в силах оторвать глаз от его рта, от красивых чувственных губ. Волны желания, поднимавшиеся из глубины ее тела, сменяли одна другую. Холли с трудом сглотнула. Как это не похоже на нее! Откуда вдруг в ней такая чувственность? Такая импульсивность? Она ведь не из тех, кто целуется с едва знакомыми мужчинами. Ей это совершенно не нужно. Она едва могла вспомнить, когда целовалась в последний раз. Наверное, это было на одном из тех бессмысленных свиданий, на которые ее то и дело отправляли родственники. Так, не поцелуй, а скорее детское чмоканье.
