Вкус яблока - Хиккетс Роберта (чтение книг .txt) 📗
— Нужно сменить сестренке подгузник, — проговорила она.
— А я-то думал, что это не она так воняет, — заметил Алан, наморщив нос.
— Ты хочешь сказать, что у меня в кухне что-то еще может так ужасно пахнуть? — шутливо бросила Мэйбл, взъерошив ему волосы, и протянула руки. — Давай ее мне. Все равно идти наверх будить Гарда.
— Ничего. Я сам ее переодену.
Мэйбл с трудом скрыла удивление. Алан был образцовым братом, равно как Гард — отцом, но мужчины есть мужчины. Оба обычно оказывались страшно занятыми, когда нужно было переодеть ребенка.
Они вместе поднялись наверх, в детскую. Мэйбл задержалась на минутку на пороге, наблюдая за тем, что будет делать Алан. Сын осторожно положил ребенка на стол и принялся вытаскивать из-под попки грязный подгузник. Девочка засучила ручками и ножками, тихонько вздохнула, но не проснулась. Несмотря на то что у него никогда не было ни братьев, ни сестер, Алан обращался с Кэрол не хуже самой опытной няньки. Мэйбл знала — он научился этому от Гарда, хотя ни за что на свете не стал бы в этом признаваться. Но она своими собственными глазами видела, и не один раз, как сын следит за отчимом, когда тот переодевает девочку, а потом копирует каждое его движение.
Видя, что Кэрол в надежных руках, Мэйбл вошла в спальню, прикрыв за собой дверь. Ее благоверный спал крепким сном, как обычно, распластавшись посередине кровати. Каждый вечер, когда он работал в первую смену, Гард клялся и божился, что сегодня будет спать на своей половине кровати, и каждое утро Мэйбл просыпалась на самом краешке. Слава Богу, хоть не на полу — Гард прижимал ее к себе, обнимая за талию.
Она уже и забыла, когда спала по-другому.
Скинув туфли, Мэйбл примостилась на кровати рядом с мужем и погладила его по колючей щеке. Устал, бедный, подумала она. Как бы ей хотелось дать ему возможность поспать еще пару часиков. Но в четыре часа им нужно было быть у ее родителей, в семь — у Брустеров, а в промежутке еще заскочить к Роллинсам. Кроме того, они впервые будут праздновать День отца вместе. Так что Гард вряд ли скажет ей спасибо, если не разбудить его вовремя.
Но прежде чем начать его тормошить, она наклонилась и легонько поцеловала в губы.
— Я люблю тебя, милый.
Он улыбнулся, так и не открыв глаза, и уже сам потянулся к ней за поцелуем.
— Мне никакой будильник не нужен, пока со мной ты, — пробормотал он и, повернувшись на бок, притянул ее к себе. — Который час?
— Три.
У Мэйбл перехватило дыхание, когда муж безошибочно протянул руку к ее груди и нежно погладил ее.
— Когда мы должны быть у твоих?
— В четыре.
— А где Кэрол с Аланом?
— В ее комнате. Он меняет ей пеленочки.
Так и не открыв глаз, Гард чмокнул ее в подбородок и принялся расстегивать пуговицы на кофточке. При этом рука его коснулась бриллиантового кулона.
— Что-то ты частенько красуешься в нем в последнее время, — сонно улыбнувшись, заметил он.
— Когда раньше была замужем, я его редко носила — он напоминал мне о тебе.
Гард между тем расстегнул ее блузку до пояса. Его неугомонная рука уже заблуждала по ее груди, и у Мэйбл перехватило дыхание. Какая сладкая ласка, подумала она. Понимала, что должна остановить его, но никак не могла заставить себя это сделать.
— У нас нет времени… — наконец собравшись с силами, прошептала она.
— Если мы не будем обедать…
— Но ты же со вчерашнего вечера ничего не ел! Наверное, голодный…
— Очень. Меня манит вкус яблока. А тебя?
Открыв глаза, Гард увидел, что жена уже готова сдаться. Через секунду она поможет ему стянуть одежду, и он войдет… в сады Эдема. И с нетерпением ждал этого момента.
— Мам! — послышался из холла голос Алана. — Кэрол меня всего с ног до головы перепачкала!
Мэйбл с сожалением вздохнула.
— Иду, милый.
Муж смотрел, как она застегивает блузку, приглаживает волосы, встает с кровати… Он ни капли не расстроился. Никуда не денутся от него яблоки, он еще насладится вкусом хотя бы одного, перед тем как пойдет на работу. Да и на неделе выкроит несколько часов… И вообще, куда спешить — впереди вся жизнь, полная райских садов!
