Ты веришь в судьбу? - Мортимер Кэрол (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Он бродил по комнате, разглядывая недорогие репродукции, время от времени брал в руки какую-нибудь вещицу, а то принимался изучать простенький узор на розовых обоях, которыми она сама оклеила стены, будучи не в состоянии нанять мастера на деньги, оставшиеся после внесения арендной платы. При этом губы его кривились в усмешке, презрительно-снисходительной к жалким потугам дизайнера-дилетанта.
Внезапно он резко повернулся к ней, и она оказалась безоружной перед этим колючим взглядом. Син увидела себя его глазами: растрепавшиеся от ветра серебристые волосы, губы не мешало бы подкрасить после только что выпитой чашки крепкого кофе, которым она решила взбодриться, пока не вернется Джени…
Да, совсем не такой она хотела бы видеться ему! Но откуда ей было знать, что их вторая встреча произойдет так скоро? Впрочем, следовало помнить, что Вульф не умеет откладывать…
— Что тебе тут нужно, Вульф? — спросила она и порадовалась, что голос не выдал той дрожи, в которую ее повергало его присутствие.
— Ты ведь не думаешь, что наш разговор окончен? — Складки у рта стали резче.
— Какой разговор — утренний или семилетней давности? — уточнила она и сама испугалась произведенного эффекта: если прежде он был подчеркнуто отстранен, то сейчас стал уже просто страшен — глаза метали молнии, губы побелели от ярости, на скулах заходили желваки.
— Разве они не связаны один с другим? — процедил он сквозь зубы.
Син стоило неимоверного усилия не сорваться со стула и не броситься бежать без оглядки, пока не станет ясно, что угроза миновала и этот человек уже не сможет ее нагнать… Она усидела на месте, ибо не сомневалась, что Вульф никогда не сдастся и если так решил, то настигнет кого и где угодно.
— Не вижу ничего общего, — пожала она плечами.
Вульф не обратил внимания на ее реакцию.
— Ну и кто же пригласил тебя на ланч? Это был Джеральд?
Он так резко переменил тему, что Син поначалу опешила, а потом залилась густым румянцем.
— Был ли это Джеральд или кто-то другой, тебя это не касается, Вульф, — проговорила она как можно тверже и все-таки встала. Не затем, чтобы получить какое-то преимущество перед ним (ведь все равно он был на целый фут выше!), но чтобы ощущать себя увереннее. — Я могу отправиться на ланч с кем угодно. — Прежде чем она успела произнести последнее слово, длинные пальцы легли на ее запястья стальными обручами. Жаркая волна поднялась в ней навстречу его прикосновению, обдала ее болью узнавания: она помнила, какими нежными бывали эти пальцы, когда ласкали каждый дюйм ее тела, когда…
Нет! Она не должна! Семь лет она отказывала себе в роскоши воспоминаний о таком Вульфе, и нарушить этот запрет теперь, когда он без пяти минут чужой муж, было бы сущим безумием!
— Пусти меня, Вульф. — Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза и не могла отвести взгляд от державших ее рук, чья смуглость так завораживающе контрастировала с бледностью ее кожи.
Столь долго гонимые прочь воспоминания накатили на нее с новой, полузабытой и оттого еще более острой болью. И, черпая в этой боли силы, о которых она и не подозревала, Син рванулась и освободилась из его рук-тисков.
Запястья саднило, но это был пустяк в сравнении с незаживающей душевной раной, нанесенной ей некогда этим человеком.
— Как поживает твоя семья? — Она постаралась вложить в обычный вроде бы вопрос максимум вызова и презрения.
— Семья? — переспросил он, и голос был подозрительно вкрадчив и мягок. — Остались только моя мать и Барбара.
Только? Да этих двоих больше чем достаточно! Его мать и Барбара… Та еще парочка!
— Ну и как они?
— Тебе действительно интересно?
Нет, конечно, ей неинтересно; ей было наплевать, но только эта возможность поговорить о них давала шанс отвлечь его внимание от телефонного звонка.
