Идеальная ночь (ЛП) - Генри Лиза (книга регистрации .TXT) 📗

— Gutpela wok, tisa!

— Отлично получилось? — Таннер засмеялся. — Не думаю.

Ник оторвал край булочки и отправил в рот.

— Что преподаешь?

— Английскую литературу в старшей школе небольшого городка под названием Милсборо.

Ощущение тоски сдавило грудь, как случалось всегда, стоило вспомнить о доме. Правда, боль давно притупилась, а дом уже казался чем-то ненастоящим. Мысли о нем были сравнимы со сновидением, которое по пробуждении никак не удавалось припомнить, из-за чего в течение всего дня им овладевало уныние.

Он не поверит, что все это вновь стало реальностью, пока не сойдет с поезда.

Пока не ощутит настоящую зимнюю стужу.

Пока не прогуляется по улице в тени дубов и кленов, и всех известных деревьев.

Пока не увидит знакомые лица.

Пока не сядет за стол и не проведет пальцами по потрепанным обложкам любимых книг.

Пока не вернется в понятный ему мир. Мир, который не сошел с ума.

Посигналила машина, и хохотавшие американские солдаты резко затормозили и дали автомобилю проехать. Молодые, уже пьяные, наверно, они точно так же, как и Таннер, игнорировали тягу к дому.

— Значит, любишь читать? — поинтересовался Ник.

— Уже не так, как раньше, когда только начал преподавать литературу кучке ленивых детишек. — Таннер поморщился. — Что насчет тебя? Работаешь на плантации?

— Выращиваем копру⁷, — с полным ртом ответил Ник. — Своей семьи у Карлайла нет, и он планировал передать все мне, когда станет слишком старым и управлять уже не сможет.

— Планировал? — покосившись на него, спросил Таннер.

— Все сожгли японцы, — отозвался Ник. — Главный дом, сараи. Даже пристань. — Он пожал плечами. — Хотя деревья сохранились. А деревья — это самое главное.

— Черт.

Ник вытер ладони о штаны.

— В общем, первым делом нужно будет все восстановить. Построить сараи и вернуть рабочих. А через пару лет... — Его лицо внезапно посерьезнело.

Эти слова искушали судьбу. Таннер слышал их уже тысячу раз, они все оступались, начинали делать громкие заявления и неуверенно замолкали.

Когда я доберусь до дома...

Когда все закончится...

Через пару лет...

Таннер по собственному опыту знал: стоило произнести эти слова, голосок где-то на задворках сознания тут же напоминал, что вы можете умереть. Можете умереть завтра. Можете умереть сегодня. В любую минуту.

И Таннер не хотел, чтоб сегодня этот голосок взял над ними верх.

— Значит, дома никаких хот-догов, — сказал Таннер. — А чем вы питаетесь?

— В последнее время особо ничем. — Ник запихнул остатки булочки в рот. — Если удается добраться до воды, то рыбой и черепахами. А так свининой и летучими лисицами.

— Черепахами и летучими лисицами? — со смешком переспросил Таннер. — Серьезно?

— Все лучше того дерьма, которое нам сбрасывают, — скомкав салфетку, откликнулся Ник. — И черепахи вкуснее хот-догов.

— Поверю тебе на слово.

Ник ухмыльнулся.

— В основном мы едим холодные бобы.

— Как и мы.

— Как и вы.

Улыбку Ника дополнило снова воцарившееся между ними понимание.

Сомнений, чем завершится сегодняшняя ночь, не осталось. Но перед этим Таннеру хотелось показать Нику гораздо больше. Хотелось повеселиться, посмеяться и даже узнать его поближе. Потому что на острове Таннер каждый вечер слушал этот голос и размышлял: «Кто ты, парень Голубое Небо?».

Это судьба свела их вместе.

Благодаря судьбе они оказались похожи.

Таннер в это верил.

— Хочешь пойти потанцевать? — спросил Таннер.

Ник удивился, но быстро пришел в себя. Ухмыльнулся и пожал плечами.

— Почему бы и нет?

***

Общество Красного Креста устроило танцевальный вечер в приходском зале возле Касл-Хилла. На Флиндерс-стрит Таннер видел приколотые к телеграфным столбам листовки, да и отыскать нужное место труда не составило. Музыку стало слышно еще за квартал.

Мероприятие ничем не отличалось от других танцевальных вечеров, на которых бывал Таннер: много мужчин, мало женщин, теплый пунш и безвкусные сэндвичи, а на стенах развешаны флаги и вымпелы. Но хотя бы группа была приличной. Таннер и Ник держались поодаль и наблюдали за девушками, что наслаждались вниманием в свой адрес. Как только сумерки сгустились, кто-то задвинул плотные шторы, и в помещении стало жарко как в печке.

