В этот раз – навсегда - Грей Эбби (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Что такое, Трейс? Что на самом деле случилось? Ты ведешь себя так, будто я прокаженный, подцепивший оспу. – Остин приподнял ее подбородок своей рукой, заставив посмотреть ему в глаза. – Я думаю, нам действительно надо поговорить. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы говорили в последний раз.
– Нет! – Ее глаза сверкнули, и она повернулась к нему спиной. – Мы давно простились. Ты пошел своим путем, я – своим. Мы теперь два совершенно чужих человека, Остин. Ты больше не являешься частью моей жизни.
– О'кей! Я не буду умолять. Но учти, все мы совершаем ошибки. Бог свидетель, я сделал столько, что достанет на двоих. И если когда-нибудь захочешь поговорить, дай мне знать. Большую часть времени я провожу здесь, за этой закрытой дверью. А если меня нет на месте, то мой номер – в телефонной книге. – Он проглотил ком в горле и закрыл дверь так же мягко, как открыл несколько минут назад, когда услышал ее плач. Будь она проклята!
Трейси приготовилась к встрече с кумиром ее жизни. Может, они уже сегодня организуют кутеж – отправятся ужинать в «Макдоналдс», а потом в кино. Ему решать. А завтра утром они собираются есть поп-корн и смотреть мультфильмы, потом они пойдут в парк и проведут там весь день, пока не придет время устроить пикник и поужинать сандвичами с арахисовым маслом. А потом, когда день закончится, они вернутся домой, улягутся вместе на кушетку и будут смотреть телевизор, пока у обоих не начнут слипаться глаза.
Она подала машину назад, повернула на юг, к светофору у колледжа, и сделала правый поворот. До частного детского садика было только три квартала, и оставалось еще пять минут до звонка с последнего занятия. К тому времени, когда она припарковала машину и прошла вверх по тротуару и через ворота в ограде, детишки высыпали из здания. Джексон бежал с такой скоростью, на какую только были способны его маленькие ножки.
– Мама, мама, подожди, пока увидишь, что мы делали сегодня на уроке мастерства. Это бабочка! Ты можешь поставить ее на холодильник, рядом с тем динозавром, которого я сделал давно. Я голодный. Можем мы пойти поесть мороженого? – Он прыгнул в ее протянутые руки, не зная, что пятилетние мальчики обычно не хотят, чтобы мамы держали или целовали их на людях.
– Почему бы нам не пойти в «Макдоналдс», а потом в парк играть, пока не придет время отправляться в кино? – Она уткнулась лицом в его шею, вдыхая запах вспотевшего пятилетнего малыша – самый изумительный аромат на свете.
– Ты не шутишь? Ура! Этот город должен быть больше, чем ты говорила, раз здесь есть и «Макдоналдс», и кино. Bay!
Она опустила его вниз, но продолжала держать за руку, пока они вместе шли по улице к автомобилю.
– А в парке есть качели, мама? – спросил он, подпрыгнул и побежал так быстро, что она с трудом поспевала за ним.
– Есть, – улыбнулась она. – И большая горка. И еще есть детская карусель, но я на ней не буду кататься. Ты знаешь, мне делается нехорошо.
– О, девчонки не такие сильные, как мы, ребята. Я готов поспорить, любой мальчишка может крутиться на карусели три дня подряд, и его не будет тошнить. – Джексон рассмеялся. Он пристегнул ремень безопасности. – Время отправляться. – Зажав в руке карандаш, как микрофон, он сделал вид, что он пилот самолета. – Пристегните ремни, леди и джентльмены, мы отправляемся в полет с леди-пилотом, и она – черт на колесах!
– Джексон! Где ты услышал это слово? – удивилась Трейси.
– Папа Джек все время так говорит. Он говорит, что ты настоящий черт на колесах с первого раза, как села за руль. – Джексон невинно посмотрел на нее.
– Что ж, Папа Джек может употреблять это слово сколько угодно, но ты не должен повторять все, что говорит он. – Она отвернулась, чтобы он не увидел, как она улыбается. – Теперь расскажи мне, как у тебя прошел день, – попросила она. – Ты играл, или рисовал, или делал что-то еще?