— Нет, — не стала лукавить она. Син не чувствовала угрызений совести, она не сомневалась, что и им нет до нее никакого дела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в свое время они отнюдь не были к ней равнодушны. Клаудиа Торнтон не упускала случая показать, что она категорически против отношений сына с какой-то Син. А Барбара… та вела себя совершенно иначе… Если она не изменилась, то у Син, разумеется, будет гораздо больше причин сочувствовать Ребекке.
— Так я и думал. — Вульф явно сдерживал рвавшееся наружу раздражение. Син устало вздохнула.
— Чего ты хочешь? Что толку ворошить прошлое? Лучше бы подумал о своем будущем, — добавила она, снова вспомнив странное поведение Ребекки.
— Ты это о чем? — Вульф пристально вглядывался в нее, гипнотизируя и обволакивая ее холодом.
Син не собиралась выдавать Ребекку и потому спросила как можно безразличнее:
— Ты любишь Ребекку Хэркуорт?
— А какое тебе дело до моих чувств к Ребекке? — выдохнул он.
Куда большее, чем ему до ее воображаемой дружбы с Джеральдом! Это что же получается — он может снова врываться в ее жизнь и требовать у нее отчета во всем, что никак его не касается, а ей отказывает даже в праве задать вопрос?!
— Твоих чувств, Вульф? — Она не скрывала насмешки. — Едва ли ты вообще что-то чувствуешь к этой девушке. — Син покачала недоверчиво головой. — Во всяком случае, ничего общего с тем, что должно вести к алтарю, — нахмурившись, договорила она.
Вульф снова навис над ней грозной скалой.
— А что ты сама-то в этом понимаешь? Разве тебя когда-нибудь волновало по-настоящему, что я чувствую?!
Это было нечестно. И несправедливо. В те несколько недель, которые перевернули всю ее жизнь, она была уверена, что хорошо знает и понимает этого человека. И пусть все оказалось потом не так, но этого знания и понимания у нее никто не отнимет. И она точно знает — да просто кожей чувствует, черт возьми, — ну не любит он Ребекку! Тогда зачем эта свадьба? Почему бы ему не жениться на той, на ком и впрямь следовало бы, — на Барбаре?
Син глядела на Вульфа, и слезы, застилавшие ей глаза, сотворили чудо: вдруг сгладились все острые углы и морщинки, и сквозь переливающуюся радугу проступило на мгновение такое знакомое лицо человека, который был ей некогда близок и дорог.
Она моргнула, стряхивая с ресниц влагу и наваждение. Перед ней снова стоял чужой человек, чье лицо было отмечено печатью горечи, чьи глаза больше не излучали удивительный теплый свет… Может, он и был таким всегда, а она просто не хотела этого замечать?
Да нет же, она не должна и не будет так думать! Иначе все, что она когда-то чувствовала к нему, не имеет смысла; а прошлые чувства значили для нее так много…
— Мы говорим не обо мне, Вульф. Почему ты женишься на Ребекке?
— А как тебе кажется, почему? — вернул он вопрос.
Син готова была отказаться от продолжения мучительного разговора, но тут припомнила приятельскую фамильярность Вульфа по отношению к Джеральду, их явную приязнь друг к другу, и ее осенило: теперь-то уж она точно знала ответ, знала, почему Вульф берет в жены эту девочку и почему Ребекка идет на этот брак.
— Деловое соглашение. Выгодная сделка. — Она взглянула на него, негодуя и сожалея. — Господи, Вульф, что с тобой случилось? Вот, значит, кем ты стал: законченным снобом, холодным и расчетливым дельцом, как Алекс…
— Алекса не трогай! Он мертв. — Вульф сжал кулаки.
Она знала о смерти его брата. Это случилось давно, когда они с Вульфом были еще вместе. Алекс разбился на вертолете, на котором летал на все переговоры в любые уголки страны и которым обожал управлять сам. Авария в Кембрийских горах, где вертолет попал в густой туман, положила конец полетам: Алекс и его помощник погибли на месте. Тогда казалось — гибель брата напрочь отвратила Вульфа от семейного бизнеса, свела на нет все попытки родных заменить им Алекса… А вот нынче он, похоже, переплюнул братца по части цинизма.
— Ты не можешь жениться на Ребекке только потому, что это сулит барыши твоему бизнесу, Вульф…
— И это говоришь мне ты? Ты, сбежавшая от меня сразу, как только начали сгущаться тучи?
