Сбежавшая Принцесса: чувства за гранью (СИ) - Веммер Аделаида (прочитать книгу .txt) 📗
Получаю заветный ломтик: хрустящий снаружи и нежный внутри. И с половину минуты жую, нарочно делая это медленно. А чтоб помучился.
- Тогда я решила, что буду охотиться на нечисть. Охрана у Аллии – отвратительнейшая. Так что все пришлось делать самой. Я взяла заклятья из той книги, что ты дал. Помнишь? И выучить велел.
- И как подействовало? – вдруг живо интересуется Нарлитар.
И я даже узнаю знакомый блеск в глазах мага.
- Своеобразно, - отвечаю я. – Как световые шарики, маленькие, но губительные. Почему ты спрашиваешь?
- Ну, - тянет мужчина, - это был эксперимент. Я сознательно не указывал направленность и принцип действия тамошних заклятий. Хотел проверить границы твоих способностей. В том числе и творческих.
- Это запрещено! Эксперименты над людьми запрещены!
- Ты была моей ученицей. Имел право, - Нарлитар пожимает плечами. – Итак, ты расправилась с вампирами. Что дальше?
- Дальше дай мне вон тот кусочек курицы. И еще можно картофелинку…
- Какая наглая, - улыбается он.
Но дает лакомство.
- Дальше приехала подмога, и мы успешно пересекли границу, вот и все.
- Откуда кольцо в губе?
- Я не хочу отвечать на этот вопрос.
И, смущенная собственным холодным тоном, добавляю:
- Пожалуйста, Нарлитар. Не надо.
Он кивает и…я получаю еще вкусняшку! В качестве моральной компенсации, наверное.
- Ты отправилась к Лэртину?
- Нет, конечно. Тот эпизод с упырями подсказал мне, в каком направлении нужно двигаться. Я сбежала от одного учителя, чтобы попасть к другому. Я неделю проторчала в придорожном трактире, выясняя, где найти колдуна поматерее, чтобы к нему на обучение напроситься. Я хотела быть охотницей на нечисть. Думала, до зимы разберусь с этим, жилье найду. А так получилось, что колдун сам нашел меня. Кто-то ему принес на хвосте, что девка ищет учителя.
- И? Он взял тебя?
- Дай запить, а? Я, кажется, уже объелась.
С трудом достаю руку из-под одеяла и беру бокал с вином. Приятная сладкая жидкость на вкус явно не принадлежит к категории дешевого вина. Мне стоило помнить, что Нарлитар берет только лучшее.
- Сначала он проверил меня. Заставил расправиться с умертвием, заботливо поднятым им же. И, когда я справилась, сказал, что будет меня учить. Я провела у него два года, жила в его доме и училась. Как выяснилось впоследствии, ему нужна была не только ученица.
Я замечаю многозначительный взгляд Нарлитара, понимаю, о чем тот подумал и начинаю смеяться. Вспоминая моего учителя, едва ползавшего по дому и державшемуся лишь за счет того, что надо было обучить меня…
- Да нет, ты не о том подумал. Он хотел передать мне силу, она у него наследная была. А детей не было, вот он и выбрал ученицу.
Я вижу, как в глазах Нарлитара загорается удивление. Еще бы: если минут пять назад я явственно видела, что он не прочь меня раздеть, то теперь мой бывший учитель не прочь изучить меня, как мышку под опытом. Наследная сила – штука редкая, передается через прикосновение в момент смерти учителя…
- Подойди, девочка, - учитель уже шептал. – Подойди, Ани.
Я села на пол, около его кровати. Хотелось плакать, но маг бы такое не одобрил. Он часто мне говорил, что его время на исходе и к этому стоит относиться философски. Он был единственным, кто любил меня. За последние два года я так привыкла к его ласке, что и не представляла, как снова останусь одна.
- Ручку-то дай, - улыбнулся старик. – Давай, Ванесса.
Я отшатываюсь, но потом успокаиваюсь. Конечно, он знал…как мог не понять, кто я? И как мог не прочесть все, что так явственно читалось в моих глазах?
Его пальцы очень холодные, но держат мою ладонь уверенно.
- Борись, девочка. Иди и борись.
- С кем?
Мне казалось, он знал о сумке, спрятанной в коридоре. Как только учитель умрет, я собиралась уйти раз и навсегда, уже самостоятельно ступая по жизни. Теперь уверенно.
