Вечная отличница: В школе арабских танцев - Оселедчик Михаил (книга жизни .TXT) 📗
Ксения с завистью вздыхала. Ей такая перспектива явно не грозила.
Она закончила школу с золотой медалью и поступила на юридический, сдав на «отлично» первый экзамен. Мать и бабушка по привычке поворчали, но, с другой стороны, это было серьезное занятие для девушки из приличной семьи.
Учиться в университете ей понравилось. Там, где другие жаловались, Ксения чувствовала себя комфортно: днями и ночами сидела над учебниками, добросовестно ходила на все занятия и вскоре завоевала заслуженную репутацию очень сильной студентки.
Новых друзей, правда, на что Ксюша втайне очень надеялась, завести она так и не смогла. Ребята с ее курса жили веселой студенческой жизнью: таскались на дискотеки, ходили на вечеринки, в кафе, сбегали с лекций в кино и, самое главное, крутили друг с другом бесконечные романы со страстями африканскими по накалу, но по счастью недолговечными, как свежеиспеченный торт. Ксения в их компании совершенно не монтировалась. Она была слишком серьезной и очень замкнутой девушкой. Умной, но не блестящей. К тому же мать с бабушкой одевали ее по своему вкусу, благодаря чему молоденькая студентка ходила с прической учительницы пятидесятых годов, в глухих юбках и свитерах с высоким воротом. Воспитанная в атмосфере полного подчинения, Ксюша по привычке не осмеливалась возражать.
Именно из-за этого с ней стряслась беда. Да еще какая!
Она встретила Гошу.
Гоша, он же Игорь Валерьевич Серпянский, имел репутацию секс-символа курса. Высокий, широкоплечий, стройный, с копной белокурых волос и яркими голубыми глазами… Девчонки бегали за ним, потеряв голову. К тому же сын известного московского адвоката и профессора их факультета, Игорь считался прекрасной партией.
Ксении Гоша нравился ужасно, но проявить свои чувства она, естественно, стеснялась.
Однажды их группа собралась на вечеринку у Серпянских. Это был редкий случай, когда мать, тайком от бабушки, разрешила Ксении пойти. Особой радости последняя, честно говоря, не испытывала. Общаться ей было совершенно не с кем. Гости разбрелись по квартире. Ксюша зашла в кабинет Серпянского-старшего и принялась изучать его роскошную библиотеку. Сняв с полки редкую книгу, Ксюша присела на диван и погрузилась в чтение, радуясь, что вечер не пропадет зря.
Она не заметила, сколько прошло времени, пока в кабинет не зашел Игорь.
— О, а ты что тут делаешь?
— Ой, извини, пожалуйста, — покраснела Ксюша. — Я тут книги смотрю без спросу…
— Нет проблем, — ответил Гоша.
— А где все?
— Давно ушли. Только мы с тобой остались.
— Извини, я тоже пойду.
— Слушай, а что ты все извиняешься? Ты в чем-то виновата?
— Нет, просто… Я тебя задерживаю…
— Да успокойся ты, сядь, давай пообщаемся. Чего ты такая правильная?
Ксения совсем смутилась.
— Я нормальная.
— Ну уж нет. Ты красивая девчонка, а одеваешься как-то по-старушечьи. И ведешь себя, будто тебе лет пятьдесят…
Ксения возражать не стала. По сути Гоша был абсолютно прав. Хотя слушать такое неприятно, особенно от парня, который тебе нравится.
Она решительно направилась к двери.
— Извини, я пойду.
Гоша не пошевелился. Ксюша подошла к двери и с ужасом обнаружила, что та заперта, а ключа нигде не видно.
— Гоша! Открой, пожалуйста. Мне пора.
— Куда?
— Меня дома ждут. Мама с бабушкой будут сердиться!
— А ты всегда делаешь то, что тебе велят мама с бабушкой?
— Всегда.
— Все-таки ты очень странная.
Он встал, по-кошачьи выгнул спину, потянулся и двинулся к двери. Ксения с облегчением вздохнула, радуясь близкому освобождению. Но Гоша неожиданно подошел к ней вплотную, крепко обнял за плечи и поцеловал в губы.
Ксюша растерялась, попыталась вырваться, но Игорь оказался сильнее. От ужаса она зажмурила глаза и попыталась отвернуться. Но он вновь и вновь целовал ее — жадно, страстно, взасос.
Ксении стало страшно и стыдно, но одновременно она почувствовала нечто странное и непривычное, какое-то тепло от прикосновений его губ. Что-то удивительное происходило с ней и с ее телом. Она никогда не испытывала ничего подобного. Ксюша перестала сопротивляться и неловко ответила на поцелуй.