Они сбежали на дальнюю веранду отдышаться. В воздухе витал аромат жасмина. Таннер прикурил сигарету и предложил Нику. Ник покачал головой.

— Не куришь? — спросил Таннер.

— Никогда не хотелось.

— Порядочный мальчик? — поддразнил Таннер.

Ник фыркнул.

Группа заиграла медленную композицию, и Таннер улыбнулся.

Улыбнулся, потому что все было идеально, и вместе с хаосом война принесла и ясность. Таннеру хватало ума не задаваться вопросом, для чего он находился здесь, с Ником, объединяло ли их хоть что-то, помимо радиоволн, Тихого океана и этой ночи.

Прошлое не имело значения, а будущее не знал никто.

— Эта мне нравится. — Он принялся подпевать, но быстро взял себя в руки и отвернулся.

— Она немного печальная, — с сомнением произнес Ник.

«Меланхоличная», — подумал Таннер. Сладкая грусть. Он чувствовал ее соблазн.

Война во всех ее проявлениях — горе, безумие, страх и хаос — накрыла их с головой, как огромная мощная волна, и тащила вниз. Таннер и Ник вынырнули на поверхность, они не утонули в бурных водах прилива, но и освободиться не могли. В любой миг вода могла затянуть их на дно и потопить идеальную ночь. Если они позволят.

— Не печальная, — сказал Таннер. — А чудесная.

— Ты серьезно привел меня сюда танцевать, капитан Таннер? — подколол Ник и ухмыльнулся.

Правда, в улыбке виднелось смущение.

Таннер отбросил сигарету.

— Да. Идем.

— Таннер, — буркнул Ник, и по тону Таннер понял, что он покраснел.

— Ну же.

В зале продолжала играть группа. Разносившаяся по улице музыка заглушалась шелестом пальмовых ветвей и щебетанием насекомых. Таннер перепрыгнул три ступени и направился туда, где потемнее, а Ник шагал позади него.

— Куда мы идем?

Таннер схватил Ника за руку, они обогнули каучуковую рощицу и спрятались в кромешной тьме за ширмой из деревьев. Сзади, загораживая звезды, возвышался Касл-Хилл.

Таннер привлек Ника ближе и опустил руку ему на поясницу. На ощупь ткань форменной рубашки Ника была грубой. Стоило им прижаться друг к другу, сердце у Таннера сжалось и забилось быстрее.

— Ты умеешь танцевать, Ник?

— Нет. Кто бы меня научил? — В голосе Ника слышалась улыбка.

— Держу пари, я смог бы изящно исполнить танец дождя⁸, — проговорил Таннер. — В травяной юбке и прочем.

— Только проклятого дождя нам и не хватало, — пробубнил Ник.

Таннер захохотал и крепче обнял Ника.

— Вслушайся. Это медленный танец.

— Понятия не имею, что делать.

Таннер вдохнул аромат одеколона Ника.

— Мы слегка раскачиваемся в такт.

Ник вздохнул, его дыхание согрело Таннеру шею.

Таннер знал, отыскать более идеальный момент просто-напросто не удастся.

Склонив голову, он коснулся Ника губами.

Поцелуй был почти целомудренным.

Прожекторы озарили ночное небо, а сладкий жалобный голос девушки, очень похожий на Веру Линн, пообещал, что они встретятся вновь.

***

Вскоре они покинули танцы и решили вернуться к береговой линии.

Чем дальше они удалялись, тем тише становилось. Где-то вдалеке грохотала машина, ближний свет фар терялся в темноте. По пути Таннер напевал под нос, а Ник улыбался.

У береговой линии Ник уселся под пальму и начал снимать ботинки.

— Что ты творишь?

— Хочу побродить по воде, — ответил Ник, словно и без слов все было понятно, поднялся и закатал штаны до колен. — Ты идешь?

Таннер расшнуровал ботинки.

— Ты псих. Ты же знаешь, да?

— Да. — Ник торопливо его чмокнул. — Знаю.

У Таннера перехватило дыхание. Стояла глубокая ночь. Вокруг непроглядная тьма. Они походили на двух притаившихся под деревом призраков. Но все равно казалось, что кто-нибудь их заметит. Даже если рядом никого и не было... Что он там всегда говорил своим бойцам об оружии? Нет такого понятия как «незаряженное оружие». Всегда, всегда нужно делать вид, что оно заряжено.