Тонкий лед - Браунинг Дикси (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
Тем не менее она развернула стул так, чтобы видеть угол Башни. Тот, где была труба. Из трубы показалось облачко дыма и рассеялось в чистом холодном воздухе. Мэгти ждала, не появится ли другое, но — увы. Следовало, конечно, предупредить его — собственно, она же ему говорила: «Сырой плавник не дает тепла». И не ее вина, что сезонный запас дров почти закончился. Это А. Б, забота — следить, чтобы осенью хватало дров на приготовление пищи и легкий обогрев, а уж если ему вздумалось взять еще арендатора — вольному воля. Она не обязана поставлять дрова. Это дело людей с Ист-Лейк.
Ну ладно, если этот бирюк пожелает самостоятельно рубить дрова, она, так уж и быть, одолжит ему инструмент. Но сначала он должен ее попросить. Она же предлагала махнуться: его мокрый плавник на ее сухие, наколотые дубовые поленья. Он сам отказался. И если он захочет попользоваться ее инструментом, ему придется просить особенно вежливо.
Глава 3
Мэгги долго сражалась с ветром, пока наконец простыню удалось надежно закрепить на веревке. Не успеешь оглянуться, как она высохнет: ни морщинки, запах солнца и свежести пропитает все белье — разве сравнишь с сушилкой! Кроме того, сушилка денег стоит.
Мэгги нагнулась и ухватила наволочку. Желтые с белыми полосками — для Тормонда, синие с белыми — для Башни, чисто белые — для Киттрейджа и так далее. Весь Перешеек был когда-то населен Дунканами, но потом молодежь разъехалась, и дома вышли из семейного владения. Одна из последних представительниц семьи Дункан служила теперь смотрителем. Какое падение! Нет, Мэгги не хотела иметь в собственности все дома — она и за нынешнюю-то собственность с трудом выплачивала налоги. С этими курортами, как грибы возникающими вдоль речки, налоги росли астрономически.
Ветер рвал из ее рук очередную простыню. Вот сейчас она расправится с сегодняшней порцией белья и сможет приняться за последнюю задумку — чайку. Она уже выпилила болванку ленточной пилой. Теперь можно творить — обстругивать, шлифовать шкуркой, превращать бесформенный кусок эвкалипта в одну из тех величавых, своенравных дочерей ветра, за которыми она так любила наблюдать. Ухватить бы эту гордую посадку головы, рисунок загнутого книзу клюва…
Но странно: вместо чайки воображение рисовало ей мужчину с растрепавшимися на ветру волосами и надменно вздернутой головой. Надо надеяться, сейчас он коченеет до мозга костей. А ведь у нее едва хватает мочи обеспечить дровами себя. Даже имея пилу, запастись ими непросто. Этому мрачному типу здесь делать нечего. Нужны дрова — покупай сам. Станет она жалеть дурака, который в разгар зимы снял дом без отопления, без теплоизоляции!
Сэм стоял у окна, слушал, как дребезжат стекла, и поеживался от сквозняка, проникавшего сквозь щели. Роскоши он не ожидал, но это уж слишком. С полвека назад этот дом, весьма возможно, стоял прочно. Но с тех пор наскоро сколоченные ванная и уборная неоднократно чинились, Ванная, как, впрочем, и остальные помещения, служила красноречивым напоминанием об опасностях обморожения. Хоть сантехника работает. С грехом пополам. За поворотом ржавого вентиля следовал жуткий лязг, дребезжание и скупые капли холодной воды. Побриться Сэм пока что не отваживался.
Он стоял и смотрел в окно. Из соседнего дома вышла та женщина с корзиной белья. Одета она была, по своему обыкновению, как рядовой землемер. Он следил, как она пыталась удержать на ветру простыню, и у него заурчало в животе.
Голод, пронеслось в голове. Вот только какой: по еде или по женщине?
Он безотрывно смотрел на эту деревенскую Афродиту, сражавшуюся с бельем. Что, черт побери, она пытается доказать? Они в шести милях от шоссе, дорога — сплошь колдобины, ухабы и грязь, кругом ни одной живой души. Кому нужно столько белья?
Если только у нее нет выводка детей, которые теперь где-нибудь в школе, а это означает, что существует и муж. Скорее всего, так и есть. Жена рыбака или лесника. Парень, по милости которого он здесь оказался, нахваливал ему здешнюю охоту и рыбалку. Половина обитателей лесов и рек Восточного побережья гуляет здесь на расстоянии выстрела или закинутой удочки. Что ж, судя по окрестностям, из этого леса вполне может показаться какой-нибудь местный топтыгин.
