Изобретательница динамита: Оригиналка - Егоренков Алексей М. (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Ребенок спит в импровизированном манеже. В квартире тихо и уютно.
Ну что же, мне кажется, теперь, когда она устроилась, я могу услышать, что произошло между Криськой и ее гражданским мужем, что привело ее сюда с маленьким ребенком.
— Это очень глупая и скучная история, — говорит Криська. — К тому же банальная до безобразия.
Все равно пусть расскажет.
— Ну, в общем… — Сестра пожимает плечами. — Жила-была глупая маленькая девочка, которая сочиняла стихи, любила жизнь и мечтала стать взрослой. И жила она с богатым дядей, который тоже писал стихи и песни, любил жизнь и утверждал, что любит нашу девочку.
— Угу, — мычу я, снова опрокидывая стопку водки.
— Ну, а потом девочка залетела, — продолжает Криська рассказ. — А богатый дядя ее прогнал, потому что ей хотелось ребенка, а ему нет. Она пошла к родителям, но им тоже не хотелось девочкиного ребенка. А она решила родить. И родила. И тогда сбылась ее мечта — стать взрослой, — грустно улыбается сестра. — Потому что папа с мамой сказали ей, чтобы она шла прочь и жила сама. Им не улыбалось жить под одной крышей с опустившейся матерью-одиночкой…
— А, — говорю, — понял. Прости.
— Да брось. — Криська отмахивается. — Я получила что хотела. Я получила пускай небольшую, но свободу. Знаешь, что такое свобода? Это ответственность.
— Мне лично всегда казалось, совсем наоборот.
— Вовсе нет, — говорит сестра. — Чем больше ты в ответе за себя, за свою жизнь, за свой мир, тем больше ты ему хозяин, так ведь? А если есть Бог, то он самый свободный на свете, потому что в ответе за все живое.
Суп разогрет, наливаю сестре тарелку, отрезаю кусок хлеба. Она благодарно кивает и принимается за еду, явно настроившись разглагольствовать с набитым ртом.
— Очень интересная теория, говорю.
— А самое интересное в ней то, — подхватывает Криська, — что виден путь к абсолютной свободе. И лежит он через полную ответственность. Когда все в твоем мире будет тебя касаться, тогда все будет по-настоящему твоим. Как тебе идея?
— Мне кажется, это очень трудно.
— Конечно, трудно, — говорит сестра, отправляя ложку супа в рот. — Потому что людей очень многое сковывает. Мы слишком многим рискуем и слишком многое боимся потерять. Поэтому не хотим быть в ответе даже за самих себя. Вот так-то.
Ну… Я ничего не могу сказать. Многие пытались найти свободу, но мало кто преуспел.
Сестра принимается за еду, а я наливаю себе еще водки.
Глава 4
Сегодня нормальный рабочий день, все вокруг привычно и мило… Все как всегда, только в квартире со мной теперь живет двоюродная сестра с грудным ребенком. А если бы вы знали ее ближе, то поняли бы: этого уже слишком много, чтобы в моей жизни сохранился привычный порядок вещей.
Что вам еще нужно знать о моей сестре: Криська пишет стихи. Не такие, как пишут все женщины и (очень скрытно) некоторые мужчины, а настоящие стихи, из области искусства. Сестра никогда себя так не называет, но ее можно считать поэтессой.
Она работает корреспондентшей в местной литературной газете. Сейчас, ясное дело, Криська в декретном отпуске и может смело бить баклуши, но надо знать мою сестру — она никогда не уймется. Почти каждый день Криська, покормив с утра ребенка, бежит в редакцию, сдавать в печать очередную писанину. Иногда носит туда и собственные стихотворения, их даже печатают, но я знаю, что ее это не утешает. Моя сестра мечтает о книге.
Мечтать-то мечтает, только издать плоды ее творчества пока никто не согласился. Но Криську это не смущает никак, она не сдается, целыми днями все так же просиживает у кроватки ребенка или на кухне с тетрадью или стопкой бумаги — пишет.
В офисе, на моем рабочем месте, на мониторе компьютера — круглая наклейка с изображением мультяшной пчелки, которая с наслаждением нюхает цветок. Трудолюбивую пчелу дугой опоясывает надпись: «Люблю свою работу».
