Два дня в Венеции - Мур Агата (читать книги онлайн без .txt) 📗
– Посмотри на дату. Документ был датирован днем до аварии. Я собирался отдать это тебе в подходящий момент, – произнес он и увидел слезы, застывшие в ее глазах. – Не надо, – застонал Грегорио, заметив, как одна слезинка сорвалась с ресниц и покатилась по ее щеке.
Слезы – величайшее женское оружие. Манфреди обнял Паулу одной рукой за талию, а другой прижал ее голову к своему плечу и погладил по волосам.
– Врач предлагает нам поехать в отпуск. – И куда мы полетим?
– Куда ты захочешь, любимая.
Она подняла руки и обхватила его за шею и стояла так, закрыв глаза и не говоря ни слова, слушая удары его сердца.
Грегорио говорил о том, что было у него на душе, а она слушала и молчала. Был момент, когда он представил, что Паула может отказать ему, и испугался. Хороший секс и любовь не одно и тоже. И все же он готов был поклясться, что небезразличен ей. Но до какой степени простирались ее чувства? Как бы ни сложилось, он попытается убедить ее остаться с ним.
– Я хочу услышать это снова, – неожиданно сказала Паула.
В ее просьбе не было кокетства. Лишь дразнящее, подкупающее своей наивностью, любопытство, которое тронуло его до глубины души. Он с огромной нежностью взял ее лицо в свои руки, наклонился и, глядя прямо ей в глаза, повторил еще раз:
– Я тебя люблю.
Грегорио показалось, что она сейчас расплачется. Но Паула справилась с собой. Дрожащие губы тронула робкая улыбка.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что подарил мне самый дорогой подарок. Она посмотрела в его глаза. И, уловив в них немой вопрос, медленно прибавила:
– Себя.
Грегорио смотрел на нее, не отрываясь, с теплотой и нежностью ловя каждое слово. А Паула продолжала:
– Твое сердце, твоя душа… Я буду беречь их до конца своих дней. – Она почувствовала, как он целует прижатые к его губам пальцы. – Вначале, мне казалось, я ненавидела тебя. Какое-то время мне это удавалось. Потом я начала понимать, что просто не смогу больше жить, если мы расстанемся. – Говоря, она водила пальцами по его лицу и остановила их на краю губ. – Я тоже люблю тебя.
Грегорио почувствовал, что его сердце, и без того громко стучавшее в груди, забилось с бешеной скоростью, и некоторое время не мог говорить.
Паула наблюдала, как менялись черты его лица, наполняясь нежностью, любовью, страстью. Он не пытался скрывать перед ней свои чувства, идущие из самой души, как привык это делать перед посторонними. И Паула была благодарна ему за эту откровенность.
Грегорио снова поцеловал ее, слегка прикусив зубами нижнюю губу. Замер, дойдя до нежной впадинки на шее и почувствовав пульс, который бился в ритм с его собственным. Боже, неужели это с ним происходит? Разве это не сон? Он обнял Паулу крепко-крепко, словно убеждаясь, что она живая и принадлежит ему наяву.
Потом он взял ее на руки и понес наверх, в спальню. Грегорио раздевал ее с нежностью, как ребенка. Она ощущала такую заботу, исходящую от него, что с трудом сдерживала слезы. Не стесняясь, она смотрела, как он снимает свою одежду, прежде чем лечь к ней. Его руки заскользили по мягкому изгибу ее спины, по бедрам, вернулись наверх и остановились на животе. Грегорио гладил его и прижимал ладонь, будто хотел удостовериться, что где-то там, внутри, растет живое существо.
Потом он ласкал ее грудь, целуя так страстно, что захватило дыхание. Паула застонала от возбуждения, когда он продвинулся Дальше, губами прикасаясь к ее горячей коже. Это длилось долго. И она ответила ему тем же, даря фонтан бурных ощущений. Вскоре чувства поглотили их, заставив потерять голову.
Грегорио обнимал Паулу всю ночь. Куда бы она ни подвинулась, он находил ее своими объятиями, потому что не мог вынести и минуты без того, чтобы не чувствовать ее рядом.
Его жена, мать его ребенка! Его жизнь! Только подумать, что он мог ее потерять!