Гоша прижал ее к себе. Его руки гладили ее спину, ласкали грудь, проникали под юбку. Ксюше вдруг стало так хорошо, что она тоже обняла его.
— Однако! — оценил Гоша. — В тихом омуте черти водятся!
…Очнулась она на диване, где лежала в одной комбинации. Было больно. На внутренней стороне бедра засохло несколько капель крови. Рядом мерно сопел Игорь.
В ужасе от происшедшего Ксения вскочила и лихорадочно, не попадая руками в рукава, принялась натягивать кофточку.
Игорь недовольно заворочался:
— И куда ты теперь торопишься?
— Домой! — не глядя на него, бросила Ксюша.
— Ну-ну, — хмыкнул он, повернулся на другой бок и мирно заснул, даже не предложив проводить ее.
Дома Ксению ждал чудовищный скандал. Мать с бабушкой, высказав гулящей все, что они о ней думали, перестали разговаривать с Ксюшей вообще. Но это было еще не самое страшное. Через положенный срок она вдруг со страхом поняла, что беременна. Такое иногда случается после первой же ночи. Ей снова не повезло.
Она попыталась поговорить с Игорем, но тот равнодушно кинул:
— Твоя проблема! Откуда мне знать, что это мой ребенок!
Ксении пришлось рассказать все домашним. Мать, как всегда в сложных случаях, растерялась и беспомощно посмотрела на бабушку. Та отреагировала гневной тирадой:
— Запомни, моя дорогая, в нашей семье никогда и никто не рожал внебрачных детей! Пойдешь на аборт!
Что-то резко оборвалось внутри. Кровь бросилась в лицо. Так не хотелось лишаться того маленького комочка, что, появившись на свет, наверное, полюбит ее навсегда и безоговорочно, как когда-то папа. Его надо спасти, защитить во что бы то ни стало… Ксения вскинула голову:
— Между прочим, я давно хотела спросить: а где мой дедушка? Кто он? Почему-то о нем никто никогда не упоминает. А мне интересно было бы узнать…
Мать с бабушкой переглянулись.
— Твой дедушка погиб еще до рождения мамы. Он был летчиком-испытателем. А ты сделаешь аборт, я сказала.
Ксения похолодела:
— Но это же мой ребенок и ваш внук и правнук! Я хочу родить его!
— Мне не нужны такие правнуки, — последовал жесткий ответ. — Хочешь рожать ублюдка — убирайся из дома. Хочешь остаться — избавляйся! Поняла?
После аборта она неделю пролежала пластом, а потом вернулась на факультет. Ей казалось, что жизнь кончена, что ничего хорошего нет и никогда уже не будет. Единственное, о чем она могла думать, — ее нерожденный ребенок. Ксюше почему-то казалось, что это был мальчик. Она назвала бы его Сергеем. Он бы вырос и стал той опорой, которой не смог, не успел стать отец.
И тут свершилось чудо. Неожиданно к Кузьминым явился Гоша, и не один, а с родителями. Они приехали веселые, оживленные, с цветами, шампанским. Особенно любезна была мадам Серпянская, беспрерывно осыпавшая Ксению комплиментами и даже прослезившаяся от умиления, когда Гоша торжественно опустился на колени и попросил Ксюшиной руки. Та была поражена происходящим. Ей казалось, что это сон, волшебная сказка, которая вот-вот кончится.
Бабушка вывела ее в соседнюю комнату и прошипела:
— Соглашайся, дура. Другой на тебе никогда не женится.
После той сомнительной истории в квартире Серпянских Ксюше совершенно не хотелось выходить замуж за Игоря, но с другой стороны… Ослушаться мать и бабушку… А Гоша — хорошая партия. К тому же он ей действительно очень нравился. Несмотря ни на что.
И Ксения подчинилась.
Единственный человек, с которым она могла поговорить по душам, — Милка Рыкунова — задумчиво заметила:
— Что-то здесь, подруга, не склеивается. Не верю я, чтобы такой человек, как Гоша, вдруг воспылал к тебе пламенной страстью и решил жениться. Не делай этого, поверь, все кончится плохо.
Но чужая воля, как всегда, оказалась сильнее. Все девушки мечтают о замужестве. Ксения безумно хотела, чтобы кто-нибудь любил ее. А еще ей до одури хотелось иметь ребенка, своего, родного, которого она одарила бы той безмерной материнской любовью, которой была обделена сама.