Это правда. Я очень люблю свою работу.
Я работаю с удовольствием, остальные дизайнеры, менеджеры, даже курьеры, трудятся с не меньшим азартом. Мы изменяем мир. Благодаря нам в городе каждый день загораются новые вывески, щиты и стеклянные тумбы, которые правильно называются лайтбоксами. Благодаря нам растет, плодится и множится пестрая рекламная компания.
Если не задумываться, что работаешь против человеческой свободы, против человеческого разума, сознания и души, то все это становится не важным. Или можно злиться на жалких людишек, которые сами для себя выстроили город, изобрели деньги, торговлю и рекламу. Можно презирать их.
А можно просто разводить руками: мол, при чем тут я? Мое дело маленькое, а работа хоть и грязновата, да не грязнее работы вахтера или контролера. Или, скажем, журналиста. Или милиционера. Или наемного убийцы. Или школьного учителя.
Каждый из нас решает эту идиотскую моральную проблему своим способом.
Так что заявляю со всей ответственностью: у нас в рекламном агентстве работается хорошо. Кроме того, здесь приятный коллектив. Девчонки. Среди них — новый секретарь-референт, госпожа Анастасия.
За приоткрытой фрамугой офисного окна — солнечная осенняя улица; около монитора, прямо под рукой — чашка горячего чая, до завершения рабочего дня остается всего пара часов, поэтому работается легко и приятно. Изредка мимо проходит Настя, принося бумаги начальству на подпись. Она каждый раз улыбается мне, а я наклоняю голову и улыбаюсь в ответ, только ее заметив.
Может, не тратить время на глупый флирт, а сразу пригласить девчонку в гости, к себе домой, попить водки?
Из редакции звонит Криська. Просит встретить ее после работы у выхода из метро, помочь выбрать и принести домой детскую кроватку.
Черт, я снова забыл, что квартиру со мной нынче делит сестра с ребенком. Тьфу… Не было печали. Теперь придется постоянно как-нибудь уживаться и договариваться с Криськой.
— Никогда не чувствовал себя летучей мышью, которая залетела в часовой механизм? — смеется мне в ухо Криська, пока мы пробиваем вьющуюся щетинистую пешеходную гусеницу, состоящую из сотен спин, локтей, сумочек и авосек.
Сейчас полседьмого вечера, люди возвращаются с работы. Час пик.
Мы с сестрой останавливаемся у обочины, чтобы переждать мощную пешеходную отрыжку, выброшенную станцией метро. Значит, поезд прибыл из центра.
— А еще, — говорит Криська, — среди обычных людей очень интересно и есть чему поучиться. Смотри! — Она поворачивает голову вправо.
Прослеживаю ее взгляд. Справа от нас, неподалеку, стоят парень и девушка, оба неформалы кажется, металлисты. У обоих одинаково длинные и красивые светлые волосы. У обоих на лбу черные повязки, оба в кожаных куртках, расшитых цепями и обитых заклепками. У парня три серьги в ухе, у девушки изящное колечко в носу. Она красивая.
Неформальный парень бережно обнимает красавицу подругу, целует ее в макушку, в середину пробора. От них так и веет покоем. Если это общественный бунт, то очень милый и приятный: я даже готов поменяться местами с парнем, чтобы сейчас гулять с этой принцессой, а не со своей многострадальной сестричкой.
— То самое, что мы с тобой обсуждали. — Криська кивает на неформальную парочку. — Система давно испытана. Хочешь быть не таким, как все, — пожалуйста. Выбери движение, носи принятые для него шмотки, выучи постулаты стиля — и вперед, борись против общества. Оставаясь его законной частью.
— Разве это плохо, когда у людей есть свой образ жизни, своя компания, тусовка?..
Нет. — Сестра передергивает плечами. — Это нормально. Это абсолютно нормально.
Криська утверждает, что все от одиночества. Мы хотим отличаться от окружающих, бороться, быть индивидуальностью и в то же время не можем принять угрозу изгнания. Каждый хочет быть не таким, но боится стать изгоем, белой вороной, отшельником без родной души в целом свете.
Пешеходный наплыв спадает, мы с Криськой пересекаем тротуар, входим в мебельный магазин. Я провожаю взглядом неформальную девчонку.
