Опасная компания - Паркер Лаура (книга жизни .txt) 📗
— Ты потеряла пол-литра крови. И знаешь что? У нас одинаковая группа!
— Ну конечно, — сонно отозвалась она. Ей казалось, что ее голос куда-то улетает, а сама она парит, не касаясь земли. — Мы с тобой во всем одинаковые. Если бы не эти тайны…
Она засмеялась, сама не понимая чему, но окончательно успокоилась, когда узнала, что с Максимом ничего не случилось.
— Доктор?
Максим встревоженно посмотрел на врача, который стоял рядом с ним.
— Она перенесла шок. Анестезия, которую мы ей сделали, чтобы зашить руку, и обезболивающее лекарство вызывают сонливость. Утром она будет в полном порядке. А сейчас ей важнее всего отдохнуть. Если вы заполните все документы, мы отвезем ее в палату.
— Я не родственник, — медленно проговорил Максим, пытаясь сообразить, как лучше вести себя в данной ситуации. Повернувшись к врачу, он сказал: — Ее мужа зовут Эдвард Манчестер. Он — военный моряк и в настоящее время находится за пределами страны. Я не знаю, есть ли у нее другие близкие родственники. Я оплачу все расходы. Просто делайте все, что нужно.
Холодные пальцы легли на руку Максима и слабо ее сжали.
— Максим, я хочу домой! — Джорджиана попыталась поднять голову, но, почувствовав, словно она стала раз в пять тяжелее обычного, оставила эти бесплодные попытки. — Я хочу домой.
— Вам следует провести ночь в больнице, миссис Манчестер, — сказал врач. — Вы потеряли довольно много крови и нуждаетесь в покое. Если вы разрешите мистеру Дехупу заполнить нужные бумаги и подписать бланк госпитализации, то мы сможем устроить вас на ночь.
Пальцы Джорджианы сильнее сжали руку Максима, она только сейчас поняла, что не знает, где находится.
— Где я?
— В отделении «скорой помощи» больницы Плаудена. — Максим нахмурился. — Разве ты не помнишь? Ты споткнулась на дорожке у дома и упала. Одна из бутылок, которые ты держала, разбилась и разрезала тебе запястье. — Он осторожно дотронулся до ее правой руки. — Тебе пришлось наложить несколько десятков стежков, Джорджи.
Джорджиана недоуменно смотрела на него, пытаясь пробиться сквозь облако эйфории. Разве она не слышала выстрелы? Она была уверена, что слышала!
— Только шампанское? Никаких выстрелов?
Вопрос Джорджианы заставил врача насторожиться:
— Что она сказала?
— Наверное, ей пригрезилось, — быстро ответил Максим. — Это все ваше лекарство!
Однако сам он поспешно восстанавливал в памяти мгновения, предшествовавшие той секунде, когда он увидел ее лежащей на дорожке. Мимо пронесся мотоцикл, и звук плохо отлаженного двигателя в тишине действительно был похож на выстрел! Звуки выхлопа иногда принимают за выстрелы, но почему такие ассоциации могли появиться у Джорджианы? Его собственное раздражение стало результатом долгих месяцев, проведенных на Ближнем Востоке, где громкие взрывы снарядов и бомб грозили внезапной гибелью.
И все же… Когда он поднял Джорджиану, чтобы положить в машину, она прошептала слова, которые теперь звучали в его сознании оглушительным воплем: «Не надо… меня убивать!»
Что, черт возьми, происходит?
Джорджиана закрыла глаза. Ей трудно было связно думать, но одно она понимала совершенно отчетливо: она не могла признаться Максиму, что специально бросилась на землю. Он ничего не поймет, а она не вправе давать ему объяснения. Она совершила ужасную ошибку!
— Я хочу домой. Прямо сейчас.
— Миссис Манчестер, вам не следует уезжать из больницы. Если вы просто…
— Нет!
Ее саму изумило то, как громко прозвучал ее возглас. Это дало ей уверенность в себе и буквально оживило: она смогла сесть. Однако реальность вернулась стремительно: она закачалась словно пьяная и чуть не свалилась с операционного стола.
Максим помог ей удержаться, взяв за плечи. Она настолько ослабела, что мышцы дрожали от напряжения, которое требовалось, чтобы поддержать тело в сидячем положении.