– Я учился, – ответил он. – Я учился целый день. Я знаю, как писать «А» и как это произносится. И я знаю, на что похожа бабочка, и еще у меня новый лучший друг. Она девочка, но с ней так же здорово, как и с мальчишками.
– Рада слышать. Как зовут твою новую подружку? – спросила Трейси, ведя машину к «Макдоналдсу» в западной части города.
– Ее зовут Эмили. Я хотел привести ее, чтобы познакомить с тобой. У нее такие же красные волосы, как у тебя, и она классная, хоть и девчонка. Но ее папа пришел и рано забрал ее, потому что должен отвезти ее на уик-энд к бабушке. А бабушка живет в каком-то месте со смешным названием. Порк-и-Бин, Техас, или как-то похоже.
– Как ее фамилия? – Трейси почувствовала, как похолодел затылок, несмотря на тридцатисемиградусную жару.
– Эмили Миллер, – сказал Джексон. – Да, и я вспомнил, это Том-Бин, в Техасе. Мама, а сколько миль до Техаса? Это далеко? Может, мы сможем когда-нибудь поехать туда и повидать ее и ее бабушку? Она сказала, если я приеду к ней в гости, то смогу поиграть с пони. Мама, а до «Макдоналдса» еще далеко? Я ужасно голодный.
Глава 3
Каким-то образом благодаря редкостной удаче, хорошему расчету и благосклонности Всевышнего Трейси удавалось следующие две недели забирать сына, не встречаясь с Остином. С того ужасного дня, когда к ней пристал Деймиан, а Остин попытался помочь, они были холодно-вежливы, сталкиваясь в коридорах или на совещаниях, и попросту игнорируя друг друга все остальное время.
Если она сумеет избегать его у школы своего сына и если Остин будет продолжать держаться на расстоянии, ей удастся прожить этот год без нервного срыва. После занятий они с Джексоном собираются поехать в Пурселл повидать ее отца, который обещал провести дома целых три дня, если они решат навестить его. Джексон обожал своего Папу Джека, и даже Трейси вынуждена была признать, что он оказался намного лучшим дедом, чем она ожидала.
Когда Трейси была ребенком, Джек Уокер не слишком обращал на нее внимание, так же как и ее мать. Это их домоправительница Молли рассказывала ей на ночь сказки и обнимала, учила ее молиться и вести себя за столом, причем именно в таком порядке, и рассказала ей про парней и чего от них ждать, когда пришло время. Ее мать погибла в автокатастрофе, когда Трейси было всего тринадцать, и отец сделал все, что мог, чтобы обеспечить ей образование: дал ей окончить высшую школу, потом колледж. Но Трейси знала, что он упрямо отказывается признавать тот факт, что она больше не маленькая девочка.
Она слишком быстро выросла в ту ночь, когда Остин Миллер ушел из ее жизни.
Трейси с отцом страшно поссорились, когда она наконец призналась ему, что находится на шестом месяце беременности. Он сказал, что она позорит семью и память ее умершей матери и по меньшей мере должна выйти замуж за отца ребенка, даже если и не любит его. Его внука никто не посмеет назвать незаконнорожденным. Но она твердо отказалась сказать ему или кому-то другому, кто отец ее будущего ребенка, чтобы того не заставили на ней жениться.
Она до сих пор не знала, простил ли ее отец за это, но он больше не возвращался к этой теме.
Трейси покинула отцовский дом, как только получила в Оклахомском университете степень, позволяющую ей преподавать, сняла квартиру и начала искать работу. Очень быстро она узнала, сколько сил требуется, чтобы справиться со всем самостоятельно, без поддержки. Спустя шесть недель Джек Уокер приехал просить прощения и умолял ее вернуться домой, по крайней мере пока не родится ребенок. Она отказалась.
Джек сумел пробыть с Трейси целых двадцать четыре часа, когда она рожала Джексона, потому что привез с собой Молли для, как он выразился, «моральной поддержки». Но когда пришли последние минуты и начались родовые потуги, Джек не выдержал. Молли оставалась с ней, держала ее руку, массировала спину, считала до десяти при каждой схватке и плакала, когда наконец появился младенец.
– Пожалуйста, пожалуйста, возвращайся домой, – умолял ее отец спустя несколько минут после того, как увидел и навсегда полюбил крошечного мальчугана в пять фунтов шесть унций, лежащего рядом с его дочерью в пластиковой колыбели.
