Ты самый лучший - Кутумова Л. В. (полная версия книги TXT) 📗
— Пожалуйста, передайте его высочеству, что я готова доверять ему во всем. Но свадьба — событие глубоко личное, так что я настаиваю на том, чтобы принять участие в обсуждении подробностей.
— Принц благодарит вас, миледи, за ваше внимание, но уверяет, что у вас нет ни малейших основания для беспокойства. Как только все детали церемонии будут уточнены, следующие десять дней вам надо будет только расслабляться и знакомиться с местными обычаями.
Гвендолин удивилась. Только расслабляться и знакомиться с обычаями? Почему десять дней?
— А что произойдет через десять дней? — поинтересовалась она.
Переводчик почтительно поклонился.
— Ваша свадьба, миледи.
Свадьба? Значит, церемония уже запланирована. И она состоится здесь и через десять дней. Не может быть! Нет, конечно нет, это просто ошибка переводчика. Трудности языкового барьера.
— Боюсь, я не совсем поняла. Вы хотите сказать, что дата бракосочетания уже назначена?
— Да.
Гвендолин лихорадочно облизнула верхнюю губу. Она провела в Катманду, столице Непала, всего полтора часа, но уже полностью утратила контроль над происходящим. А что же с ее планом найти злополучные расписки и незаметно удрать домой?
— Но как это возможно? — воскликнула она.
Коротышка переводчик склонил голову.
— Его высочество выбрал дату согласно с религиозным и культурным календарем.
Гвендолин перевела глаза на откинувшегося на диване принца. Да, похоже, ей предстоит намного более трудное дело, чем казалось сначала. Принц Нараян Бахадур — мужчина, каких она старательно избегала. Слишком умный и изощренный, уверенный в себе и своей власти.
— Но его высочество не посоветовался со мной и не сверился с моим календарем, — возразила она, поворачиваясь к принцу, и прямо встретила его взгляд, пытаясь хоть таким образом выразить свое недовольство. — Он не может назначать дату без моего согласия.
Переводчик снова кивнул с самым мрачным выражением лица, но по-прежнему безупречно почтительно.
— По местному обычаю принц или король согласовывает свои действия с духовными наставниками.
— Значит, его высочество — очень религиозный человек?
Переводчик помолчал, не сразу найдя подходящие слова для ответа.
— Принц — это принц. Будущий король Непала...
Что за дьявольщина?
— А я — леди Страттфорд, из старинного английского рода. Мои предки... — Опять ее проклятый темперамент одержал верх над благоразумием. Ох, как же она ненавидела аристократические замашки, даже собственные. Поэтому-то и предпочитала встречаться с обычными смертными. — Надеюсь, вы потрудитесь передать его высочеству, что ничто не решено до тех пор, пока я не дам своего согласия?
Переводчик заколебался. Ему совсем не хотелось передавать ее высокомерные слова.
Гвендолин сжала зубы и процедила:
— Скажите ему. Пожалуйста.
— Но, миледи!.. — запротестовал переводчик.
Она нетерпеливо задвигалась на диване, поставила чашку на низкий столик.
— Возможно, я совершила ошибку, согласившись приехать в Катманду. Я полагала, что принц Нараян Бахадур Банендра — человек образованный. Цивилизованный и...
— Западный? — заключил принц и неторопливо поднялся с дивана.
Гвендолин от изумления приоткрыла рот. В животе что-то противно затрепыхалось.
Значит, он все же говорит по-английски. Ну конечно! Она же читала, что он учился в Кембридже. И все же допустил, чтобы представление и весь неловкий разговор прошел через переводчика. Словно проводил интервью, принимая ее на работу.
— Почему мы пользуемся услугами переводчика? — гневно спросила она, вскинув голову, и тряхнула головой.
Но принц нисколько не смутился.
— Мне показалось, что так вам будет удобнее.
Вот уж нет! Это чтобы ему было удобнее. Пассивная демонстрация власти. Гвендолин едва не заскрипела зубами. Потом напомнила себе: будь Беатрис, веди себя, как Беатрис, думай, как Беатрис.
Но младшая сестра, увы, давно превратилась в нерешительную, пассивную особу.
