Выбор королевы - Беррингтон Джоанна (первая книга TXT) 📗
– Н-да… – протянула кинозвезда, думая о чем-то своем.
Линда присела на стул рядом с кроватью, собираясь измерить давление пациентке, и та без слов протянула ей правую руку.
После инцидента с кофе отношения двух женщин, как ни странно, стали лучше. Оливия больше не цепляла медсестру по пустякам, предпочитая полностью игнорировать. Ту надменное молчание VIP-персоны очень даже устраивало. Лучше уж так!
Отложив тонометр, Линда измерила температуру миссис Брук, затем записала данные в карточку и, вежливо произнеся «всего доброго», собралась покинуть палату.
Но только она приоткрыла дверь, как увидела Эллин, идущую по коридору с подругой.
Еще не хватало столкнуться с ней!
Молодая женщина сделала полшага назад, прячась от проходящих мимо коллег. Впрочем, те были так увлечены беседой, что не замечали никого.
– Он позвонил мне сегодня и спросил: «так что, мы встречаемся?» – услышала она слова Эллин, когда медсестры поравнялись с палатой Оливии Брук.
Линда похолодела. Она же про Патрика Шеридана говорит!
– Я, признаюсь, была удивлена. Это так неожиданно! И даже немного странно. Но свой шанс поужинать с ним я, конечно, не упущу!
Молодая женщина прикрыла дверь, оставив маленькую щель, чтобы слышать, о чем разговор. Но дальше последовали только восхищенные охи и ахи спутницы Эллин.
Какой ужас, как все это неприятно, думала Линда. А вдруг правда раскроется? Если Патрик упомянет про вчерашний телефонный разговор, то Эллин сопоставит факты и поймет, что это я ему звонила. Какой стыд!
– Чего это вы топчетесь у двери? – раздался позади голос кинозвезды. – С вами все в порядке?
Молодая женщина повернулась к пациентке и скользнула по палате рассеянным взглядом.
– Да, все нормально, – проговорила она.
Оливия положила пульт телевизора на прикроватный столик. Может быть, ей стало скучно, и она решила развлечь себя, посочувствовав медсестре… Кто знает. Но в следующую секунду она встала с кровати и подошла к Линде.
– Послушайте, дорогая, да на вас лица нет! – Миссис Брук взяла ее за руку и подвела к стулу. – Что произошло? Что вы увидели там, в коридоре? – Она практически насильно усадила молодую женщину, после чего налила в стакан воды и заставила выпить. – Итак, – проговорила она, располагаясь напротив. – Расскажите мне, что вас тревожит.
Медсестра с удивлением смотрела на кинозвезду. Ей что, захотелось примерить на себя роль психолога? Но зачем? За все дни нахождения в клинике это был первый случай, когда она вдруг проявила участие по отношению к другому человеку.
– Ну же, – подбадривала Оливия. – Выкладывайте, что стряслось. Вы сегодня весь день сама не своя. Вдруг я смогу помочь?
– Послушайте, зачем вы меня расспрашиваете? – наконец выдавила молодая женщина. – Для чего вам знать, что творится у меня на душе?
Миссис Брук вдруг… улыбнулась. Это была грустная улыбка, как солнце, выглянувшее из-за туч в осенний день. Но все-таки улыбка!
– Я думаю, что все это время была несправедлива к вам, – вдруг сказала кинозвезда. – Мой психоаналитик объяснил бы, что мое плохое настроение вызвано послеоперационным стрессом, больничной обстановкой… Чушь. Просто у меня несносный характер.
Оливия пожала плечами, как бы давая понять, что с этим ничего не поделать, остается мириться.
– Хотя, конечно, я всегда волнуюсь, когда ложусь в клинику пластической хирургии. Еще бы. Лицо – мой инструмент. Если хирург сделает что-то не так, то на этом мою карьеру киноактрисы можно будет считать оконченной. Меня перестанут приглашать на новые роли. Знаете, я же снимаюсь не из-за гонораров. Я уже достаточно заработала, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Просто кино – мое призвание.
Миссис Брук немного помолчала. Достала из ящика стола зеркало, оглядела себя. Отеки уже почти спали. «Минус десять лет», – удовлетворенно произнес хирург на утреннем осмотре. Ну, может быть, он преувеличил, минус не десять, а пять лет. Но в пятьдесят и эти годы имеют большое значение. Тем более для актрисы.
– В общем, я признаю, что была необоснованно капризна. И придирчива. И несносна, – продолжила она, убрав зеркало. – На самом деле я считаю, что вы безукоризненно выполняли свою работу. И сейчас, видя, что с вами что-то стряслось, я не могу оставаться безучастной. Расскажите, что вас тревожит!
Линда сидела перед миссис Брук и не знала, что ответить. Во-первых, не в ее правилах было жаловаться вот так, малознакомому человеку. Тем более пациентке клиники! А во вторых… Ну чем она сможет помочь? Советом? И так понятно, какой тут можно дать совет. Сказок не бывает!
Но Оливия так пристально смотрела ей в глаза, что молодая женщина сломалась.
– Несколько дней назад из клиники выписывался один мужчина…
Она рассказала все, начиная от прозрачного намека мистера Шеридана на ужин и заканчивая словами Эллин, подслушанными двадцать минут назад. Странно, но с каждой секундой молодой женщине словно становилось легче. Она не надеялась услышать что-то дельное по этому поводу от Сюзанны, но ведь миссис Брук – дама с богатым жизненным опытом! Вдруг действительно подскажет, как нужно поступить в сложившейся ситуации?
Кинозвезда слушала молча, время от времени кивая. Словно ей действительно были небезразличны проблемы медсестры.
Свой рассказ Линда закончила печальным выводом:
– Знаете, недавно один случайный прохожий назвал меня серой мышью. Конечно, сказано это было в сердцах, он хотел меня оскорбить, но теперь я понимаю, что его слова недалеки от истины. И изменить ничего нельзя – что дано природой, то и есть. Если только прибегнуть к пластической хирургии. Я уже думала над этим.
– Ни в коем случае! – воскликнула вдруг Оливия.
Она даже вскочила со стула и принялась нервно ходить по комнате, так ей не понравилась эта идея.
– Дорогая, вам не нужны операции, чтобы стать привлекательной, – как можно убедительнее произнесла она, остановившись наконец перед Линдой. – Вы молоды! И все, что вам надо, – просто немножко измениться! Уж извините, но в чем-то тот прохожий был прав. Вы выглядите, конечно, не как серая мышь, но… скучновато!
Линда расстроенно молчала. Хотя она и сама подумывала об этом, но правда, озвученная кем-то другим, зачастую бывает такой неприятной!
– Знаете, если вы имеете в виду что нужно носить «шпильки» и обтягивающие блузки, как это делает Эллин, то я сразу скажу – буду в таком виде чувствовать себя неудобно и даже нелепо, – неуверенно начала молодая женщина.
– Эллин? Да, я припоминаю эту девицу, – вновь улыбнулась Оливия. – Она действительно нравится мужчинам. Но почему?
Она вопросительно посмотрела на медсестру, но та лишь пожала плечами, показывая, что не знает ответа на этот вопрос.
– Потому что она выглядит доступной! – подытожила миссис Брук. – Все эти вырезы, короткие юбки – просто дурной тон. Женщина должна быть притягательной, но ни в коем случае не доступной!
Она жестом показала, чтобы молодая женщина встала со стула. Та покорно поднялась, ожидая, что будет дальше.
– Пройдитесь, – приказным тоном произнесла кинозвезда.
Линда подчинилась.
– Походка неплохая. Волосы надо распустить, – негромко бормотала Оливия.
Через пару минут она удовлетворенно улыбнулась.
– Так значит, этого красавца зовут Патрик Шеридан?
Та кивнула.
– Я его неплохо знаю, – задумалась миссис Брук. – А он действительно вам нравится?
– Да, – выдохнула молодая женщина, постаравшись вложить в это слово как можно больше чувств.
Кинозвезда загадочно посмотрела на нее:
– Между прочим, сказка о Золушке – одна из моих любимых. Но, к сожалению, этой самой Золушкой мне стать так и не довелось. Пришлось всего добиваться самой. Так может быть, мне в этой сказке уготована совсем другая роль?
Линда завороженно слушала Оливию, все еще не понимая, к чему та клонит.
– Значит так… – Тон миссис Брук сменился с лирического на деловой. – Руководство вашей клиники говорило, что при выписке отсюда может предоставить мне сиделку. Итак, вопрос: вы согласны переехать ко мне на время послеоперационного периода?