Сэм мрачно продолжал наблюдать за прачкой — как ветер набросил ей на голову мокрую простыню, а она пыталась избавиться от нее. Женщина со знанием дела растянула ее вдоль веревки, закрепила прищепками и отступила на шаг полюбоваться делом своих рук. Порыв ветра раздул ее выцветшую брезентовую куртку, сорвал с головы и унес вельветовую шапку. Она подняла длинную изящную ладонь и заслонила лицо от волос, взметнувшихся вокруг головы подобно блестящему облаку коричневого дыма.
Потом она повернулась и нагнулась к корзине, выставив на обозрение длинные, туго обтянутые джинсами ноги и аккуратную попку.
Сэм издал сдавленный стон, даже не заметив этого, и, круто отвернувшись от окна, уставился на жалкую пузатую печку. Негодяйка как ни в чем не бывало стояла в своем грязном углу, пренебрежительно отвергая все его попытки наладить сотрудничество. Жить без удобств — пожалуйста, он не станет жаловаться, если только получит приличную пропановую переносную печку или угольную жаровню. Но эта чугунная развалюха его доконала. Она не желала подчиняться элементарным законам физики!
Несколько часов спустя, когда Мэгги на кухне складывала простыни, в заднюю дверь постучали. Дик Элкинс, ее кузен, только что звонил ей, так что это явно не он. К тому же Дик наотрез отказывался без крайней необходимости гнать свой новый драгоценный «БМВ» на Перешеек.
Мэгги закончила складывать очередную простыню, бережно уложила ее в корзину и только потом пошла открывать дверь незваному гостю.
Глядя на его резко очерченный нос, свирепый взгляд и рот, словно навечно застывший в оскале. Мэгги невольно вспомнила свею надменную чайку.
Она встретила его взгляд ледяным молчанием, стараясь соблюсти приличия и скрыть неудовольствие. Она терпеть не могла, когда чужие люди вторгались в ее владения. Она терпеть не могла неожиданностей, а уж их за последнее время было предостаточно. На прошлой неделе кто-то дважды звонил ей и бормотал невнятные угрозы. Потом еще и вымазанная дверь. Не то чтобы она испугалась, но сюрпризов с нее хватит.
— Да? — произнесла она без тени гостеприимства.
— Это вы здесь вроде смотрителя?
— И что? — Она-то, может, и смотритель, но людей она обслуживать не обязана — только дома. По меньшей мере дважды в сезон ей приходилось доходчиво разъяснять этот важный пункт, и сбить ее с толку никому не удастся.
Глядя в его глаза, Мэгги впервые поняла принцип лазерной хирургии. Пытаясь добить его надменным взглядом, она почувствовала, как ее шея вытянулась минимум на дюйм.
— Итак? — повторила она самым царственным тоном, на который только была способна.
— Вы упомянули о сухих дровах…
Ни малейшего смущения в голосе. Нда, попытка взять над ним верх не удалась. Мэгги решила испробовать другую тактику.
— Значит, вы передумали и все-таки хотите занять у меня поленьев? В чем же дело, неужели вам не удалось натопить печку вашим замечательным плавником?
— Я бы хотел купить у вас сухих поленьев — немного, чтобы только хватило, пока я закажу себе и мне доставят заказ, — сухо пояснил он. Скажите, сколько вы за них заплатили. За беспокойство я заплачу вам отдельно.
Женщина сверлила его тяжелым взглядом, словно он был агент вражеской армии, и Сэм едва сдерживался, чтобы не сказать ей, что она может сделать со своими драгоценными поленьями. Беда в том, что ее проклятые дрова нужны ему как воздух. Не хватает еще получить отказ от этой психопатки, которая скорее лопнет, чем выдавит улыбку.
Его овевал теплый воздух, насыщенный ароматами кофе, свежевыстиранного белья и чего-то невыразимо женского. Почуяв кофе, Сэм сник и невольно повел носом. Сносной чашки кофе он не видел с тех пор, как уехал из дома, и, бросив взгляд поверх преградившей порог женщины, он заметил серый эмалированный кофейник, пыхтевший на черной сверкающей плите. Помимо воли у него вырвался вздох.
