Брак по-сицилийски - Мортимер Кэрол (читать книги полностью TXT) 📗

Дворецкий проводил его в гостиную лондонского дома отца Робин.

Был ли у Робин выбор? Могла ли она отказаться от этой встречи?

Похоже, пет!

Он приехал в дом Ингрэма, и ему сказали, что Чарлз уехал, но Робин дома. Услышав это, Чезаре Гамбрелли попросил разрешения повидать ее.

Было бы просто невежливо, как-то по-детски глупо, даже грубо не принять человека, которому известно, что она дома. Робин просто пришлось проигнорировать настоятельные предупреждения отца, хотя Чарлз так и не объяснил причину своих опасений.

Чезаре выглядел так же самоуверенно, даже заносчиво, как и неделю назад, при их знакомстве.

В тот раз он сказал — скорее обещал, — что они вскоре увидятся, и Робин была уверена — это случится. Но она не могла знать, где и когда. И конечно, не могла предполагать, что он явится в лондонский дом ее отца, где она жила после развода.

Робин предложила гостю сесть. Ей хотелось ослабить свое нервное напряжение, возникшее в его присутствии. Казалось, комната стала теснее. Но даже когда он сел, ничего не изменилось. Она по-прежнему физически ощущала его — начинали пылать щеки, твердели соски.

Возможно, из-за его взгляда, который неспешно снимал с нее одежду, обнажая изгибы тела.

Во всяком случае, этот человек возбуждал ее так же, как и неделю назад: она почти физически чувствовала его руки и губы на своем теле.

— Чем могу быть вам полезна, мистер Гамбрелли? — Робин удалось произнести эти слова без дрожи в голосе.

Очень и очень многим, подумал Чезаре.

Эта женщина невероятно, потрясающе красива. Ее тело может доставить мужчине немыслимое удовольствие. Она способна свести с ума.

Но не его, Чезаре, конечно. Все отношения с ней будут развиваться согласно его желаниям, его планам, под его контролем.

— Может, начнем с того, что вы станете называть меня Чезаре? — мягко сказал он, отметив, что она покраснела еще сильней.

Это не девичье смущение, ей двадцать семь, она была замужем и разведена, это, конечно, не то! Румянец — свидетельство сексуального возбуждения. И глаза блестят, становятся почти фиолетовыми.

И грудь под блузкой и бюстгальтером напряглась — Чезаре это видел.

Она сидит выпрямившись, скромно и пристойно, сложив руки на коленях. Но ее поза вызвана не соблюдением приличий, она пытается не показать своего сексуального желания.

Робин Ингрэм, неприступная Робин Ингрэм, не может скрыть, как страстно, сильно она хочет его, Чезаре Гамбрелли.

Вот ужас, думала Робин. Что же творит ее тело при одном взгляде на этого человека?

Черт возьми, а если он вдруг вздумает скинуть одежду со своего смуглого, мускулистого тела и предстанет перед ней во всем своем нагом великолепии, у нее, наверное, случится оргазм, прямо здесь, прямо сейчас!

— Хорошо… Чезаре, — напряженно начала она, заставляя себя не избегать его взгляда, — думаю, вы хотели видеть моего отца?

— Нет. Именно вас, — спокойно ответил он.

— Вы же спрашивали отца?

— Я знал, что его нет.

Робин смотрела на Чезаре, напряженно соображая: если он знал, что отца нет, зачем спрашивал?

— Не понимаю, — наконец покачала она головой.

— Уверяю вас, очень скоро поймете.

В его голосе она услышала угрозу, по спине пробежал холодок.

Резко встав, с порозовевшими — сейчас от гнева — щеками Робин сказала:

— Не знаю, какую игру вы затеяли, мистер Гамбрелли, но хочу уверить…

— Никакой игры, Робин. Сядьте, — он насмешливо смотрел на нее.

— Как вы смеете!

— Сядьте, Робин.

— Должна напомнить вам, что вы гость в этом доме, мистер Гамбрелли, незваный гость. И я не подчиняюсь приказам.

— Сядьте и успокойтесь. Нам нужно поговорить. Вернее, я буду говорить, а вы слушать. И, когда вечером ваш отец вернется домой, вы сообщите ему, что выходите за меня замуж.

— Вы!.. Вы!.. Нет и нет! Вы принимаете наркотики, мистер Гамбрелли? Вызвать доктора?