Мэйбл внесла малышку в комнату, уложила на кровать. Сейчас расплачется, подумал Гард и погладил дочку по темным, мягким, как пух, волосикам. При виде отца ее личико расплылось в улыбке, глазенки засверкали, и она тихонько загукала.
— Никого твое чадо не встречает с такой радостью, — сказала жена. — Даже меня, когда я забираю ее после работы у няньки.
— Мы с ней родственные души, — заметил муж и, усмехнувшись, добавил: — И я пока единственный из ее знакомых, у которого еще меньше волос, чем у нее.
Мэйбл бросила на него суровый взгляд. Подшучивать над волосами ребенка, вернее, отсутствием таковых, уже вошло в их семье в традицию. Начал ее Алан, когда впервые увидел сестру.
— Она похожа на деда, — равнодушно заметил мальчишка, когда пришел навестить мать в роддоме. — Такая же лысая.
Сын явно грешил против истины — у его сестры были волосы, только редкие и тоненькие.
— Ну ничего, отрастут, — самым невинным тоном продолжил муж, видя, что его высказывание не очень-то пришлось Мэйбл по душе, и подпустил еще одну шпильку: — Только медленно.
…Мэйбл пошла положить пеленки в корзину для грязного белья, а Гард, взяв дочку, посадил ее к себе на живот.
— Какие мы хорошенькие, какие пухленькие… — проворковал он. — Видели бы мы, какая была мама незадолго до вашего появления на свет! Она… — Но тут краешком глаза Гард заметил, что на пороге ванной стоит Мэйбл и, скрестив руки на груди, внимательно слушает, что он скажет дальше. — Она была просто красавица!
Бросив на мужа обольстительный взгляд, Мэйбл подошла к нему и взяла ребенка.
— Одевайся! — приказала она. — Тебе еще подарок получать и в три дома заехать. Так что нечего прохлаждаться!
Жена вышла из комнаты, а муж встал, подошел к шкафу и открыл его. Вот любимые джинсы, вот футболка, а вместо них нужно надевать черные отутюженные брюки и белоснежную накрахмаленную рубашку. И еще этот чертов галстук. Хорошо было Адаму, рассмеялся Гард. У прародителя и мыслей не было ни о каменном утюге, ни о неведомом крахмале, от которого только воротнички стоят. Но зато о-ч-чень любил вкус яблок.
К тому времени, как глава семейства, гладко выбритый и принаряженный, вошел на кухню, все уже сидели за столом.
Его семья, с гордостью подумал он, уже забыв о яблоках.
Жена тут же вручила ему подарок. Раскрыв пакет, он сразу же понял, кому обязан за преподношение. Ну конечно же, Алану. Когда они последний раз возились с мотоциклом, мальчишка вскользь заметил, что неплохо бы купить чехол. Приятно, что он такой внимательный. Поблагодарив супругу и подмигнув пасынку, Гард прочитал поздравительную открытку от Мэйбл. Милые, немного сентиментальные стихи с наилучшими пожеланиями и заверениями в любви, отпечатанные типографским способом. А внизу, дописанное карандашом, кое-что интимное.
Но в открытке ни словом не упоминалось о том, что Алан тоже его поздравляет.
А чему, собственно, удивляться?
У мальчишки уже есть отец, которого он очень любит. Ему не нужен отчим, а если и нужен, то уж, конечно, кто-то другой, а не он, Гард. Слава Богу, они сумели хоть как-то наладить отношения — это уже само по себе маленькое чудо, а уж желать большего и немыслимо.
И все-таки Гард желал.
Он хотел, чтобы Алан его полюбил, потому что сам обожал этого строптивца.
— Ну, пора идти, — сказала Мэйбл, укутывая дочурку в цветастое одеяльце с оборками.
— Может, лучше надеть на нее футболку с шортами? — ухмыльнулся Алан. — А то она похожа на пасхальное яйцо.
— Вовсе нет, — отрезала Мэйбл и обернулась к Гарду. — Ведь правда?
Он перевел взгляд с Алана на жену, потом на пухленькую малышку и решил, что лучше всего сохранять нейтралитет.
— Я, пожалуй, оставлю свое мнение при себе.
Мэйбл обиженно склонилась над дочкой.
— Просто не понимаю, как у вас язык поворачивается смеяться над таким ангельским созданием! Мы пойдем к бабушкам и дедушкам без них, правда, моя радость?
