Избранник Евы - Нестерова Наталья Владимировна (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Произнеси я, провинциальная первокурсница, «напряженный член», и друзья (что главное — Избранник) были бы шокированы моей распущенностью. Пуританская стыдливость входила в обязательные девичьи достоинства. Какая глупость! Видели бы они фаллические шествия, конкурсы скульпторов на изваяние самого красивого корня жизни!
А в тот момент Избранник ласково погладил меня по головке, приобнял и хитро подмигнул присутствующим:
— Лена, — (так он меня звал при чужих, Ева — казалось ему «обнаженным» именем) — сейчас проходит в университете Античность. Хорошо учится.
Мол, с девочки взятки гладки — начиталась, впечатлилась, не судите строго. Пронесло!
Во второй раз, тоже во время кухонного диспута (лучшие разговоры почему-то велись исключительно рядом с кастрюлями, но ведь можно сказать и иначе — у очага), друг Избранника насмешливо назвал популярную актрису гетерой. По лицам пробежала гримаса презрительной усмешки. Я не могла стерпеть! Моя мама до встречи с папой, со своим Избранником, была гетерой! Да вы мне назовите хоть одного выдающегося деятеля Эллады, в жизни которого гетера не сыграла решающую роль! Моя мама столько жертвовала в храм Афродиты, что ей, моей маме, поставили десять памятных скульптур! А кто были матроны? Клуши, опутанные запретами, — экономки, кухарки, няньки, которым и выйти из дому без сопровождения запрещалось! Правда, мама после моего и через три года брата Тарения рождений превратилась в матрону. Для чужих глаз! А для своих, для семьи, осталась обворожительной и остроумной красавицей. Эти три качества — обаяние, ум и красота — главные для гетеры, но никак не для замужней дамы.
Я тогда разозлилась и выдала речь про историческую роль и значение гетер. Поведала о храмовой проституции. Последнее было уж совершенно лишним. Избранник потемнел лицом, кое-как свел мои пылкие речи к шутке. А потом, наедине, удрученный, словно дурную болезнь у меня обнаруживший, повел речь о том, что изучение истории плохо на меня влияет, не лучше ли перейти на другой факультет, например филологический… Я поклялась, что оставлю Древнюю Грецию в покое и буду специализироваться на истории Франции.
Ах, как жаль, что нельзя с самым дорогим человеком быть абсолютно искренней и открытой! Нельзя! И простая бытовая жизнь без лукавства не обходится (о чем ниже)!
В свое оправдание скажу, что науку держать язык за зубами я усвоила. И как ни подмывало меня встать на защиту однополой любви (естественной и красивой во времена моих родителей), при брезгливых упоминаниях о гомосексуалистах я помалкивала.
Мне очень-очень нравились современники Избранника. Они были… Вынуждена употребить слова с негативной окраской… Тупыми и ограниченными… Не судите быстро! Ребенок, который подходит к паровозу, не понимает принципов работы парового котла, ребенок туп и ограничен в знании. И в то же время для нас ребенок — это источник благости. А паровоз его веселит как громадная игрушка. Отшельник, питающийся травками-муравками, десять лет в землянке мерзнущий, ничего не смыслящий в реалиях городского бытия, наставляет паломников на праведный путь. Да что он понимает в прибавочной стоимости и закладных на имущество? Но — слушают, внимают, верят! И правильно делают!
Так и люди страны СССР, дети и отшельники в одной упаковке. Они безбожники, потому что верят в государство, которое примет их в октябрята-пионеры-комсомольцы, даст им образование, квартиру, устроит на работу, положит в больницу при хвори, отправит в санаторий для долечивания, в положенный возраст назначит пенсию, на которую можно сносно существовать и даже отстегивать внукам. Их память о былых лишениях очень остра. Моя свекровь на генном уровне впитала от своей мамы и бабушки страх перед войнами и голодом. Чудная женщина, моя свекровь, мама Избранника, при ухудшении международной обстановки делала запасы соли, сахара, спичек, консервов. Бедненькая и скромненькая жизнь в тесных квартирках в сравнении с военным лихолетьем воспринималась райской благодатью. И если бы граждане СССР узнали, какие колоссальные суммы уходят на гонку вооружений, как перекошена экономика страны в милитаризм, они бы, граждане, единодушно поддержали курс партии и правительства. Искренне, а не по привычке, как обычно. Лишь бы не было войны!
Для меня это было странно, так как войны я считала естественной составляющей исторического процесса. И еще две взаимосвязанные вещи меня раздражали в социализме — очереди и дефицит. Очереди — всюду: в магазинах, в парикмахерской, в поликлинике, в прачечной, в обувной мастерской… Треть жизни требовалось провести в очередях за доступным хлебом и дефицитным сыром, что меня, конечно, не устраивало. Подсмотрела, как действуют самые ловкие и ушлые женщины. Они получали дефицитные товары и услуги в обход очередей — по знакомству, как говорилось — по блату. Хотя «блатной» — синоним уголовника, ни о каких нарушениях юридических законов речь не шла. Со временем я обросла «блатом» — знакомыми в мясном, бакалейном, овощном, галантерейном и прочих магазинах, в парикмахерской, химчистке и других заведениях, как их называли, службы быта. Разве это не чудно? Быт скромнейший, но у него есть службы! И самое поразительное: я добивалась меньших результатов, чем иные женщины безо всякого колдовства. Им доставались финские зимние сапоги, а мне — югославские, мне перепадало красной икры, а они выставляли на праздничный стол черную. Так что о преимуществах чародейства перед природной сметкой можно еще поспорить.
Описывать прелести семейной жизни не стану. Да это еще никому и не удалось. Даже классик русской литературы косвенно признался в бессилии, заявив, что все счастливые пары похожи друг на друга. Хотя ничего не бывает в жизни одинаковым — ни двух глотков воды, ни двух вздохов. Что уж тут говорить о человеческих отношениях.
За годы, проведенные с Избранником, я очень изменилась. Мои друзья по университету сокрушенно качали головой: «А ведь подавала такие надежды!» Они помнили меня на первом курсе гордой честолюбивой девицей, умной, язвительной, с большими претензиями. А к третьему курсу я стала простой, добродушной, растеряла грандиозные карьерные планы. Из журавля в небесах превратилась в синицу на малогабаритной кухне. И я радовалась подобным переменам! Так радуются люди, обнаружив в подполе собственного дома клад драгоценностей. А ведь могли бы и не найти, так бы и жизнь прошла!
Я была хорошей женой, и поэтому наша семейная жизнь походила на ту, что была у Избранника до женитьбы. Его не назовешь ни блестящим инженером, ни фанатиком-ученым, чтению книг Избранник предпочитал спортивные газеты, а кинофильмы любил те, в которых герои с увесистыми кулаками отстаивают справедливость. К Избраннику тянулись друзья, его обожали коллеги и сослуживицы, потому что здоровая сила, веселый нрав всегда притягивают людей, которым кажется, что чужое жизнелюбие избавит их от унылости и разочарований. Охота, рыбалка, походы на байдарках были любимыми занятиями Избранника. Он легко переносил большие физические нагрузки, даже получал удовольствие от них. Кроме того, обладал редким в человеческом общежитии качеством — неумением ссориться благодаря развитому чувству юмора. Во всяком конфликте он умел найти смешной момент, выставить его на обозрение, утрировать и тем погасить огонь страстей. То, что было выше его понимания, Избранника попросту не интересовало. Я готовилась поступать в аспирантуру, изучала хитросплетения интриг в средневековой Франции, а Избранник относился к моим занятиям так же, как если бы я увлекалась вязанием или вышиванием. Это слегка обижало меня. За ночевки в палатке, за спину, натруженную рюкзаком, за комариные укусы, за купание в ледяной воде рядом с перевернувшейся байдаркой — за все эти лишения, на которые я шла только ради Избранника, мог бы он проявить чуточку интереса к моим исследованиям? Ничуть не бывало! Но моя легкая обида на Избранника, его небрежение — девочка пустяками увлечена, пусть побалуется — удивительным образом не отщипывали от моей любви, а, напротив, прибавляли к ней. Наверное, какой-то древний женский атавизм, замешанный на половом мазохизме, — самец должен быть умнее, сильнее, увереннее. А мы у него под крылышком отсидимся. Недаром у русских для обозначения семейного статуса женщины говорят: замужем, то есть за спиной у избранника.