Но наконец он крепко уснул. Паула осторожно выскользнула из постели. За окном забрезжил рассвет. Она завернулась в халат и стояла, глядя на Грегорио. У него были сильные черты лица, которые смягчились во сне. На подбородке видна была отросшая за ночь щетина. Паула почти наклонилась, до того ей захотелось провести рукой по его щеке. Густые темные ресницы, пушистые на концах и этот рот.
Его веки поднялись, в глазах появилась тревога, когда он обнаружил, что ее нет рядом. Грегорио повернул голову и, увидев стоящую рядом с ним Паулу, широко улыбнулся. Эта улыбка так ей нравилась.
– Вот ты где, моя любовь. Его голос был хриплым после сна, глубоким и медленным. Он протянул руку.
– Иди сюда.
– О! Я узнаю этот взгляд, – поддразнила она его, отходя в сторону. Грегорио расхохотался.
– И что же это за взгляд? Он изловчился, поймал ее и притянул к кровати.
– Ммм. Опасный.
Он поцеловал Паулу в нежный изгиб шеи, а она запустила пальцы в его волосы, взъерошив их. Развязывая на ней халат и целуя ее в ключицу, Грегорио проговорил:
– Не могу представить лучшего способа пробуждения по утрам.
Приятное тепло разлилось по ее венам.
– Это может превратиться в привычку.
– Она станет лучшей в моей жизни.
Проспав до глубокого утра, они встали, приняли душ и расположились завтракать на террасе.
День был великолепный. Пели птицы. Солнце сияло на голубом небе, но было не очень жарко.
Все правильно в этом мире, размышляла Паула с удовлетворением. У нее был муж, обожавший ее. В ее чреве рос их ребенок, который теперь был в безопасности. Через несколько дней они покинут Австралию и полетят отдыхать. Им предстоял первый совместный отпуск, и они полностью могли принадлежать друг другу, не отрываясь на неотложные проблемы бизнеса и деловые встречи.
Все складывалось так, как она загадала. Тянулись ленивые дни, которые они проводили, растянувшись на теплом песке пляжа под тряпичными, разноцветными зонтами. А ночью Паула и Грегорио часто гуляли по пляжу, любуясь лунными бликами на темной воде. Но самое главное, они были наедине друг с другом.
Казалось, что настал их настоящий медовый месяц. И под теплым летним солнцем, среди неги и блаженства, возникло ощущение, что ее совместная жизнь с Грегорио началась лишь с этого момента.
В последний вечер отпуска их ужин затянулся за полночь и закончился долгой прогулкой под яркими звездами.
– Ты счастлива, любовь моя?
– Да, – сказала она просто и коротко, и почувствовала, как он обнял ее за талию.
Грегорио хотелось обнимать, целовать ее и никуда от себя не отпускать.
– Наслаждайся предвкушением.
– Колдунья, – сказал он с дразнящим протестующим возражением и поцеловал Паулу в лоб.
– Это часть моего шарма, – тихо засмеявшись, ответила она. Неожиданный порыв ветра налетел на них с моря, обдавая ночной свежестью.
– Мне кажется, нам лучше вернуться обратно в отель.
Она снова рассмеялась своим особенным, похожим на тихое журчание воды в ручье, восхитительным смехом.
– Ты собираешься и дальше так же опекать мою беременность?
– Именно.
Паула стала серьезной.
– Ты же не будешь возражать, если я ненадолго вернусь к работе?
Грегорио знал, что она об этом скажет.
– Если только несколько часов в день. Предпочтительнее в утреннее время, чтобы потом ты могла нормально отдохнуть.
– Отлично.
– И это все? Так просто сдаешься? Она весело улыбнулась.
– Не сдаюсь, а соглашаюсь.
Действительно, все, чего она хотела, это не запускать любимое дело. А в остальное время у нее будет масса других забот. Нужно спланировать детскую, купить необходимую одежду для малыша и много чего еще сделать. Приятные хлопоты.
– Удивительное послушание.
– Вот видишь, любовь такого мужчины, может творить чудеса, и сделать послушной самую непокорную женщину.
В его глазах светилось веселье.
– Я думаю, мне не стоит расслабляться. Тебя лучше держать в руках.
– Обожаю, когда ты это делаешь.
– Обожаешь?
В ее голосе больше не было шутливой иронии. Слова прозвучали с искренностью, которая тронула его сердце.