- Со всем, что мешает тебе быть счастливой. Борись, люби, да живи уже, наконец. Тебе больше не нужен учитель, ты и сама можешь учить.
- У меня душа болит, - я все-таки всхлипнула. – Я не могу от этого избавиться.
- А никто и не говорит, что это просто, - вздохнул старик. – Сама потом поймешь, что делать, дорогая. Ты посиди со мной, пока я не умру, ты мне как внучка.
- Спасибо вам за все, - прошептала я.
Он прикрыл глаза и вспышка ослепила меня. На миг, на краткий и полный ужаса миг, я потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела, как от моих рук исходит темное сияние. Я не разревелась у его постели, встала, понимая, что силу мне дали не просто так. И уже к середине ночи была в лесу.
Вытираю слезы, подавив воспоминания. Нарлитар забирает бокал, отставляет в сторону тарелку с едой.
- Давай снимем, время уже.
Спину овевает холодом. И сильнее чувствуется боль. Ох и синяков останется… Раз за разом я кривлюсь, терпя боль от снятия банок.
- Крови немного даже, - удивляется Нарлитар.
Обязательно мне об этом сообщать?
- Погоди, я мазью намажу, чтобы заразу не занесла.
Я снова чувствую прикосновение теплых рук к спине, и теперь они приносят облегчение. Хочется уснуть под эти прикосновения, настолько легче становится. А потом…потом я чувствую осторожный, почти невесомый поцелуй между лопаток и замираю. Даже дышать перестаю.
Все-таки тихо хныкаю, что приводит еще к одному поцелую и слабости, совершенно лишающей меня всего. Кажется, что если он не перестанет это делать, я просто сдамся и позволю делать с собой все, что он захочет. А потом снова – утром проснусь…
- Нет!
Вырываюсь так отчаянно, что роняю бокалы с вином, прижимаю к груди подушку и отстраняюсь к стене, чувствуя спиной холод. Смотреть на него страшно. И стыдно. Вроде как: что ужасного в том, чтобы поцеловать бывшую ученицу, которая болеет? Это я хорошо понимаю. Но еще понимаю и то, что если он сейчас попробует меня убедить в том, что не хотел ничего плохого, или, того хуже, попробует успокоить, я закачу истерику. И вряд ли она будет зависеть от моего разума.
Но Нарлитар почему-то не касается меня. Просто берет со стола тарелку, попутно убирая с пола осколки и вино взмахом руки, садится рядом и дает кусочек мяса, от которого исходит жар. Подогрел. Тяжело вздыхаю и беру кусочек, уже рукой. Чувствую сожаление об упущенном моменте и потерянной атмосфере. И понимаю, что сама все испортила. Вряд ли он решился бы на что-то, кроме поцелуя. Только сейчас думается, что учитель, говоривший что во всех бедах виновата я сама, был чертовски прав.
- У тебя жар, кажется, - говорит Нарлитар. – Давай, лекарство какое-нибудь выпьем?
- Пройдет, - говорю я, стараясь на него не смотреть. – Я лучше спать буду. Извини.
- Ани, ты ведь позовешь меня, если тебе станет плохо?
- Да, - я чувствую себя совершенно разбитой.
Теперь, ко всем чувствам, убивавшим меня ранее, добавилось чувство стыда. Истеричка.
Он уходит и через секунду во всем доме гаснет свет. Я заворачиваюсь в одеяло, пытаюсь отключиться и отдохнуть. Завтра новый день, завтра все будет хорошо. Но заснуть не получается. Болит голова, жарко, я постоянно кашляю. А еще вспоминаю ощущение, появившееся после поцелуя. И невольно, прерывая мысли какой-то ерундой, лезущей в голову, фантазию «а что было бы дальше?».
- Ани? – доносится из комнаты Нарлитара. – Ты спишь?
- Нет. Голова болит.
- А на кухне еще десерт есть.
А вот это уже заманчиво.
- А какой?
- Крем. С шоколадной крошкой и, кажется, клубникой.
- Тащи! – я мгновенно подскакиваю, кутаюсь в одеяло и наблюдаю за мужчиной, который несет с кухни большую вазочку с кремом.
Жирным, сладким, щедро посыпанным крошкой. А внизу краснеют крупные ягодки, при виде которой я едва ли не облизываюсь. А вот ложка почему-то одна.
- Можно? – спрашивает Нарлитар.
- За вопросы?
- Да нет, - он улыбается. – Просто так.