И все же принц хочет именно ее, а не тебя.
Нараян Бахадур ждал ответа. Ее глаза метали молнии, но Гвендолин изо всех сил боролась с собой, пытаясь сохранить спокойствие и присутствие духа. Она даже кивнула так, как это часто делала Беатрис на разных официальных мероприятиях.
— Вы очень внимательны, — произнесла наконец она и тоже поднялась. — Мне стоило бы... поблагодарить ваше высочество.
Принц чуть заметно улыбнулся.
— О, не за что. — Он властно махнул рукой и переводчик тихо, но быстро покинул помещение.
Теперь мы стоим слишком близко друг к другу, с беспокойством отметила Гвендолин. Принц долго изучал яростное выражение ее глаз, потом сцепил за спиной руки и обошел ее со всех сторон — изучая, оценивая. Словно осматривал товар перед покупкой.
Словно коня выбирает, с беспокойством подумала Гвендолин, когда он сделал второй круг. Он не упустил ни малейшей подробности.
— И как, ваше высочество удовлетворено осмотром? — иронически спросила она. — Увы, ее сарказм пропал даром, потому что голос неожиданно сорвался.
Нет, это будут не десятидневные каникулы. Она по-настоящему испугалась. Не за Генри, не за Беатрис, а за себя. У принца Нараяна Бахадура явно есть план, который никак не совпадает с моим, подумала Гвендолин с сильно бьющимся сердцем.
2
Принц в третий раз обошел вокруг Гвендолин и лишь затем остановился перед ней.
Она замерла, затаила дыхание, стараясь обрести душевное равновесие и никоим образом не выдать своего отклика на присутствие этого мужчины. Голова кружилась, в глазах все плыло, сердце билось как бешеное — столько всего в нем казалось ей привлекательным, исключительным...
— А вы немного ниже, чем я ожидал, — произнес Нараян Бахадур, прерывая тягостное молчание.
Хотя Гвендолин была не такая высокая, как сестра, она унаследовала от матери изумительную фигуру, ярко-рыжую шевелюру и пронзительные зеленые глаза. Беатрис же больше походила на отца — немного сухопарая неяркая шатенка с голубыми глазами и прямым носом.
— Вы тоже, — отрезала она.
Принц задумчиво прищурился.
— И глаза, и цвет волос... Хотя, полагаю, — пожал он плечами, — на фотографиях все выглядят немного не так, как в жизни.
— Вы разочарованы.
Нараян Бахадур приподнял левую бровь.
— Разве я так сказал?
Гвендолин снова готова была взорваться, хотя не понимала почему. Обычно мужчины не доставляли ей неприятностей, не тревожили ее, не раздражали. Как правило, ей без малейшего труда удавалось делать с ними все, что угодно. Гвендолин понимала, как они мыслят, чего хотят, каким образом польстить их хрупкому эго, удовлетворить их страсть к поклонению. Но этот принц не казался ни слабым, ни хрупким, ни самовлюбленным. И она понятия не имела, как с ним обращаться.
Нараян Бахадур спокойно встретил яростный взгляд зеленых глаз. Какие изумительные глаза у этой леди, подумал он и мысленно улыбнулся. Очень подходят к ее взрывному темпераменту. Впрочем, к такому характеру он был готов, ведь ее дальние предки состояли в родстве с Тюдорами. Но вот лицо — лицо притягивало и завораживало. Ему хотелось взять его в ладони, провести пальцем по нежной коже щеки, по чувственным губам.
О, эти губы — прелестные, так и зовущие к пылким поцелуям!
Совсем не похоже на типично английскую внешность Беатрис Страттфорд. Все в этом лице говорило о пылкости, чувственности, страстности. Он не сомневался, что эта женщина может быть сильной и подчас даже жесткой, и не собирался позволить ее мягким губам обмануть и разуверить его. Его мать неоднократно говорила ему, что под ангельской внешностью зачастую кроется сердце тигра.
— Вы приехали одна? Вас никто не сопровождает? — спросил принц, прерывая очередную напряженную паузу. — Прислуга или секретарь? Кто-нибудь, кто помог бы вам следить за вашим светским календарем?
Гвендолин пожала плечами.