— Я ничего не принимаю, — с ледяной холодностью сказал Чезаре. — И я не безумен, — добавил он, видя, как она на него смотрит.

Ее сексуальное возбуждение пропало, как он с удивлением отметил.

Но это не важно. У него будет масса времени, когда они поженятся. Целая жизнь. Он успеет насладиться этим роскошным женским телом.

Когда она станет моей женой…

Прошедшую неделю он собирал все сведения о Робин Ингрэм, в недавнем прошлом миссис Робин Бенет. Он знал теперь о ней все, вплоть до размера бюстгальтера и других вещей, которые она предпочла бы, чтобы никто не знал.

У него сжимались губы, когда он думал о ее неудачном браке и о неизвестной причине, по которой этот брак распался. Конечно, эта причина не имела ничего общего с несовместимостью, которая была указана в документах о разводе.

Да. Многое изменится для Робин, когда она станет его женой. Прежде всего, она станет матерью для Марко. Но это не все. Она родит ему нескольких детей — сыновей и дочерей. Красивая, совершенная, ускользающая мисс Ингрэм, став миссис Чезаре Гамбрелли, на протяжении многих лет будет беременной! Беременной и кормящей. И только!

Достойная месть. Месть за то, что брат этой женщины отнял жизнь его любимой сестры Карлы, лишив Марко матери.

Робин, скорее всего, думает иначе, но это не важно.

У него есть способы принудить ее, сломить, подчинить своей воле. Судя по негодованию на ее лице, ему придется к этому прибегнуть.

И опять-таки это не важно. Робин станет его женой и матерью Марко, хочет она того или нет.

— Сядьте, пока не упали в обморок, — скомандовал он.

Неужели видно, что я так боюсь этого Чезаре?

Да, конечно, это и понятно.

Какая женщина сможет справиться с волнением в подобной ситуации? Едва знакомый мужчина является в ее дом и объявляет ей, что она должнастать его женой.

— Я лучше постою, благодарю вас, — с достоинством произнесла Робин. — Немедленно уходите, — твердо добавила она. — У вас, очевидно, какие-то иллюзии, что я мечтаю выйти за вас замуж, и…

— У меня нет никаких иллюзий относительно вас, Робин. Вы избалованная, изнеженная, привыкшая, чтобы вам потакали, дочь человека, который не имеет абсолютно никакого влияния на своих детей.

— Уйдите, пожалуйста, — резко прервала его Робин.

— И вы сестра человека, который виновен в гибели моеймладшей сестры! — жестко продолжал Чезаре Гамбрелли, словно она и не прерывала его.

Робин напряженно смотрела на него.

Гамбрелли…

Неделю назад ей показалось знакомым это имя, но отец объяснил, что он мультимиллионер — оттого имя у всех на слуху.

Теперь она вспомнила.

Теперь она знала!

Когда три месяца назад ее брат Симон разбился в горах в Монако, его автомобиль столкнулся с машиной молодой женщины. Она тоже погибла. Ее звали Карла Гамбрелли.

Сестра Чезаре Гамбрелли?..

Это было страшное время для них всех. Но когда ее отец немного пришел в себя, он отправил семье Карлы Гамбрелли письмо с соболезнованиями.

Значит, Чезаре Гамбрелли?..

Она потрясла головой.

— Мой отец писал вам, что мы соболезнуем, как, наверняка, и вы нам в связи с потерей моего брата…

— Мне не нужны ваши извинения! Они не вернут сестру, — вскричал Чезаре, вскочив и снова заполнив собой комнату.

— И моего брата Симона, — тихо напомнила она.

Отец не говорил, получил ли он ответ на отправленные соболезнования. Судя по происходящему — нет.

Чезаре горько усмехнулся:

— Ваш брат был игрок, никчемный человек. Человек без чести. Он ни для кого не потеря. А…

— Как вы можете так говорить? — задохнулась Робин.

— Это правда, потому и говорю. Ваш брат проиграл все. Он позор семьи…

— Это решать нам с отцом, — оборвала его Робин. — Послушайте, мистер Гамбрелли, я очень, очень сочувствую вашему горю, мне оно близко. Ваша сестра и мой брат столкнулись на серпантине горной дороги. Никто не знает, кто из них виновен. Вы же не можете всерьез обвинять Симона в смерти вашей сестры…