— Джорджиана, послушай! Тебе нельзя возвращаться домой! Тебе необходима помощь — самая лучшая, какую только можно получить за деньги.
Она подняла голову, и прядь волос упала ей на щеку. Лицо у нее осунулось, но в глухом голосе звучала несгибаемая решимость.
— Максим, у тебя есть деньги и авторитет. Пожалуйста, пожалуйста, увези меня отсюда!
Перед этой бледной, дрожащей женщиной Максим устоять не мог. Он осторожно уложил ее обратно и отвел спутанные волосы с лица.
— Хорошо, Джорджи. Все, что ты хочешь. — Повернувшись к врачу, он спросил: — Ее можно увезти домой?
Врач с нескрываемой досадой ответил:
— Это неразумно. Она в полном сознании, и это хороший признак. Результаты кровопотери минимальны. Но она не в состоянии уйти из больницы.
Не отрывая взгляда от лица Джорджианы, Максим сказал:
— А если я отнесу ее на руках, привезу, положу в постель и постараюсь, чтобы постельный режим не нарушался?..
Врач поколебался.
— Рана на руке, конечно же, жизни не угрожает, но очень серьезная. Пострадавшая нуждается в постоянном наблюдении. Она уже получила одно внутривенное вливание, ей следовало бы сделать еще одно.
Максим кивнул.
— А потом я отвезу тебя домой, Джорджи, — нежно пообещал он.
Вознаграждением ему послужила очаровательная улыбка.
— Миссис Манчестер нуждается в абсолютном покое. И ей надо как можно больше пить, — распорядился врач после того, как Джорджиане поставили капельницу. — Ей придется написать расписку, что больница снимает с себя всю ответственность за ее дальнейшее состояние. Я выписал два рецепта: это антибиотик и болеутоляющее средство. Этой ночью за ней нужно наблюдение: возможен повторный шок.
— Она будет очень осторожна, — мрачно пообещал Максим. — Я за этим прослежу.
— Который час? — спросила Джорджиана, когда медсестра помогла ей одеться.
— Десять вечера.
Джорджиана печально подумала, что потеряла пять часов. С половины восьмого Алан будет звонить ей каждую четверть часа. Как она объяснит ему все происшедшее? Что она может ему сказать? «Я вела себя как последняя дура: приняла выхлопы мотоцикла за выстрелы и решила, что в меня стреляют…» Да, свидетельница из нее получится не слишком надежная.
Когда она застегивала блузку, вошел Максим.
— А где моя куртка? — спросила она у него.
На секунду он растерялся, а потом вспомнил, как было дело.
— Перед домом, на дорожке. Возьми мою.
Он снял с себя летную замшевую куртку, подбитую мехом, и укутал ей плечи.
— Ты замерзнешь! — запротестовала она, когда Максим подхватил ее на руки, готовясь нести к машине.
Однако при этом она с удовольствием обхватила его за шею.
— Меня будешь согревать ты! — пошутил он. — Пошли. Том приехал на лимузине, так что мне не придется тревожиться, как бы тебя не растрясло, пока я за рулем.
— Снег идет! — изумилась Джорджиана, когда они вышли из отделения «Скорой помощи». Кружевные белые хлопья медленно кружили в свете фонарей, освещавших стоянку. — Как красиво!
— Да, красиво, — согласился Максим, не отрывая глаз от ее лица. — Ты меня чертовски напугала, Джорджи, — еле слышно произнес он, прижимаясь губами к ее виску. — Наверное, я никогда не смогу спокойно смотреть на шампанское: обязательно буду вспоминать этот вечер.
Он сел в лимузин, не спуская Джорджиану с рук, и усадил ее к себе на колени: так будет менее ощутима тряска.
Она безвольно приникла к нему. От него исходило такое тепло, что ей хотелось прижаться к нему еще теснее, но она не смела. Легкое прикосновение его рук, державших ее так бережно, словно она хрустальная, было желанной лаской. Сильное мускулистое тело, которое она ощущала рядом, заставило ее сердце биться быстрее. Если бы она придвинулась ближе к Максиму, он понял бы, как сильно на нее действует его близость. Когда-то ей казалось, что они больше никогда не будут рядом. Но — вот чудо! — это все-таки случилось, и она не жалела обо всем, что только что произошло.
Она прикоснулась к порезу у него на подбородке, который заметила еще в больнице. Это было так на него не похоже, что она прошептала:
